Омлет, сэндвич с маслом и сыром и немного остывшее какао — завтрак, ставший привычным не только для неё, но и для Эда за последнее время. Питательно, вкусно и быстро. Девушка допивала свою чашку и бросала взгляд в соседнюю комнату, в которой меньше минуты назад скрылся её подопечный. Он упомянул что-то про подарок полковнику, и Риза была готова поставить всю свою зарплату на то что знала, что именно за подарок приготовил Эдвард.

И то было нормально, но и немного странно.

Хокай не была уверена, чем вызвано изменение в поведении мальчика, но подозревала, что события с Роем ускорили этот процесс и не за горами будущее, в котором от подросткового сознания бывшего Стального алхимика ничего не останется. Будет только пятилетний Эдвард Элрик. Обычный ребёнок с обычным мировоззрением и потребностями. Но по-прежнему гений.

— Нашёл!

Риза повернулась к вбежавшему в кухню ребёнку и мысленно сжала кулак: ну да, как она и предполагала.

— Как думаешь, ему понравится?

— Я в этом уверена, Эдвард. Очень красиво. — Девушка осторожно взяла в руки рисунок и пробежалась глазами по контурам и краскам. Это было обычное изображение семьи, какой её обычно рисуют дети. Было видно, что Эдвард искренне старался вывести не каракули, а полноценный рисунок. Быть может поэтому Рой, одетый почему-то не в военную форму, а в гражданку выглядел чуть более похожим на себя, чем в предыдущих эдовых версиях? Да и Риза рядом (тоже без формы и почему-то в платье) уже не напоминала палку с руками-ногами и жёлтым кружком вместо головы. Навыки рисования Эдварда определённо улучшились. Пусть и не намного. Но лучше всех получился парящий где-то в воздухе Ураган — как заметила Хокай ещё при рассматривании первых мальчишечьих художеств — животные у Элрика получались просто великолепно. Если бы ещё и люди… Но один момент ризу всё же смутил. — А почему на рисунке нет тебя?

— Ну… Я… — Эдвард как-то вмиг съёжился и виновато опустил голову. Губы его попеременно закусывались зубами, а глаза метались из стороны в сторону. — Это из-за меня он там, поэтому…

Девушка мягко улыбнулась и погладила мальчика по плечу, призывая отвлечься от самобичевания. Что было то прошло — она не раз твердила ему это, но ребёнок с завидной регулярностью продолжал взваливать на себя вину и никак не хотел успокоиться.

— Знаешь, он обидится, если не увидит тебя рядом.

Слова возымели нужный эффект, и в следующий миг глаза Эдварда загорелись надеждой. Маленькой, но всё-таки.

— Думаешь?

— Знаю. — Риза провела ладонью по мягким светлым волосам и убрала с глаз мальчика чёлку. — Решит, что ты не хочешь с ним общаться.

Шок, отразившийся в глазах Элрика и немного колыхнувшаяся в разные стороны чёлка, стоило мальчику быстро замотать головой, заставили девушку закусить внутреннюю сторону щеки чтобы не заулыбаться. Иначе Эдвард решит что она шутит и обидится.

— Я быстро! Подождёшь пять минут?

— Конечно, я ещё не допила какао, — она подняла кружку, — и не помыла посуду. Время у тебя есть.

— Спасибо, старший лейтенант!

Эдвард стремглав убежал в отведённую ему комнату, по пути сбив табурет, вешалку и едва не налетев на Урагана. В который раз уже. Пёс поспешно отскочил к стене, проводил убегающего мальчика удивлённым взглядом и, чихнув, подошёл к хозяйке. Хокай подняла глаза к потолку, но кричать мальчику всё исправить не стала – у того мысли сейчас были явно не о порядке. Потрепав питомцу шерсть на голове, девушка сделала последний глоток, вытерла тыльной стороной ладони следы от напитка и поставила чашку в мойку. Повернув кран и отрегулировав до приемлемой температуры, принялась за мытьё посуды.

Госпиталь встретил снующими туда-сюда медсёстрами, редкими посетителями, стоящими в очередь в аптечное окно, и почти полной тишиной. Часы посещения начинались с полудня, поэтому пока было просторно. Врач полковника действительно попросил дежурную, и та без возмущений пропустила девушку и ребёнка на этажи.

