– Но вы должны выполнить одно условие.

– Какое условие? – девочка огорчилась и встревожилась.

– Вы должны стать моей женой в назначенный мной срок.

– Оно и так, господин.

– Мой срок – две недели. Вы согласны?

Мяошири широко улыбнулась и схватила себя за руку.

– Конечно, я согласна. Я удивлена, что вы все ещё хотите видеть меня своей женой, несмотря на все трудности.

– Эти трудности никогда не были и не будут для меня препятствием.

– Я рада слышать это. Но все же я хочу просить у Будды благословения.

– Я с радостью сопровожу вас.

– Я хочу посвятить этому неделю в монастыре.

– А может стоит остаться во дворце? – Чон Дунг занервничала после слов о монастыре. – Здесь тоже есть храм. Можно попросить у смотрителя комнату.

– В храме мне могут докучать, а в монастыре я смогу полностью посвятить себя Будде, – ответила Мяошири, невинно улыбаясь.

– Что вас обеспокоило? – спросил Маджияртай.

– На пути в монастырь недоброжелатели могут напасть на вас, госпожа.

– Я возьму больше солдат, чтобы вы не беспокоились, – пытался успокоить ее Маджияртай.

– Как пожелаете. Жизнь вашей невесты в ваших руках.

После обеда следующего дня паланкин Мяошири, сопровождаемый солдатами и слугами, отправился в недалекий от города монастырь. Дорога была широкая, хоть и лежала через негустой лес. Медленная тряска сопровождала всех и каждого весь путь.

Когда же совсем немного оставалось до монастыря, и он уже был виден невооружённым глазом, одна из служанок закричала, схватившись за сердце:

– Там за деревьями разбойники!

Остальные служанки тут же бросились к монастырю в панике. Солдаты неожиданно ускорились, будто сами испугались. Из кустов выскочили люди, издавая нечленораздельные звуки, с дубинками. Чон Дунг открыла дверцу паланкина и помогла Мяошири перебраться на лошадь Маджияртая, то и дело вознося свой меч над головой.

Маджияртай вместе с Мяошири поскакал на всех порах к монастырю. Одна служанка замешкалась и не убежала далеко до того, как разбойники окружили всех. Чон Дунг села на лошадь и, разогнавшись, подхватила девушку на скаку. Она посадила служанку на лошадь, придержав ее одной рукой. Девушка сжалась и робко посмотрела на своего спасителя, приняв ее за мужчину.

Миновав ворота монастыря, которые тут же были закрыты, Чон Дунг поставила служанку на землю. Та поклонилась и хотела уйти, но спаситель остановил ее.

– Как тебя зовут? – низким голосом спросила Чон Дунг.

– Но Ри, – робко ответила девушка, опустив глаза.

– Аккуратнее будь, Но Ри.

Сказав это, Чон Дунг направилась к своей госпоже, чтобы спросить о ее самочувствии. Убедившись, что Мяошири в порядке, и уложив ее спать, она пришла в покои служанок. Чон Дунг не постучалась и вошла. Но Ри ахнула от удивления, но тут же смолкла, увидев, что никто из служанок никак не отреагировал на ее появление, даже те, кто переодевался. Чон Дунг подошла к Но Ри и протянула ей руку. Та робко встала, не взявшись за предложенную руку, и вышла вслед за девушкой.

Чон Дунг повела Но Ри в архив. Служанка аккуратно вошла внутрь, улыбаясь. Предполагаемый мужчина строго посмотрел в глаза девушке, нахмурив густые брови.

– Кто ты? – спросила Чон Дунг в полголоса.

– Я Но Ри, я же сказала. Дворцовая служанка. Так что лучше вам держаться от меня подальше, ведь каждый, кто захотел придворную служанку, будет наказан, – высокомерно сказала Но Ри и намеревалась выйти, как Чон Дунг ударила кулаком стену перед самым носом служанки. – Я вовсе не против вашей компании, но вы же все-таки мужчина, а я женщина. Люди могут неправильно понять нас, – улыбнулась она.

– Ещё раз спрашиваю, кто ты такая? – более громко и строго спросила Чон Дунг у витающей в облаках девочки.

– Ну я же сказала…

– Каждая дворцовая служанка знает, что я не мужчина, – перебила ее Чон Дунг. Девушка застыла. – Спрошу ещё раз, кто ты такая? Кто приказал убить Мяошири по пути в монастырь?

