– Эй, кореша, вы на какой свалке это ведро с гайками нашли? Сколько вам заплатили, чтобы вы его с помойки забрали? Га-га-га.

– Сам ты помойка,– Иван обиделся за батину собственность на колесах. Тем более, что содержал ее в идеальном порядке. Порожки бы еще переварить, покрасить и вполне еще ничего-пару лет пробегает.– Что ты понимаешь в технике, морда лысая? Это же раритет. У нее конвейерный номер -21-й. На ней Кобзон – певец ездил. Первая машина его была. Эту тачку, если на аукцион, года через три выставить, то она за лимон баксов уйдет. А движок стоит, между прочим, форсированный от БТРа – 152-го,– "гнал пургу" Иван. Фантомас, как про движок бэтээровский услыхал, сразу морду лица переменил на уважительную. А до этого кривился. Не понравилось видать, что "мордой лысой" Иван его назвал и с помойкой сравнил.

– Да иди ты. Неужели сам Еська на этой рухляди рассекал? Не свисти.

– Не Еська, а Иосиф Давыдович. Документы могу показать, если не веришь. А вообще, кончай треп. Говори, чего хотели и поедем мы, дел у нас сегодня еще вагон без вас,– ответил Иван.

– Борзо ты хрюкаешь, я смотрю. Крутой шибко что ли? Думаешь если "афганец", то можешь пальцы веером гнуть? Смотри, закопаем вместе с тачкой Давыдыча,– Фантомас распалял себя и заводил братву.

– Крутой не крутой, а таких как ты мне двоих надо. Думаешь, если стволами обвешались, то и страшными стали? Из них еще стрелять уметь надо,– Ивана понесло, а Серега стоял ни жив, ни мертв, понимая, что с этого песочного карьера им живыми теперь не уйти. Закопают и точно, как обещают, вместе с "копейкой" Ивановой ржавой.

– Двоих, говоришь?– лысый, как ни странно развеселился.– А мы прямо сейчас это и проверим. Вон в том лесочке. Удобный он очень,– лесок действительно был "удобным". Разработчики карьера в свое время почему-то не вырубили его, и он пятном соток в 50-т зеленел на краю карьера. Слева и справа изуродованный песочными отвалами, а сзади сползая в реку. Смешанный – ельник да березник.

– Поиграем в войнушки. Посмотрим какие вы вояки. Чему Вас козлов духи научили. На лови,– лысый швырнул Ивану пистолет Макарова.– А то, я смотрю, вы пустые на стрелку заявились. Чтоб потом не мели языками, что Зареченские безоружных шмальнули. Пять минут тебе фору даем, борзота. Через пять минут, вот с ним,– Фантомас ткнул пальцем в парня с черными вьющимися волосами.– Рэмбо его звать – идем тебя искать. Кто не спрятался я не виноват. Га-га-га,– видать остроумием своим доволен остался. Иван вышелкнул обойму. Полная. И процедил сквозь зубы: – Прямо паноктикум. Честь какая. Ну, я пошел,– и двинулся в сторону леска быстрым шагом, не оглядываясь, мельком взглянув на часы.

