– И вы верите, что это она пыталась убить вас? – спросил император.

– Вполне. Она уже несколько лет ждала подходящего момента, чтобы убить меня. Вы помните, как она была разгневана, когда я вернулась из плена живой и невредимой. Она хочет занять мое место невесты Маджияртая, а Эль-Темур защищает ее из любви к ней.

– Клевета! – закричал Эль-Темур. – Что вы себе позволяете?!

– Прекратите сейчас же! – приказал император, грозно смотря на Эль-Темура. – Ки Чон Дунг и Маджияртай, вы признаетесь невиновными. Ляо-хатун признается виновной в измене и будет сослана в монастырь.

– Ваше величество! – вновь закричал Эль-Темур. – Вы не можете так поступить!

– Правда? Тогда может мне ее казнить?

Эль-Темур смолк. Мяошири, радостно взяв жениха под руку, увела его с судилища. Чон Дунг медленно поднималась с колен и ушла только тогда, когда Ляо-хатун была посажена на соломенную подстилку, чтобы лишиться титулов и привилегий. Девушка злобно посмотрела вслед своей сестре, оскаля зубы, а потом на изуродованную героиню.

– Я вам этого никогда не забуду! – зарычала она, а Чон Дунг усмехнулась, остановилась и повернулась к ней.

– Правильно говоришь. Не забывай, что роя яму другому, попадешь туда сам.

Чон Дунг ушла с судилища, провожаемая восторженным и испуганным шепотом. Она вновь жила в своей скромной комнате, продолжая одеваться в один и тот же наряд каждый день. Мяошири вернулась в свой дворец, полный покоя.

Однако же Маджияртай со свадьбой не спешил. Сады редели, но обрученные продолжали гулять в них. Они все еще были, казалось, безумно влюблены в друг друга. Но, как тускнел дворец с наступлением зимы, так и отношения между Мяошири и Чон Дунг меняли свои краски, не говоря об отдалении Маджияртая от своей невесты.

Спасительница не была вознаграждена за свой подвиг почестями, благодарностью или похвалой от своей госпожи. Поэтому Чон Дунг предпочитала бывать в доме главнокомандующего Баяна, где ей всегда были рады. Она проводила дни в общении с Баяном и Тогто, который, как мог, брал с нее пример во всем.

Однажды Чон Дунг пила вместе с Баяном и Тогто чай. Мальчик любил слушать захватывающие истории старших о подвигах, войнах, дворцовых интригах. Чон Дунг много рассказывала о путешествиях и природе разных мест. Но было непонятно, где она была и видела все своими глазами, а о чем просто вычитала в книгах, пылящихся во дворце Мяошири.

– Знали бы вы, господин Тогто, – рассказывала Чон Дунг, – как завораживающе выглядит бескрайняя вода! Как выглядит бесконечная степь, вы, безусловно, знаете, но с водой не сравнится!

– А я смогу ее когда-нибудь увидеть, дядя?

– Конечно! Вот наступит весна, и мы сразу отправимся туда.

– А ее можно увидеть только в Корё? – спросил мальчик, обращаясь к Чон Дунг, так как знал, что дядя вряд ли ему на это ответит.

– По всему миру есть бескрайняя вода, но Корё нам ближе всего.

– Значит, мы поедем туда и навестим вашего отца, госпожа Ки? Вы наверняка по нему соскучились. Вы говорили, что не виделись с ним уже более восьми лет.

– Было бы здорово, но боюсь, отец умрет, когда увидит меня. Он надеялся, что я обрету счастье. Как же он сможет пережить тот факт, что вся его семья несчастна?

– Госпожа Ки, – в комнату вошел главный евнух и поклонился, – его величество император просит вас к себе.

– Есун-Темур? – удивилась Чон Дунг. – Что это вдруг?

– Я могу сказать лишь то, что это срочное дело. Поспешите.

Чон Дунг тут же сорвалась с места и побежала во дворец императора, где было пусто и тихо. Ни один слуга не оповестил императора о приходе Чон Дунг, когда она вошла в его покои. Есун-Темур сидел, бледный и слабый, на своей кровати. Чон Дунг подошла ближе и поклонилась ему. Он тяжело махнул рукой, чтобы она подошла.

– Что вы хотели, ваше величество?

– Я спас тебя от казни не так давно, верно?

– Верно, ваше величество.

