Слева от добровольцев крыша имела уклон под большим углом и шла прямо вниз к кирпичной опоре, идущей вдоль всего здания. Для Локхарта было невозможно присесть под прикрытием небольшого кирпичного выступа нигде кроме как здесь, в восточном углу. И для того, чтобы избавиться от деревьев и сделать чистый выстрел ему пришлось бы сохранять равновесие на наклонной крыше, а его с винтовкой будет чётко видно с набережной любому, кто случайно взглянет вверх.

— Единственное, что я могу придумать, это подняться вверх по крыше и лечь, вытянувшись на другой её стороне, используя саму крышу как прикрытие, — продолжил Локхарт. Но я всё равно должен высунуть голову довольно далеко, чтобы увидеть, что происходит, и сделать выстрел.

— Тебя также легко увидит любой человек с другой стороны здания, — сказал Хэтфилд, недовольно качая головой. — И потом, во время отхода тебе придётся карабкаться по этой стороне крыши в пределах дальности их оружия, и ты сам станешь уязвимой целью. Чёрт побери, Кот, прости. Я должен был попасть сюда и проверить это место заранее. Пусть это будет уроком для меня. Нет, это не годится. Нам придётся использовать одно из окон. Возвращаемся.

Вернувшись в лестничный колодец, Хэтфилд сказал:

— Давай распакуем оружие, подготовимся и бросим коробки здесь, как задумали.

Вскрыв коробки руками в перчатках, они достали своё оружие, закрепили магазины и дослали патроны. Кот проверил держатель оптического прицела, который он оставил закреплённым на оружии, и быстро прицелился через открытую дверь в одно из деревьев, чтобы убедиться, что прицел не сбился. Хэтфилд переложил клейкую ленту и пластиковые наручники в карман куртки, сумку с магазинами для пистолета-пулемёта повесил через плечо на ремне, потом навернул глушитель для патронов калибра 5,6 мм и положил его в другой карман. Потом они спустились по лестнице на третий этаж.

— Маски, — приказал Хэтфилд, и они натянули на лица лыжные маски. Он выглянул в дверь. Коридор был по-прежнему пуст.

— Хорошо, всего двадцать четыре квартиры, восемь на этаж, четыре на одну сторону. Я бы сказал, что самой лучшей позицией для нас будет последнее окно отсюда вниз, справа от нас. Это будет квартира «3-Г». Приготовь свою отмычку.

Они стремительно проскочили с оружием наизготовку через холл в дальний конец коридора к квартире «3-Г». Когда они проходили мимо квартиры «3-В», то ясно услышали звук телевизора внутри.

— В этой кто-то есть, — прошептал Хэтфилд. — Нам надо вести себя тихо, как только попадём внутрь.

Они подошли к двери квартиры «3-Г». Кот прислонил винтовку к стене и достал небольшой складной инструмент, похожий на складной нож, с рядом тонких и необычных лезвий и игл, торчащих из него. Он уже собирался начать копаться в замке, когда что-то заметил.

— Чёрт! — выдохнул он и показал на верхний угол двери.

Хэтфилд увидел маленькую светящуюся красную лампочку и маленький щит с тремя крошечными звёздами на нём.

— Это система охранной сигнализации «ТриСтар», — пояснил Локхарт. — Она вполне действующая, могу сказать. Мы вскроем эту дверь, и она сработает. Тот, кто живет здесь, должно быть, включил сигнализацию, когда ушёл сегодня утром.

Хэтфилд взглянул на дверную табличку с надписью «Финкбон».

— Похоже на еврейскую, — сказал он. — Жид, скорее всего, узнал, что «Системы охраны Стайнберга» — халтура, и захотел иметь настоящую систему сигнализации в своей квартирке, поэтому установил собственную. Проклятье! Значит, нам придётся попасть в квартиру «3-В». Там кто-то есть, значит, никакая сигнализация не включена, но я очень надеялся, что нам не придётся брать заложников. Вот дерьмо! Ну, делать нечего. У нас кончается время. Эти фибы уже должны быть близко.

Они молча подошли к двери квартиры «3-В». На двери была табличка с фамилией «Энглхардт». Кот быстро и умело вставил в замок одно из своих странных лезвий, затем другое. Второе сделало своё дело: засов отскочил, дверь приоткрылась, и показалась золотая цепочка. Теперь мужчины ясно слышали звук телевизора. Это были новости «Си-Эн-Эн».