Подниматься пришлось аж на седьмой этаж, и к концу нужных ступенек Эдвард искренне жалел, что вместе с возрастом потерял и свой рост — из-за коротких ног он значительно отставал от Ризы и был вынужден чуть ли не запрыгивать на ступеньки (какой идиот сделал их такими высокими и практически вертикальными?!), что изрядно выматывало. Но в итоге они добрались до нужной палаты.

— Эдвард, — Риза перегородила мальчику путь рукой и опустилась на корточки. Интуиция говорила, что лучше сказать мальчику сейчас. — Полковник может отличаться от того полковника, каким ты его запомнил. На нём будут бинты, гипс, всякие провода и он может быть очень усталым. Возможно, даже ещё спит. Поэтому если тебе будет тяжело или ты устанешь и захочешь выйти на улицу, пообещай, что останешься на площадке. Хорошо?

— Я знаю, что такое госпиталь, я ведь много раз лежал здесь. — Элрик нахмурился совсем как подросток и сложил руки на груди. — Ладно. Если полковник меня не захочет, я не уйду с площадки.

— Хорошо.

Риза отстранилась от мальчика, понимая, что подростковая сторона Эда завладела сознанием, и мысленно похвалила себя, что положила рисунок мальчика к себе в сумку. Как чувствовала! Семнадцатилетний Элрик ни за что бы не отдал это полковнику, а маленький бы расстроился, что Рой не получил его подарок. Хокай подавила усталый вздох и, постучав, осторожно открыла дверь в палату.

Из соображений безопасности, удобств и прав на определённые привилегии Огненного алхимика поместили в отдельную палату с красивым интерьером, большими окнами и целой кучей различной аппаратуры. Размеренный писк кардиомонитора сообщал, что жизни пациента ничто не угрожает, а чуть приоткрытое окно пропускало в палату свежий воздух, выдворяя запах медикаментов.

— Полковник?

Риза подошла к шторке и отвесила её, открывая себе вид на потрёпанного начальника. Где-то сзади раздался шокированный вздох Эдварда. Ну, этого следовало ожидать.

Рой выглядел ужасно: бледный, обросший, с перебинтованной головой и большими мешками под глазами. Правая рука была в гипсе и покоилась на платке, обе ноги были приподняты над койкой и подвешены к какой-то штуке и тоже находились в гипсе, а сквозь разъехавшиеся полы больничного халата виднелись тугие бинты на груди. Более беспомощным Рой Мустанг не выглядел ещё ни разу. И судя по эмоциям, отразившимся в ониксовых глазах, мужчина был в абсолютном ужасе, что в таком виде его увидел кто-то из подчинённых.

— Я…

— Даже не старайтесь! — перебила начальника старший лейтенант и гордо выпрямила спину. — Все за Вас очень переживали, и я не собираюсь отговаривать их приходить сюда. Даже не старайтесь.

Мужчина недовольно поджал губы и прищурил глаза, но, так и не добившись от подчинённой другой реакции, сдался. Переубедить эту девушку было невозможно, но по крайней мере он пытался.

— Как Вы себя чувствуете?

— Как будто по мне прошёлся каток. Дважды. Туда и обратно. Это же была легковушка, а не грузовик, так какого хрена? И я не ничего не вижу с левой стороны, но врач сказал, что это должно пройти… По крайней мере я не совсем слепой. — Мустанг говорил устало, медленнее, чем обычно, и иногда прерывался чтобы набрать новую порцию воздуха. Потом внутри него что-то щёлкнуло, и он резко поднял голову, поморщившись, когда перед глазами заплясали цветные круги. — Стальной. Эдвард в порядке? Он жив?

— Да, сэр, Эд в полном здравии. — Риза немного отстранилась, пропуская мявшегося позади мальчика вперёд и внимательно наблюдая за его реакцией. Видимо, подросток внутри него ещё остался, потому как Элрик спокойно стоял рядом, хоть и пытался совладать с дрожащими руками и сокращающимся горлом.

— Привет.

На полухриплый голос мальчишки Рой нахмурился. Несмотря на то что старший лейтенант заявила, что с ребёнком всё в порядке, уверенности в этом как-то резко поубавилось. Потому что нормальный Стальной никогда не будет мяться перед ним и смотреть в пол, даже если натворил что-то очень страшное. А его травмы к последнему вряд ли относятся, учитывая, как пацан не желал с ним общаться. Или же Рой сам себя накручивал?