Он улыбается. Неро казалось, что он улыбался и раньше – улыбка читалась в каждой черте его лица. Но теперь она озарилась еще ярче. Странное дело, солнце близко к закату, а Неро захотелось зажмуриться.

– Так что больше не пропадай.

– Ты безответственный, Данте. Самый безответственный, кого я знаю.

– Ну, именно поэтому ты проспал под деревом весь день, а я с ног сбился, разыскивая тебя.

Отсветы закатывающегося светила придают серебристым волосам какой-то наивный розовый оттенок, удивительно подходящий ему. Данте выглядит немного уставшим, но довольным, а еще очень родным в своей растянутой кофте и грязных джинсах. У Неро состояние одежды не лучше. Он вспоминает, что на нем свитер дяди, безнадежно измаранный травой и еще непонятно какой дрянью.

– Прогуляемся?

Неро думал, он предложит ему вернуться. Или самостоятельно потащит за руки. Или, под конец, усядется рядом и заведет нравоучительные беседы, от которых сразу поплывет мозг.

– Но на этот раз не сбегай, пожалуйста.

– Не буду.

Оттолкнувшись от земли, он прыжком подлетает к Данте. Немного не рассчитывает силы и чуть не спотыкается, удерживаемый мускулистой рукой. Она на мгновение дольше задерживается на его боку, чем оно того требует.

– Если я правильно помню, тут неподалеку есть одно симпатичное заведеньице… – Данте напарывается на взгляд напротив и заканчивает не так, как планировал, – но мы предпочтем размять ноги, ага?

– Разве ты уже не достаточно прошел? – они направляются к выходу из леса. К удивлению парня, он виднеется ближе, чем предполагалось.

– Чего не сделаешь ради любимого племянника.

– Людям в твои года полезно ходить дольше, – Неро мило улыбается, как и следует любимым племянникам.

– Будешь дерзить – не получишь сладкого.

Неро с непониманием смотрит на мужчину, когда он неожиданно сворачивает и подбегает к пошарпанному ларьку. Ему зазывающе машут рукой и указывают на выставленное меню: несколько видов мороженого, пародия на пиццу, почему-то в стаканчике, соки-воды и сахарная вата. Скучающий кассир оглядывает подошедших, не интересуясь, берут ли они что-нибудь.

– Так вот где ты обычно закупаешься продовольствием, – хмыкает Неро, изучая небогатый ассортимент.

– Цены как раз по мне, – Данте подмигивает и хлопает себя по карманам. – Что-нибудь выбрал? Дай угадаю, сахарная вата? Или шоколадное мороженое? Нет, клубничное?

– Не выношу клубничное мороженое, – это не так, но ему известно, что оно нравится Данте, и Неро не удержался.

– Жаль, я бы не отказался слизать его с твоей щеки. Для начала.

Неро вздрагивает и отрывается от прайс-листа. Продавец выглядит куда вовлеченнее в происходящее, чем до этого. Он с раздражающей суетливостью переводит на них взгляды, чем смущает парня. Данте нагло ухмыляется, приподняв брови. Маленький трюк Неро не прошел для него незамеченным.

«Твоя взяла».

Неро откашливается и наугад тыкает в изображение товара:

– Это. Хочу это.

Пока Данте расплачивается, о чем-то умудряясь переговариваться с работником, Неро отходит по выложенной камешками дороге дальше. Данте частенько бросался подобными заявлениями с первого дня их знакомства, и Неро безразлично пропускал их мимо ушей. Но теперь они ощущались совершенно по-другому, куда волнительнее и лично адресованнее, что ли. Невольно они задерживались в голове дольше, чем того хотелось бы парню.

«Я не стану это представлять. Я не буду. Ни за что. Я не…».

– О чем задумался?

Неро чуть не подпрыгивает, когда голос Данте раздается у самого уха. Мороженое настойчиво замаячило перед глазами, но он прогнал его. Не без усилия.

В руке Данте сжимает цветастую бутылку без опознавательных признаков. Поднимает ее на уровень обзора и неуверенно выдает:

– Полагаю, это газировка. Или должно быть ей.

– Давай сюда.

Неро выхватывает бутылку и с шипением откручивает крышку. Несколько липких капель падает на пальцы, и он с гневным стыдом думает, как Данте мог бы очистить их, не применяя салфетки или воду. На вкус напиток ничем не отличается от тысячи других газировок, даже более неопределенный и незапоминающийся, будто уместив в себе все эти тысячи вкусов. Но очень сладко, так что ему нравится.