— Я её выбью, — шепнул Зак. Он отступил на шаг, сильным ударом ноги сорвал цепочку и распахнул дверь. Зак и Кот рванули в прихожую квартиры, а Локхарт пнул и захлопнул дверь. Они ворвались в гостиную.

Седой старичок сидел на диване и смотрел телевизор. Он был в костюме и галстуке, чисто выбрит, а на диване рядом с ним лежала алюминиевая инвалидная тросточка. Очевидно, он даже не слышал, что дверь выбили. Старичок с некоторым удивлением посмотрел на двух взломщиков, спокойно взял в руки пульт, приглушил звук телевизора и сказал:

— Тут нечего красть, мучачос. Не верите, так разбейте квартиру на куски, если хотите. Если разозлитесь, когда ничего не найдёте и убьёте меня, то чёрт с вами и вашими бобовыми мамаками, которые родили вас, трахаясь с козлом и ослом. Ну и как вам это нравится?

— Мы не мексиканцы, мистер Энглхардт, — ответил Хэтфилд. — Меня зовут Смит, а это мистер Джонс. Мы из Добровольческой армии Северо-Запада. Сэр, я прошу прощения, что мы так вломились к вам. Чертовски грубо с нашей стороны, я понимаю, но, к сожалению, нам необходимо воспользоваться вашими окнами. Мы уберёмся отсюда, как только сможем, я обещаю, но боюсь, что мне придётся связать вас для уверенности, что вы не наделаете глупостей.

Кот зашёл сначала в одну спальню, потом в другую. И покачал головой. Хэтфилд закинул автомат за спину и вытащил клейкую ленту.

— Говоришь, Добровольческая армия Северо-Запада? — строго сказал старик, сверля их глазами, как будто мог увидеть лица под масками. — Вы сегодня утром во всех новостях. Это всё, что я нынче смотрю. Новости и старые фильмы. Есть спутниковое телевидение, три сотни каналов, а смотреть нечего, одно дерьмо. Невозможно ничего смотреть после того, как Джон Уэйн умер. Вы, должно быть те же парни, что шлёпнули прошлым вечером там, на набережной двух ходоков по Красному морю?

— Вроде того, — ответил Хэтфилд.

— Чёрт, жаль, что я пропустил ваше выступление, — сказал старик. — Я как назло смотрел Поллианну. Конечно, я услышал выстрелы, но пока добирался до окна, вы, ребята, сделали дело и свалили, как я и сказал полицейским, которые постучали в дверь ни свет, ни заря. Но теперь вы вернулись, и, судя по «М-21», похоже, собираетесь пострелять ещё. Из моего окна. Ты собираешься стрелять в полицейских, сынок? — спросил старик Кота. — Это ведь жестоко, тебе не кажется? Они же просто обычные Джо как мы с тобой.

Кот взглянул на Хэтфилда, который заметил:

— Я надеюсь, что мы не попадём ни в кого из местных полицейских, сэр. Мы охотимся на крупную дичь. Сюда едут два агента ФБР, и мы ждём их.

— Ну, и черти! — крякнул старый Энглхардт. — Конечно, используйте моё окно! И свяжите меня, если нужно. Но должен предупредить тебя, сынок, что я недавно вырезал простату, и мой пузырь совершенно неуправляемый. Когда мне нужно, то нужно, так что не обижайтесь, если я наделаю в штаны. Можете бросить полотенца или ещё что-нибудь под мой стул.

Быстро подумав, Хэтфилд решил рискнуть.

— Сэр, мы действительно не хотим вас связывать, вставлять кляп или стеснять вас больше, чем уже были вынуждены, но у нас здесь дело, и мы не можем рисковать, что вы разозлитесь, попытаетесь позвонить по телефону или позвать на помощь в неподходящий момент.

Кошкин Глаз уже посмотрел из обоих окон. Выбрал правое, открыл его, быстро снял сетку и закрыл жалюзи, оставив небольшое отверстие сантиметров в сорок. Переставил столик под окно и придвинул кресло. Сел, прикрепил сошки к стволу винтовки в нескольких сантиметрах за дулом, навернул на левую руку ремень для дополнительной устойчивости и поводил стволом слева направо.

И доложил:

— Прекрасно!

— Мистер Энглхардт, можете дать слово, что ни в коем случае не будете пытаться мешать нам? — спросил Хэтфилд. — Если да, мы будем приглядывать за вами, но не свяжем.

— Слово, сынок, — сказал старик. — Но при одном условии. Когда придёт время, я хочу поглядеть на это из другого окна.