– Я ничего не знаю, правда! – девушка запаниковала. – Клянусь вам!

– Ты не понимаешь, что твои клятвы ничего не стоят?

– Я только прибыла во дворец, а потому и не знаю вас! Пощадите! – взмолилась девушка, падая на колени.

Чон Дунг сдернула повязку и держала подбородок Но Ри, чтобы та смотрела на ее лицо. Девушка пыталась отвернуться, сбежать, но Чон Дунг держала ее мёртвой хваткой.

– Видишь это? – Она показала на своё лицо. – Если ты продолжишь обманывать меня, то тебя постигнет то же самое. Поняла?

– Да, – тихо ответила служанка, всхлипывая.

– А теперь расскажи мне все, что знаешь.

Утром следующего дня Чон Дунг привела Но Ри к Мяошири, дабы осуществить допрос. Жених и невеста держались за руки, когда две гостьи зашли без уведомления о своём приходе.

– Госпожа, – Чон Дунг поклонилась, – эта служанка, – она показала на Но Ри, – не служанка. Она подставная фигура из публичного дома, которую заказали бандиты, напавшие на нас. Приказ бандитам же поступил от госпожи Ляо-хатун.

– Что? – возмутился Маджияртай. – Как ты можешь верить словам преступницы? Ляо-хатун не могла так поступить! Они же сестры!

– Показания этой девушки говорят об обратном.

– С чего ты взяла, что она вообще причастна к этому делу? Она могла сорвать, – согласилась со своим женихом Мяошири.

– О бандитах сообщила именно эта служанка, что было знаком для солдат-предателей, которые тут же ринулись в монастырь вместо того, чтобы исполнять свой долг. Она приняла меня за мужчину, потому что впервые была рядом с вами, госпожа.

– Значит, она не моя служанка, убедила. Что она говорит? – спросила Мяошири с интересом и огнём в глазах.

– Рассказывай, – Чон Дунг кивнула служанке.

– Я из публичного дома Менву, – скромно сказала Но Ри. – Мой брат – вождь у бандитов, которые на вас напали. Для миссии им была нужна девушка, а потому брат забрал меня на какое-то время. Он сказал, что солдаты тоже куплены, а потому бояться нечего. Брат рассказал мне, что конфликт двух сестёр во дворце решается только смертью одной из них. Поэтому Ляо-хатун приказала нам убить Мяошири. В суть конфликта я не вникала. Там опять мужчины и любовь, и походит на дешевый роман.

– Читать умеешь? – удивилась Мяошири.

– Занимаю себя этим переодически.

– Сможешь показать изменщиков?

– Я не знаю их в лицо, – замешкалась Но Ри. – Я могу проверить их. Оплата производится после операции. Я могу сказать, что деньги дадут в такой-то час в таком-то месте кому-то одному, а он соберёт всех.

– Это все хорошо звучит, но правда ли это? – презрительно сказал Маджияртай. – Как мы можем доверять ее слову? Или твоему слову? – мужчина обратился к Чон Дунг.

– Она спасла меня, – защитила подругу Мяошири. – Почему вам этого недостаточно?

– Каждого человека надо проверять на верность.

– Два года назад она пожертвовала своими людьми, чтобы спасти меня. Чем вам не сильный аргумент?

– Спасение ради вас и спасение ради влияния и денег – разные вещи. Она ведь знала, кто вы. Вот и рискнула всем, чтобы потом заполучить ещё больше.

– Не судите других людей по себе, – сказала Чон Дунг. – Но если вы всё-таки хотите увидеть доказательство моей верности, то вот оно.

Чон Дунг сняла аккуратно повязку и открыла своё бледное лицо. Маджияртай замер от удивления и некого страха. По лицу Мяошири скатилась слеза, и девочка застыла от ужаса.

От левой скулы, проходя через женственные, как нежный цветок, губы, до челюсти простирался шрам. То узкий, то широкий, но не просто зажившая рана, а куски несросшийся кожи и покрытое коркой мясо.

– Я получила этот шрам, когда осталась, чтобы препятствовать погоне за вами, госпожа.

– Прости меня, Чон Дунг, – всхлипнула девочка.

– Вам не за что извиняться. Вы не могли ничего изменить. Однако же теперь не сомневайтесь в моей преданности. Но чтобы лучше запомнилось, – Чон Дунг посмотрела на Маджияртая, – я не надену повязку до отъезда из монастыря.