Василиса, как всегда при подобных разговорах, разозлилась и ответила холодно:
— Мне вообще никто не нужен, и никого я не жду. Сколько раз тебя просила…
Содержательный разговор прервала Арина:
— Так, девушки, всё готово. Вот ваши сказочные деньги — каждому по десять монет. И переговорные устройства.
Василиса опасливо поинтересовалась, вертя в пальцах какой-то сомнительный жёлудь в покосившей шляпке, к которой был приделан кожаный шнурочек:
— И как этим пользоваться?
— Надеваете на шею. Если вдруг что случится, хотя это практически исключено — сжимаете и громко говорите «гид» или «сказка-тур», и вам сразу ответят, и всё урегулируют. Да, и друг с другом тоже сможете связываться, — Арина с нескрываемой симпатией посмотрела на Гришу, — ваш товарищ всем оплатил.
— Ну, допустим. А мы точно окажемся в одной сказке?
— Разумеется, если будете действовать по инструкции. Она очень простая: нужно взяться со своим спутником за руки, и зайти вот в эту дверь. Когда она закроется и погаснет свет, досчитаете до трёх, повернётесь и выйдете через неё же. Окажетесь где и положено. Разумеется, не в сказке, а в сказочном мире, я уже объясняла. Дверь откроется прямо в зале приёмов гостевого дворца, ну, как в договоре написано. Так что и вызывать никого не придётся. Только руки друг друга ни на секунду не отпускайте. Так, первая пара — вперёд.
Анатоль подтолкнул к двери Григория с Ингой:
— Давайте вы первые, а мне нужно ещё отцу позвонить, что ночевать не приду. Это вы у нас общажные…
Вытащив телефон, он вышел на улицу, и пристроился под маркизой. Через витрину было видно, как он что-то оживлённо рассказывает, жестикулируя свободной рукой. Гриша оглянулся на Василису и хотел что-то сказать, но Инга фыркнула, твёрдо заявила, что разговоры можно будет и на месте продолжить, схватила его за руку и потащила к услужливо открытой Ариной неприметной дверке.
Анатоль вернулся, брезгливо стряхивая с рукава дождевые капли, подошёл к Арине, о чём-то пошептался, произвёл манипуляции с кредиткой и подписал ещё какие-то бумажки, потом схватил Василису холодной рукой и потащил к двери. На пороге он оглядел девушку и недовольно спросил:
— А что это у тебя за пакет бомжацкий?
— Обычный пакет, магазинный. Я немного еды на всякий случай прихватила, воду, и лекарств — мало ли что.
— Совсем деревня? Там ведь написано — всё включено. Мда, правильно говорят: хорошо не жил — и начинать нечего.
Да дверью оказалась маленькая кладовочка — совершенно пустая, с небрежно побелёнными стенами. Через мгновение, как и предупреждала Арина, погас свет. Анатоль начал громко считать:
— Один, два… Да, где твои медяшки? Давай сюда, у меня целее будут.
— Я их в карман джинсов засунула, здесь тесно, так просто не достанешь, да и побелка, наверняка, пачкается. Вот выйдем — и отдам.
Анатоль выдернул у нее руку и наклонился: — Блин, шнурок развязался. Я сейчас.
Не успела Василиса подумать, что на мокасинах шнурков вроде бы нет, как Анатоль поднялся, резко, как на параде, развернулся, и вышел в распахнувшуюся дверь. Василиса зажмурилась и шагнула за ним.
Открыв через пару шагов глаза, она замерла в восхищении. Вокруг стоял светлый сосновый лес. Впереди, на опушке, сплошным ковром алела спелая земляника. Солнце светило через шелестящие на лёгком ветерке листья ярко и ласково, птицы пели звонко и как-то особенно проникновенно. Только Анатоля нигде не было. Девушка расстроено огляделась и несколько раз позвала приятеля. Никто не откликнулся, лишь птицы на пару секунд испуганно замолкли.
Василиса вздохнула, представив себе, как разозлится Анатоль — хотя сам виноват, ведь говорили, что руку отпускать нельзя, и осторожно пошла к земляничной поляне. У самой опушки в кустах кто-то шумно завозился. Взвизгнув, она бросилась бежать, но через несколько шагов притормозила и оглянулась. Из переплетенных ветвей высунулась серая звериная морда. Голубые глаза смотрели на девушку укоризненно и несчастно.