– Дашь попробовать? – Данте тянется к нему, но Неро внезапно даже для себя отпихивается.

– Не-а. Если хочешь, иди и купи себе еще одну.

– Но я хочу твою. Давай, пацан, я купил ее тебе, я заслуживаю один глоточек.

– Не-а.

– Неро!

– Не-е-ет!

Со смехом он отскакивает от пытающегося схватить бутылку Данте и разливает треть содержимого. Данте завывает, взирая на ужасную трату его ограниченных средств.

– Это мог быть мой глоток.

– Ну, ты все еще можешь выпить его, – Неро пьет, а после улыбается. Как любимый племянник, да. Кивает в сторону образовавшейся лужицы.

Данте стопорится и смотрит на мокрые камни дорожки. Потом на поигрывающего крышкой юношу.

– Кажется, я слишком много позволяю тебе.

– В самый раз.

Еще какое-то время они гуляют между ухоженных лавочек и фонарей, которые скоро зажгут, и их свет поплывет среди деревьев, пока парк не закроется на ночь. Они могли бы спрятаться и остаться здесь до утра: задремать, как Неро, под плотным навесом зелени и тусклых звезд или забраться на крышу беседки и проговорить до восхода. Неро считает, что это было бы похоже на свидание, если уже не является им. У него не то что бы большой опыт в романтических делах.

Парочка чьих-то псов облюбовала руки Данте и увлеченно слюнявила их розовыми языками, на что тот не возражал и украдкой поглаживал пушистые уши. Он рассмотрел кличку одной на ошейнике и усмехнулся:

– “Немо”. Хороший мальчик, Немо, – животное радостно вляет хвостом на собственное имя.

– А если это девочка? – Неро со смесью удивления и слабости наблюдает за Данте.

– Тогда еще более хорошая девочка. Да, Немо? Да-а, – собака в блаженстве прикрывает черные глаза, когда человек треплет ее шею. Лицо Данте повторяет судьбу рук и тоже покрывается слюной. Немо отпихивает своего скулящего сожителя и рвется к новым ласкам.

– Ну, теперь она безвозвратно влюблена в тебя. И что ты будешь с этим делать, а, Данте? А если эти двое предполагались быть парой? Смотри, они одной породы.

Выражение охотника принимает строгий вид нахмуренных бровей и сжатых губ. Но тут же становится понятно, что он дурачится.

– Возьму всю ответственность на себя.

– Мы обсуждали это. Ты не ответственный.

– Ну и что с того? Я люблю ее, а она меня, – он снова возвращается к запрыгавшей Немо, – верно я говорю, моя девочка? Ты же любишь меня, любишь? Конечно, любишь, как иначе.

На Неро грустными глазами смотрит неназванный пес. Он понял, что все внимание его подруги или друга уйдет к Данте. Или наоборот, внимание Данте – к ней или ему. Парень утешающе чешет его загривок и получает парочку собачьих улыбок.

– Хотя, знаешь, – Данте выпрямляется, отряхиваясь от шерсти и утирая мокрые руки и лицо, – если передо мной станет выбор – любовь или честь, – я, так уж и быть, пожертвую своими чувствами ради чужого блага. Это будет правильнее.

– Не думаешь, что слишком серьезно воспринял шутку? Они же всего лишь собаки.

Неро становится неуютно под странным взглядом, которым его одарил Данте.

– Да, но разве милая Немо не была искренней, пока ластилась ко мне? В то время, как у нее уже есть ее собачий дружок, и с ним она, может, счастливо рвет игрушки и гоняет по двору. Немо даже не принадлежит мне, чтобы я мог взять ее к себе или еще что-нибудь. Вряд ли ее хозяин понимающе отнесется к нашей вспыхнувшей любви.

– Потому что он сам любит Немо, да?

– Вот именно. Хоть его сейчас и не видать.

– Что если ты подружишься с хозяином и будешь навещать и его, и собаку?

Данте секунду думает. После его лицо взрывается очередной широкой улыбкой:

– Тогда все будет замечательно! Интересно, у него есть другие собаки? Обожаю их, такие неунывающие и верные создания. Все собачники – мои друзья заранее, и их питомцы тоже!