Он развел пальцы “ножницами”, широко раздвигая мягкие стенки. Неро подарил его спине свежие царапины, тут же затянувшиеся. Вергилий добавил еще два пальца и уже быстро вставлял их до костяшек в подготовленную дырочку. Ответом ему стало хныканье сына, поддающегося бедрами, за что он получил новый звонкий шлепок. След от хлопка симпатично засветился красным. Несдержанность Неро заслужила еще несколько увесистых шлепков, от которых запылала кожа. Не переставая лишать его остатков рассудка, Вергилий положил холодную ладонь на горячую ягодицу и растер место удара, после чего сжал и потянул – четыре пальца теперь ощущались еще острее, еще больше.

– Давай, Неро, позови своего дядю по имени, – мурлыкнул мечник в ухо юноше.

Неро зажмурился и с трудом выдавил из себя что-то помимо стонов:

– Данте…

– Громче! – Вергилий с хлюпаньем ввел кисть до основания большого пальца.

– Данте! Д-анх-те, Данте! Данте!

Неро срывал голос, без остановки выкрикивая родное имя и терпя мучения от руки отца. Охотник рычал и дергал громыхающие наручники, сдирающие запястья в кровь. Он хотел немедленно, прямо сейчас вжать племянника лицом в кровать и оттрахать так, чтобы у того не осталось сил даже на крики, увидеть, как закатываются его глаза при оргазме, наполнить его до краев собственным семенем. Он хотел его всего. Искусанные губы заалели и совпадали по цвету с горящими острыми зрачками.

«Это Ад. Я в Аду», – как-то отстраненно подумалось. До его воспаленного сознания оглушительные стоны, прерываемые выкриками его чертового имени, доносились эхом, как из-за стены, незримо отдаляющей от долгожданной добычи.

Вергилий с усмешкой наблюдал за реакцией брата. Пора было немного поощрить его.

Он с влажным звуком вытащил пальцы из заметно расширившегося подрагивающего колечка мышц.

– Неро, не хочешь уделить Данте больше внимания? О, он бы точно не отказался попробовать тебя на вкус. Дай ему то, о чем он так страстно мечтает.

Неро развернулся. Его лицо раскраснелось, в уголках глаз скопилась влага. Порывистое дыхание колыхало вспотевшую грудь. Подползая к Данте, он смущенно улыбался, что, впрочем, совершенно не отражалось в его веселом и развратном взгляде.

Данте завороженно созерцал приближение его кошмара, его тайного видения и избавления. Неро плавным рывком оказался чересчур близко, боже, он мог бы разорвать его на куски или довести до врат Рая, лишь бы коснуться его, скорее, нет ничего важнее, чем это юное, прекрасное, гибкое и сильное тело, ему так необходимо быть с ним, пожалуйста, так нужно…

Неро с замиранием сердца смотрел, как Данте выгибается ему навстречу, и в его выражении расплескивалась неприкрытая мольба. Лицо Вергилия, идентичное и одновременно непохожее, никогда не было таким. В нем играло превосходство, он желал подчинять и подчинял, не встречая преград и рамок, брал все и сразу и подавлял своей уверенностью. Но Данте… В Данте сияло море любования и расстилались поля обожания, орошаемые дождем необузданного желания. Юноша практически физически ощущал исходящий огонь от вздрагивающего и любящего существа, что неподвижно ожидало любого его действия. У Неро защемило в груди от нежности, и в то же время пьянила вседозволенность, которую полудемон подавал ему прямо в руки.

«Интересно, он мазохист?» – как бы случайно подумалось Неро.

Он встал на колени по бокам от торса лежащего и бережно взялся за безвольное лицо. В припухшие губы уткнулся сочащийся член, оставляющий прозрачную липкость. Данте заторможенно, будто не понимая, скосил взгляд на подставленный орган и вернул его к ошалевшим глазам парня.

– Давай, Данте, ну же, – Неро с прорывающимся полубезумием улыбался и судорожно шептал, – доставь мне удовольствие. Ты же хочешь сделать мне приятно, да, Данте? Заставь меня кончить тебе на лицо. Давай, открой рот, облизни его.

Данте послушно приоткрыл рот. Облизнул розовую головку, на языке скопилась солоноватая смазка. Он сглотнул ее и вобрал ствол до уздечки.

