Экстрем подтянул пластиковую спортивную сумку к своему месту и вынул два тёмных, цилиндрических предмета.

— Они грубые и не слишком мощные, но могут грохнуть. В конце концов я решил не использовать полихлорвинил, потому что нам, возможно, понадобится эффект шрапнели, так что это — железная труба с крышкой с одного конца, в каждой бомбе три шашки общего или садового динамита, другой конец с переходником, как видите здесь, а это — огнепроводный шнур, торчащий из устройства. Оба шнура дают задержку шесть — семь секунд до взрыва.

Хэтфилд кивнул.

— Моя идея в том, что в случае, когда мы на месте и готовы стрелять, а их машина неподвижна, надо закатить одну из этих бомб под бибику, фургон или что у них там будет. Она может не пробить взрывозащиту, но должна изрядно шмякнуть фибов, сбить с толку, поджечь машину или внушить, что она вот-вот взорвётся, в общем, достаточно напугать, чтобы они выскочили из машины. Чарли, ребята, возьмите одну из бомб, а Лен, ты с Тони — другую.

Дальше, оружие для этой операции: снова напоминаю, что мы сталкиваемся с вооружёнными противниками, которые откроют ответный огонь, если мы дадим им такую возможность. Каждому из нас нужен пистолет, и конечно, не «э-средство», а калибра 9 мм или больше, который можно использовать в перестрелке, если до неё дойдёт. У одного человека в машине должен быть дробовик. Лен принёс два дробовика 10-го калибра из филдовского запаса, дробь «два нуля» и пули на оба ствола. Кроме того, второй человек в каждой машине будет с автоматом.

— Чур, мой «Хеклер-Кох», — сказал Лен. — Чарли, я принёс тебе «Узи», ведь ты с ним отлично управлялся во время наших стрельб в карьере. И обоймы к нему.

— А мне? — спросил Зак с улыбкой.

— Ты получишь настоящий подарок из прошлого, из шкафа Берта Филдса, — сказал Лен с улыбкой, вынимая небольшой и круто выглядящий ствол. — Старый пистолетпулемёт «М-3». Я выбрал его, потому что у нас уйма патронов калибра 11 мм. Мне показалось, что он тебе понравился на стрельбах. И потом тебе нужно что-то достаточно небольшое, чтобы вошло в ту коробку, что ты предложил доставлять в эти дома.

Хэтфилд кивнул.

— Ну, хорошая мысль. Ладно, Чарли и Ли, если и когда Кристина или вы сами сможете засечь этих фибов, можете преследовать только одну машину и должны следовать за ними везде, что бы они ни делали, на приличном расстоянии, и дайте знать мне и Коту по связи, в какую сторону они двигаются. Понятно? Только одна машина. Если их будет десяток, и они поедут с сопровождением, придётся отступить, покружить около них некоторое время и посмотреть, нельзя ли от них отбить одну-две. Я не хочу браться за целую вражескую спецгруппу. Мы должны действовать как «Болотный лис», бить и убегать, чтоб завтра снова нападать.

Если они появятся на набережной 39-й стрит, Кот и я должны быть на позиции, и возьмём их там. Чарли, если они действительно появятся, я хочу, чтобы ты проехал дальше с милю по проезду Лейфа Эриксона и свернул налево на дорогу к Танг Пойнт, как будто ты двигаешь в «Трудовой корпус» или к тем контейнерным докам внизу холма. Там на боковой дороге ждите нашего сигнала и потом медленно двигайтесь в город. Вы должны встретить нас на полпути, где поворачиваете и следуете за нами в готовности встретить и уничтожить любых преследователей, возможно, тем фейерверком, который Лен только что дал тебе. Если всё пройдёт хорошо, сворачиваем на Джон Дей Роуд и едем обратно в Наппа.

— О'кей, старый бандит, — сказал Чарли.

— Да, это — при условии, что они направляются к набережной. В противном случае, если ФБР направится по мосту через залив Янгс в Уоррентон, ты сообщишь мне, а я передам Лену и Тони, которые должны пить кофе эспрессо или вроде того около Уолгринз. Кот и я бросаем нашу позицию и мчимся к вам. У них там нет никаких бетонных блоков, а только новая ограда из сетки, через которую всё видно. И мы будем кружить вокруг станции и выяснять, нельзя ли Коту пальнуть с крыши «юкона», если удастся. Тут мы будем действовать без подготовки и рисковать.