– Я умираю потому, что спас тебя и упек Ляо-хатун в монастырь. Я думал, что это не случится, однако я у смертного одра. Скоро придет Эль-Темур. Я лишил его возлюбленной, а он решил лишить меня жизни. Тебе нечего терять, я это вижу, а потому отнеси мое последнее слово моему сыну. За жизнь, которую я тебе сохранил, я прошу только исполнить эту маленькую просьбу.

– К вам господин помощник руководителя Военного комитета, – объявил слуга.

– Иди скорее. Спустись с балкона.

Чон Дунг направилась к двери на балкон и вышла, оставив маленькую щель. Она посмотрела на императора и увидела рядом с ним злорадствующего Эль-Темура, подающего чашу. Есун-Темур взял ее дрожащими руками и выпил до дна, а после кинул в стену, разбив чашу вдребезги.

– Поздно возмущаетесь, ваше величество, – Эль-Темур рассмеялся. – Вы спасли разбойницу ценой своей жизни. Что может быть глупее? Только ее собственный поступок. Мне казалось, она умнее.

– Это теперь ваша проблема, – прохрипел император.

Чон Дунг поспешила удалиться и вскоре уже бежала по дворцу к покоям наследного принца, Раджапики.

Прошло несколько дней со дня воцарения Раджапики, но гнев Эль-Темура не угасал. Он планировал под видом последних слов Есун-Темура положить приказ о смене наследного принца. Он все гадал, кто вставил ему палки в колёса, хотя, возможно, догадывался или даже знал. Однако же Эль-Темур, собирая совет, всегда созывал одних и тех же людей, в числе которых были Мяошири, Чон Дунг и Маджияртай.

– Я планирую свергнуть Раджапику, – заявил Эль-Темур на первом же совете. – Я призову к трону Туг-Темура с помощью министров и чиновников. Основание у нас есть. Он должен был стать императором вместо Есун-Темура. Вы поддержите меня? – все утвердительно закивали. – Тогда так мы и сделаем, чтобы Бабухан-хатун с ее союзниками не лишили нас всего, чего мы так усердно добивались.

– А что будет с мальчиком? – спросила Чон Дунг.

– Повезёт, если выживет. Не время заботиться об этом. Мне потребуется не только духовная поддержка чиновников и министров, но и защитная. Бабухан-хатун располагает большой армией, а потому она вместе с союзниками будет пытаться уничтожить нас. Но наша армия куда больше, так что вскоре Туг-Темур займет дворец вместо мальчика и его матери.

Вскоре Мяошири переехала в дом, купленный Маджияртаем. Хоть Эль-Темур просил повременить со свадьбой, так как негоже быть благословленными на брак мальчиком-императором, их дом был всегда украшен к долгожданному празднику, а свадебные костюмы всегда висели на виду. Чон Дунг заняла маленькую комнатку, где было лишь одно малюсенькое окошко.

В течение полугода Эль-Темур готовил переворот. В один день он призвал из тронного зала на престол Туг-Темура, что поддержали все чиновники. Дворец брали штурмом. Тысячи солдат войска Эль-Темура и чиновников, поддерживающих его, атаковали дворец. Маджияртай вместе со всеми солдатами отправился в бой, надев доспехи. Мяошири сидела на ступеньке у ворот, откуда не так давно уехал ее возлюбленный, и смотрела в пыльную даль. Чон Дунг выехала из дома на лошади, помахала рукой своей госпоже со страшной улыбкой на лице и уехала также во дворец позже Маджияртая.

Чон Дунг прискакала в залитый кровью и заваленный телами дворец. У ворот уже не было людей. все скопились у дворца императора. Когда Чон Дунг была у входа, то все солдаты уже были внутри. Она забралась на второй этаж по деревянным колоннам и в первом же коридоре наткнулась на императора и его свиту. Мальчик бежал к выходу с невооруженными евнухами и служанками. А где же была в этот момент его любящая мать? Служанки испугались, но Чон Дунг пододвинулась, чтобы пустить их, и те убежали. Только она зашла за поворот, как с ней столкнулся Баян с его солдатами.

– Мальчик-император убежал туда. Скорее! – сказал он, обращаясь к Чон Дунг.

– Позвольте ему жить, господин! – Чон Дунг преградила Баяну путь.

– Что ты сказала? – Баян был в недоуменном гневе.

– Мальчик ничего не сделал. Позвольте ему жить.