Неро не выдержал и двинул бедрами, на всю длину входя в мокрый рот. Протяжный стон огласил замершую в тишине комнату. От порывистого толчка голова Данте стукнулась о спинку кровати. Крупный член спускался слишком глубоко, заполнял все горло. Данте легко подавил кашель – он все равно едва дышал. Парень намотал отросшие волосы на кулак и принялся насаживать мужчину на сильно возбужденную плоть до конца, почти вынимая и вновь доходя до глотки. При каждом махе нос упирался в жесткие белые волоски, и он с упоением втягивал запах мальчишки, принадлежащий ему одному. Член свободно проезжался по языку и щекам, потому что Данте предпочел бы лишиться зубов, чем ранить зубами нежную кожу. У него текли непроизвольные слезы, а скулы сводило от дискомфорта, но он не отказался бы всосать и яички тоже, хотя не знал, как сказать об этом. Неро, порыкивая и крича, задал совсем уж бешеный ритм, трахая мягкий рот и ударяя Данте затылком об изголовье. Оба, и Неро, и он сам, стонали от разделенной на двоих ненасытности и получали непередаваемый экстаз от положений друг друга.

Вергилий сидел в отдалении и взирал на беспорядочное представление с голодной ухмылкой. Создавалось впечатление, что ему хватило бы и одного наблюдения за этими двумя, дабы наконец отпустить себя. И впрямь, собственная “проблема” не беспокоила его, пока он мог наслаждаться происходящим в метре от него. О, они были так увлечены друг другом, шумные и грязные, что не задумывались, как выглядят со стороны их искаженные лица и подергивающиеся тела. Смотря на забывшегося сына, Вергилий предположил, что конец скоро.

Неро не сразу успел вытащить член, и часть спермы Данте пришлось проглотить. Остальная, как и было обещано, попала на его щеку, закрытый глаз и частично на грудь. Данте опустил голову и принялся слизывать упавшую на нее семя. Как щенок. В каком-то садистском желании Неро захотелось впечатать ему пощечину до хруста челюсти. Но он был утомлен и расслаблен после крышесносного оргазма, так что просто оттянул ему щеку.

– Хорошая работа.

Неро собирался припечатать благодарный поцелуй в красные губы, но тут его талию обвили холодные руки.

– Теперь твой черед хорошо поработать, Не-еро, – Вергилий, словно тень, подкрался со спины и одним своим оскалом обездвижил любовников. – Ты же не думаешь, что это все?

Неро правда устал, но отрицательно мотнул головой, как от него того требовалось.

– Обопрись, – прошелестел Вергилий. Ласкающий ветерок, обманчивой легкости, перед которой не устоять.

Неро сделал, как просили: разместил локти на кроватной спинке, между ними - сжатые кулаки Данте. Их прозрачные глаза отражали друг друга, передавали искру испуга и предвкушения. Вергилий оттащил колени Неро ближе к себе, тем самым вынуждая его нависнуть над Данте. Снова захотелось поцеловать его, но нельзя.

– Пап, – голос предательски задребезжал.

– М-м? – Вергилий был занят тем, что играючи водил членом по ягодицам. Отпечатки от шлепков еще можно было разглядеть. – Не мямли, говори четче.

Неро предпринял еще одну попытку, хотя ему все больше казалось верным промолчать:

– Прошу, будь помягче. Я без сил. И-и мне тяжело… пожалуйста.

Полудемон замер. Переместил ладони на бедра и заговорил:

– Ты просишь меня быть помягче? Потому что ты так устал, развлекаясь с Данте, что решил – я дам тебе послабление? Буду аккуратен и заботлив, чтобы ты продолжил трахаться с ним? – с каждым словом его тенор опускался, пока не зазвучал жутким рокотом. Вместе с тем, тело стремительно менялось, приобретая демонический облик. Отросшие когти впились в упругие бедра, прорывая до мяса. Разнесся запах железа.

– Но я знаю тебя лучше. Все твои тайные желания и дурь. И сделаю все, как надо.

Неро подкинуло вперед, когда толстая, видоизмененная плоть, преодолевая сопротивление, заполнила, казалось, всего его изнутри целиком. Из горла опал лишь один всхлип, прежде чем Вергилий при полной трансформации начал нещадно вдалбливаться в рвущиеся мышцы. Хвост из острых пластин стегал по ногам и спине, распахнутые крылья окружили непроницаемым коконом. В созданном полумраке синее свечение выделялось особенно ярко, парализовывало, угнетало.