— А что, если они выкинут что-нибудь неожиданное вроде поездки в дом Голдманов, прогулки на завтрак «У Милашки» или ещё что-нибудь? — спросил Чарли.

— Рискните позвонить мне открыто. Ты можешь быть священником Грином, я буду дьяконом Уайтом, и позвонишь мне по церковным делам. Придумай какую-нибудь ерунду, но назови место, где они остановились. Кот и я двинем туда и попытаемся засечь их, а Кот может встать на крышу нашей машины и снять их через окно ресторана или как получится, — решил Хэтфилд.

— Ребята, наша малышка из центра говорит, что они вот-вот появятся. Пора двигаться и сделать их. Я не хочу таскаться за этими хмырями по всему городу целый день. Чем больше затягивается такая операция, тем больше шансов, что что-нибудь пойдёт не так. И последнее напоминание, господа, — мрачно добавил Хэтфилд. — Они — злодеи и натворили много гнусных дел. Я, например, думаю, что за ними всё ещё неоплаченный долг за Сэма и Вики Виверов.

Есть моменты, когда месть совершенно справедлива, и это один из них. Но это больше, чем месть, намного больше. Сегодня мы не просто даём урок ФБР, мы шлём весть «Джо Шесть-Банок»[20]. Джо должен понять, что эти люди больше не хозяйничают на Северо-Западе, и что, когда он видит, что ему не следует, или у него возникают какие-то проблемы с Добрармией, то звонок в полицию или ФБР — последнее дело. Потому что фибы не могут защитить даже самих себя, а тем более Джо и его семью. Речь об уничтожении надёжной монополии оккупационных вооружённых сил и убеждении «Джо Шесть-Банок и его Джейн» в том, что независимо от их выбора, звонок в ФБР для них не выход.

Запищал мобильник.

— С другой стороны, я должен ответить на этот звонок. Хэтфилд взял мобильник и увидел сообщение:

— Фибы прибыли в офис шерифа. Чёрт, рановато они, — чертыхнулся Зак.

И набрал ответ:

Через минуту пришёл ответ:

— ответил Зак.

— пришло в ответ.

— спросил Зак.

— появились слова на маленьком экране.

— ответил Зак и закончил сеанс связи.

— Боже, — сказал он тихо, качая головой. — Удача с нами. Лучше быть не может.

Всего два агента ФБР, один белый и одна женщина-азиатка, на зелёном внедорожнике. Поехали, ребята!

Специальный агент ФБР Рабанг Миллер почти вломилась в комнату отдыха в офисе шерифа округа Клэтсоп. За десять лет службы в Бюро Миллер считала, что овладела сочетанием броской деловитости, железной уверенности и некоторого высокомерия. По её мнению это необходимо, чтобы показать толпе неотёсанных местных полицейских, что к чему, что теперь на сцену выходят настоящие игроки, и этим увальням и пожирателям пончиков лучше подчиняться. Миллер выросла среди американских военных и поэтому впитала много жаргона и беззаботного отношения к жизни, что сослужило ей хорошую службу на работе и всегда производило впечатление на начальство. Мнения низших форм жизни вроде местной полиции какой бы то ни было расы для неё не имели значения.

Рабанг Миллер была маленькой женщиной с кожей цвета апельсина, с длинными чёрными волосами, собранными в жёсткий пучок, в тёмно-зелёном брючном костюме и курткой в тон, чтобы прикрывать пистолет в пристёгивающейся сбоку кобуре — 9-мм «Глок» со специально изменённой рукояткой, чтобы она подходила агентам-женщинам с маленькими руками.

Миллер была филиппинкой, дочерью проститутки из бара в Субик-Бей. Отцом Миллер был неизвестный американский военный неопределённой национальности и расы, но, судя по её внешнему виду, скорее всего, какой-то латиноамериканец. Миллер, начав, как и её мать, в 14 лет работать проституткой, в конце концов, достигла конечной цели жизни, о которой мечтали все филиппинские профессионалки из баров. Она вовсю трахалась с тупым алкоголиком, неотёсанным белым сержантом из Северной Каролины, чтобы он женился на ней и увёз в Великий Золотой Рай — США.