Мелкими сторожкими шажками подойдя к неведомому зверю, она заглянула за ветки и увидела то ли гигантскую собаку, то ли волка — только очень грязного. Нет, точно — волк, очень уж велик, и морда совсем не собачья. Интересно, это тот самый самый Серый Волк, с плаката, или обычный? С одной стороны — в сказке вроде бы не должно быть обычных зверей, а с другой — как-то этот, в кустах прячущийся, не очень похож на знаменитого. Ладно, попробуем пообщаться: если тот самый — обидно будет не познакомиться, да и безопасность обещали…
Поклонившись в пояс, она завела чуть гнусавым от волнения речитативом:
— Ой, ты, гой еси…
Волк рыкнул и невежливо спросил: — Ты что, девица, на голову больная?
Василиса даже не обиделась на хамство — так обрадовалась, что волк действительно сказочный:
— Я что-то не так сказала? Извините, я не знаю, как нужно со сказочными волками разговаривать…
— Во-первых, нормальным языком, а во-вторых — на «ты».
— А вы… ты — простой сказочный волк, или тот самый знаменитый, Серый?
— Волки все серые. А я — был знаменитый, да весь вышел.
— Как вышел?
— Да очень просто. Выгнали меня из дворца. Мол, в царстве-государстве всё спокойно, власть Иван-царевича крепка, Василиса прекрасная и премудрая всех прекраснее и мудрее, с Кощеем мирный договор и торговлишка. Так что волки знаменитые теперь не ко двору. Да вчера ещё и лапу поранил… Эх, да что там говорить!
Оглядев Василису, он многозначительно рыкнул и заключил:
— Судя по одёжке, ты по сказочному туру к нам прибыла? Теперь понятно, почему такая дикая. Хотя если одеть нормально — на человека будешь похожа. А почему сюда, а не во дворец? И суженого своего где потеряла?
— Да он сам потерялся. И никакой он не суженый, с сужеными у нас проблемы. А почему сюда — не знаю, обещали, что во дворец…
— Ну, всё это дело поправимое. Тут добрых молодцев как грязи, вмиг подходящего встретишь, до дворца дойти не успеешь. Только идти тебе далековато — сначала вот по этой тропинке, там прямо за холмом трактир стоит, у хозяина и спросишь, как до города добраться. Хотя можно и не спрашивать — за трактиром из жёлтого кирпича дорога как раз начинается, прямо до столицы ведёт. А там, как и обещано, для туристов во дворце специальные покои отведены. Проводника найдёшь, Иван-царевичу тебя представят, напоят-накормят, спать уложат. Извини, довезти не смогу, не в той форме.
— Ну, уж нет. Одна я не пойду, и тебя здесь не брошу. Сейчас я тебе лапу перевяжу и вместе отправимся. Давай, ложись. И кусаться не вздумай. Вот, лучше колбаски съешь.
Серый с сомнением взял в пасть кусок колбасы из упаковки и послушно лег на бок, вытянув переднюю лапу с длинным порезом, при этом колбасу он умудрился незаметно выплюнуть. Василиса довольно споро промыла ему рану минералкой и забинтовала. Волк неуверенно встал, потоптался на месте и, буркнув, что, мол, сойдёт, неторопливо потрусил вперёд. Девушка бодро пошла за ним, через каждые пару шагов притормаживая, чтобы ухватить пару-тройку земляничин.
После очередного поворота тропинки она вдруг остановилась и расстроенно воскликнула:
— Как же я забыла! Ведь можно гида вызвать, и он всё устроит.
Она вытащила из-за выреза майки жёлудь, потёрла, поднесла поближе к лицу, и громко сказала:
— Гид!
Ничего не произошло. Попытки вызвать не гида, а проводника, «Сказку-тур», Анатоля и Гришу тоже ни к чему не привели. Василиса посмотрела на ехидно ухмыляющегося волка и вдруг поняла, насколько по-идиотски выглядит, разговаривая с жёлудем. Покраснев, она хотела его сорвать с шеи и выбросить, но Серый остановил:
— Успокойся. Говорилки, тем более, такие, для туристов, только в столицах работают, ну, и кое-где на дорогах. До трактира доберёмся, там ещё раз попробуешь. Или у трактирщика яблочко попросишь, по нему с кем нужно и свяжешься.
Василиса немного успокоилась:
— Яблочко — это которое по тарелочке катается и показывает?
