Литмир - Электронная Библиотека

Это его “Неро” по обычаю напрягает. Данте не обращается к нему по имени, если не подавляет в себе желание упрекнуть парня. Либо же Данте расстроен, что еще хуже. Они все так часто разочаровывают друг друга – никаких извинений не хватит.

– Это не так. Я благодарен вам обоим, – Неро слизывает горько-сладкую каплю с губ, вдыхает густой аромат, собираясь с мыслями. – Вы – вы оба – знаете меня лучше кого бы то ни было, даже лучше меня самого. Тем более лучше меня. Чего не сказать про вас. Я не хочу быть вашим камнем преткновения.

Он поднимает взгляд.

– Не хочу, Данте. Вы разберетесь со своими поломанными отношениями, с моим или без моего участия. Вот мое обещание.

– Это не так-то просто, потому что с моим братцем никогда ни в чем не бывает просто. Ты не знаешь, за что берешься.

Данте внимательно слушает его, слышит понятные и правильные для него вещи, но не соотносит с собой, отбрасывая малейшую возможность исполнения сказанного Неро. И это должно бы вывести Неро из себя опять, заставить его накричать на полудемона, кинуть в него кружку или кинуться к лично – что угодно, лишь бы донести необходимость и реальность исправления установки “Вергилий не хочет, значит, и я ничего не хочу делать” на что-то получше вроде “Вергилий и я – тупые упрямцы, но мы счастливы друг с другом, так что попытаемся”, если понадобится, вбить тому в голову инструкцию, приказать, вынудить, поставить ультиматум. Но он верит, что Данте давно пришел к такому выводу и нуждается в единственном толчке, либо шаге с другой стороны.

Его руки с кружкой не вздрагивают, когда в открытую дверь влетает, запыхаясь, Вергилий и переводит дикие глаза с одного на другого. Постепенно его дыхание выравнивается, он встает ровнее, унимает яростный испуг во взгляде. Вергилий молчит, и они тоже. Данте отлипает от стены и медленно подплывает к Вергилию, не смотря как-то по-особенному, но выглядя в разы больше и угрожающе, словно дьявольский облик невидимым ореолом обвил все его тело, сконцентрировавшись в лице. Неро думает, он выгонит Вергилия. Вергилий в этом уверен.

От такого же текучего движение вперед старший Спарда внутренне обрастает камнем, готовясь ко всему, но во что бы то ни стало не покидать комнату. Данте идет дальше. Его рука – обычная рука, без когтей или пластин, но оттого не менее убийственная, – захватывает коробочку сливок. Неожиданно он рысцой возвращается к выходу и на удивление суетливо выдает:

– Ну, поговорите друг с другом, все такое. Удачи, – взгляд на Неро. И он закрывает дверь, оставляя их наедине. Неро набирает в рот кофе, не глотая. Вергилий переминается с ноги на ногу.

– Ты что-то хотел? – парень разом глотает напиток и задает простой вопрос, под которым на самом деле скрывается гораздо большее. Мечник различает это “большее”. Видимо, он и впрямь хочет что-то сказать: Вергилий подходит к Неро, встает близко-близко, но все же демонстративно удерживает ничтожное расстояние, его губы подрагивают, силясь разомкнуться и выпустить… что? Неро интересно. Он прихлебывает, и от этого по-своему нахального звука Вергилия как подкашивает.

Опускаясь к коленям Неро, он оставляет руку на одном из них, будто для опоры, и смотрит в пол. Неро ждет и пьет свой разбавленный сливками кофе, чувствуя, что иногда чужие пальцы стискивают его колено сильнее. Вергилий собирается с мыслями слишком долго, так что кофе допивают, чашку ставят на запыленную тумбочку, а на его ладонь ложится другая.

– Почему ты тяжело дышал, когда вошел? – зачем-то спрашивает Неро. Опять же – простой вопрос, но Вергилий предпочел бы, чтобы его уронили на пол и наступили в придачу. И, тем не менее, он наконец подает голос:

– Данте ушел искать тебя. Я – нет. Я был здесь.

– Наводил порядок? – выражение лица Неро обыденное, почти скучающее, но в нем можно разглядеть тень смешинки, от чего он светится изнутри. Этот свет приободряет Вергилия. Он смазанно кивает, затем мотает головой и снова кивает.