– Эй, не вздумай через речку уплыть. Дружка твоего живьем тогда закопаем и сверху тачку Кобзоновскую вместо памятника надгробного поставим,– крикнул ему в спину лысый. Иван остановился, но поворачиваться не стал. Выслушал молча и двинул дальше. Через минуту уже в лесок ввинтился,-«С Афгана уже 7-м лет прошло. Автомат-то хоть ночью разбуди, в руки сунь и они сами его разберут и соберут, а вот из "макара" стрелять довелось всего пару раз. В учебке, да взводный как-то разрешил по банкам консервным обойму сжечь. А эти-то скоты с "калашами" придут на поиски, да лесок название одно. Сухостой сплошь. Тут промахиваться нельзя. Дуршлаг сделают в-3-и секунды»,– прикинул он свои шансы. Снял с себя куртку кожаную коричневого цвета, приметная больно и, углубившись в лесок метров на 50-т, повесил ее на березовый сучок, на уровне своего роста. Плечики расправил. Может, купятся или отвлекутся на секунду хотя бы. Уже ему Ивану плюс. А вот рубашка у него была в самый раз. Удачно одел, зеленая, армейская. Уходить далеко от куртки не стал. Метрах в 20-ти присмотрел упавшую сосенку, за ней зеленой и залег. Недавно видать упала. Еще иголки не обсыпались. Только поудобнее устроился, выстрел прозвучал. Иван на часы взглянул,– "Ишь ты, точно пять минут прошло. Предупреждают клоуны, что время вышло. Идут, стало быть",– как "клоуны" в лес вломились услышал конечно сразу, хоть они и старались не шуметь. Метров на десять разошлись и точно в том же месте где и Иван вошли. Постояли с минуту, прислушиваясь, о чем-то пошептались и медленно пошли, шурша травой и потрескивая сухими ветками. Первым Иван увидел Рэмбо кудрявого. Шел тот на полусогнутых, выставив АКМС,– "А личико-то на мандраже у супермена. Небось кроет матом про себя Фантомаса – войнушки затеявшего",– подумал Иван аккуратно на мушку морду кудрявую взяв,– "А лысый где же? Стрелять пока нельзя",– Фантомас обнаружился метрах в пяти левее Рэмбо. С таким же выражением дерзости и страха на лице. Он-то и "купился" на куртку Иванову. – Вон он, гнида, мочи,– и влепил в куртку длинную очередь на полмагазина. Ветки, срезаемые пулями, посыпались с березки, а куртка задергалась, как живая. Рэмбо тоже выпустил, ощерив рот, длиннющую очередь по Ивановой куртени. Иван выстрелил всего два раза. Сначала в лысого, попав тому точно в середину лба, а потом уж в кудрявого. Этому пуля попала в шею и упал он не сразу. Уронил автомат и схватился руками за горло. И только потом медленно осел в траву. Иван поднялся, подошел к березке, принявшей на себя предназначенные ему пули. Куртка была безнадежно испорчена. Точно "сито". Дырки, правда, небольшие, но много. Одел ее, не попадая сразу дрожащими руками в рукава,– "Выброшу потом где-нибудь, не домой же в ней идти. Ленка увидит, в обморок рухнет",– Ивана трясло. Оно и понятно. Не киллер профессионал чай и людей за свою жизнь всего одного, того духа-пулеметчика на тот свет отправить пришлось. Но ведь то в бою и врага,– "А эти-то свои, русские. Сволочи!"– Иван сел под березку и закурил. Минут пять сидел, тупо уставившись на муравья, который тащил наверное к себе в муравейник здоровенную муху. Раз в десять больше самого муравья. Тащил бестолково, то влево попрет, то по непонятной причине начинает вертеть свою добычу вокруг оси. То обратно потащит. Шаг вперед – два шага назад,– "Вот и люди, как этот муравей суетятся бестолково",– почему-то подумалось вдруг.– "Сами не знают, чего хотят. А ведь я вроде как бессмертный. Смерть-то свою в портсигар заманил. Как ей там, пади не шибко уютно в пустом портсигаре?"– портсигар Иван спрятал на антресолях в прихожей, придавив его старым чемоданом забитым всяким ненужным барахлом, выбросить которое, однако, рука не поднимается. В каждом из нас "Плюшкин" Гоголевский хоть чуть-чуть, но присутствует. Покурил, поднялся, собрал автоматы. У Фантомаса еле цевье из руки выкрутил. Вцепился мертвой хваткой. У обоих еще по паре рожков запасных обнаружил. Прибрал и их. Даже подсумки одели, козлы. Солидно подготовились. У Рэмбо ТТэшник китайского производства во внутреннем кармане куртки еще оказался. Специальный такой корманище из кожи. Видать сам пришивал. Зашвырнул пистоль подальше в лес,– "Дерьмо говорят отменное, клинит через раз и кто знает, какой хвост за этим стволом тянется",– автоматы же один на плечо повесил, второй с полным магазином, патрон в патронник загнав, наизготовку взял и из лесу вышел,– "Кто знает этих двух оставшихся, как воспримут его появление",– нормально восприняли. Рты раззявили. Иван не спеша подошел к "копейке" и, кивнув Сереге на нее, садись мол, зло произнес, глядя в глаза двум таращившимся на него членам Зареченской ОПГ: – Чего вылупились? Идите, собирайте дружбанов своих и передайте там своим, что наш район теперь мы крышуем. Увидим, кого из ваших, мочим без "стрелок" молча. Бойцов у нас пара сотен набежит, если понадобится и стволы найдем сколько надо. Не злите нас. Не надо!– сел за руль, запустил движок и из карьера не спеша уполз. По дороге в город, выбросил куртку. Действительно, жена перепугается. Калаши в багажник под запаску сунул. Серега ошарашенный, молчал до самого дома. И только увидев свой подъезд, поверил видно, что жив и, что все уже позади. Тут его прорвало: – Ну, Иван, я думал все – крандец. Как же ты их двоих-то завалить сумел? Ну, Терминатор! По гроб жизни я твой должник теперь. С меня премия – 5000-баксов сэкономленных. У меня с собой. Держи.