– Не сразу. Я сидел там, на кухне. Пил свой чай, пока он весь не закончился, – он пораженно усмехается. – Никто из вас не объявлялся. Куда бы я ни шел – в ванную, в спальню, на кухню, даже сюда – никого не было. Мне хотелось уйти. И я понял, что хотел пойти за тобой. Чтобы это был не Данте, а я.

– Ну, будем считать, что твоя попытка засчитана. Ты ведь со мной сейчас, – от соприкосновения рука Вергилия согревается, тепло идет дальше, кажется, к самому сердцу. Так было всегда, стоило ему коснуться или хотя бы посмотреть на сына, и горящее чувство затапливало его, не давая сделать вдох. Он тонул и желал, чтобы его погружение длилось вечно. Но ему нужно было выныривать на поверхность, иначе от него не оставалось ничего, кроме жара. И тогда страдал тот, кому он вовсе не желал подобного.

– Я должен был пойти за тобой, – к руке на колене Неро он кладет и голову, – нет, я не должен был позволить тебе услышать ни единого слова из тех, что я сказал утром. И не смотреть так. Но, видишь, я бываю отвратительным трусом.

– Что ж, я рад, что ты это признаешь, – отозвался Неро, внутренне сетуя на разбушевавшееся сердцебиение. Вергилий творил с ним что-то невероятное, всегда и в данный момент конкретно. Сидящим у коленей, он смотрится таким преданным и покорным, и Неро радуется, что Вергилий не видит его лица, над которым он потерял контроль. – Зачтем за попытку в извинение.

– Нет, – Вергилий разом подбирается, кладет обе руки ему на колени и все-таки узнает, какие эмоции мешаются у Неро каждую секунду его запальчивой речи. – Нет. Только не так. Я скажу это прямо и сколько угодно раз: мне жаль. Очень жаль. Прости меня. Не могу судить, не повторится ли это, но, прошу…

Он осекается, и Неро замечает возникшую паузу. Но Вергилий заканчивает:

– Прошу, не уходи больше. Не оставляй меня, Неро.

«Услышь это Данте, он имел бы полное право злобно рассмеяться. Каково это – быть тем, кого бросают?».

Вергилий моргает раз, и его взгляд на сантиметр соскальзывает с глаз Неро. После голова повисает между колен сына, вырывается шумный вздох. Полудемон откланяется и с щелчком оголяет Ямато, всюду сопровождающую его. Неро задерживает дыхание. Узкое лезвие ловит дальние отсветы и отражает обхватываемые его пальцы Вергилия, грозя рассечь их при намеке на неуважение.

– Это я, – говорит Вергилий.

Неро пытается понять, что тот имеет в виду. Катана как обычно безупречно заточена и красива в своей утонченной смертоносности, готова забирать и защищать жизни в равной степени, зависит лишь от ее хозяина. Превосходное творение. Не скажешь, что ее создали демоны, а не боги.

Вергилий убирает Ямато в ножны.

– А таким я становлюсь при тебе.

– То есть, слабее? – любопытствует Неро с интонациями наивного ребенка.

– Хочешь сказать, я не могу уложить тебя на спину, используя одну саю? – деловито уточняет мечник. Осторожная улыбка трогает его губы. Так он далек от образа совершенного демонического орудия настолько, насколько это вообще возможно. Дети могут трогать ручками и не бояться порезаться.

– О, ты можешь, – Неро вспоминает все случаи, когда это позорное происшествие случалось с ним. Выходило раздражающе многовато. – Но это не значит, что я не собью тебя на землю. Да хоть сейчас. Возьму и пробью тобой пол. И что ты тогда скажешь?

– Скажу, что ты злишься на меня, – весело прищурившись, отвечает Вергилий. Неро фыркает. – И злишься сейчас. До сих пор.

– Эй, я не злился, – тут же возражает Неро. Немного молчит и продолжает. – Ладно, хорошо, если совсем честно, то был миг, когда я возненавидел тебя и хотел вогнать твой же меч тебе под ребра, а после открутить голову. Но всего на миг.

– И, тем не менее, он был, – Вергилий вновь держится за Неро, чуть пониже колена и, не замечая того, поглаживает вверх-вниз. – Я дал веский повод для твоей ненависти. И потому виноват.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что у тебя порой не возникает крамольных мыслей при взгляде на меня. Или на Данте, – хоть Вергилий не осознает, что вытворяет его рука, зато Неро ощущает все более чем кристально. Боже, он слаб к таким невесомым ласкам. И к любым ласкам от отца в принципе. Он сглатывает образовавшийся ком в горле.

11
{"b":"649993","o":1}