— Где ты всё это добыл? — спросил Хэтфилд.

— Да просто есть в Интернете, — засмеялся Чарли. — «Стайнберг» находился под следствием целую пропасть времени, на фирму бессчётное число раз подавали в суд, но они всё продолжают орудовать.

— Почему? — спросил Локхарт.

— Из-за крупных взносов на президентскую кампанию Хиллари Клинтон, — скривился Чарли.

— Я должен кое-что добавить, Чарли, — зло сказал Экстрем. — Считалось, что фирма «Системы охраны Стайнберга» обслуживает систему сигнализации того жилого дома в Портленде, где жила Кристина. Те двое черномазых, что изнасиловали и пытали её, запросто попали в дом. Никакого сигнала тревоги не было.

— Похоже, это была одна из их дешёвок, — мрачно процедил Вошберн. — Нельзя сказать точно, но, по-моему, вы наверняка запросто пройдёте и в «Проспект Колумбии». Жид, он и в Африке жид.

— Ладно, Кот, я хочу, чтобы мы заняли позицию в районе так, чтобы можно было попасть туда быстро, — сказал Хэтфилд. — Мы будем ждать в Приморском музее на Морском бульваре, где всегда полно оставленных машин, и любой проезжающий подумает, что мы — просто туристы, глазеющие на кораблики. Как только мы получим сигнал, что фибы в городе, выдвигаемся к «Проспекту Колумбии» и останавливаемся перед домами, как будто мы жильцы. Входим в здание через фойе с этими коробками, как я вам показывал, чтобы закрыть лица от камер наблюдения, на случай, если они работают. Все коробки протёрты?

— Со спиртом и жёсткой губкой, чистые, как слеза, — подтвердил Локхарт.

— Ну и славно. Больше не прикасайтесь к ним без перчаток. Мы собираемся бросить коробки, и я не хочу, чтобы фибы нашли хоть один отпечаток пальцев. Надеюсь, что ты действуешь отмычкой также хорошо, как говоришь.

— Когда никто не берёт тебя на работу, приходится как-то добывать пропитание, — пожал плечами Локхарт. — А я ещё никогда не голодал.

— Будем надеяться, что дверь на крышу не поставлена на сигнализацию, — продолжил Хэтфилд. — Я не смог попасть туда и сам проверить. Это должна быть хорошая огневая позиция, но если нет, придётся перейти к плану «Б».

— Что за план? — спросил Чарли.

— Если по какой-нибудь причине мы не сможем попасть на крышу жилого дома, или крыша не подойдёт, нам придётся вломиться в одну из квартир третьего этажа на северной стороне здания, с видом на реку, и стрелять из одного из окон, — пояснил Хэтфилд. — При этом возможно взятие заложников и их удержание, если кто-нибудь окажется дома. Я возьму сумку с липкой лентой и пластиковыми наручниками, которые мы использовали для связывания иракцев, а также этот маленький подарок от Лена.

Хэтфилд достал автоматический пистолет «Ругер» калибра 5,6 мм со спиленной мушкой и резьбой на дульном срезе ствола около 4 сантиметров, и длинным цилиндром, изготовленном из двух концентрических кусков водопроводных стальных труб, где во внутренней трубе были просверлены сквозные аккуратные отверстия, а пространство между двумя цилиндрами заполнено нарезкой из кухонной проволочной губки. Это был глушитель.

— Надеюсь, нам не придётся воспользоваться этими штуками. Мне было бы особенно жаль застрелить какого-нибудь бедолагу, который просто не поймёт, что нужно сесть и заткнуться. Я правда не хочу, чтобы мы начали революцию здесь, на Северном берегу, с убийств белых жителей.

— Всё это предполагает, что типы из ФБР точно появятся на 39-й стрит, — сказал Вошберн. — А что, если нет?

— Как только мы узнаем, что фибы в городе, и если они не покажутся на месте преступления до вечера в приемлемое время, придётся искать их, что-то придумывать и брать их где-нибудь на лету, — ответил Хэтфилд. — Вот почему я хочу, чтобы вы были в двух разных машинах.

— У нас есть транспорт с прошлого вечера, а у меня — старый синий пикап от Жюля Кормана, с поддельными номерами, — напомнил Экстрем.

— Хорошо, Лен, ты с Тони возьмёшь грузовик, — приказал Зак. — Вам нужно прокатиться в Уоррентон на случай, если фибы направятся на аэродром Береговой охраны, чтобы воспользоваться федеральной компьютерной системой, закрытой связью или остановиться в помещении для приезжих на ночь. Бригада сообщила нам, что агенты полностью отказались от остановок на ночь в мотелях, и всегда остаются на военных объектах, а в некоторых случаях в специальных защищённых квартирах, которые федералы оборудовали для этих целей.

Может, вы найдёте какой-нибудь предлог, чтобы быть поблизости от стоянки Уолгрин на 101-й, рядом с мостом через залив Янгс. Если они двинут на базу, то проедут точно мимо вас, и вы сможете их достать. Чарли, ты с Ли должен держаться в районе офиса шерифа, потому что мы надеемся, что там они покажутся в первую очередь. Сможете обнаружить их, отлично, дайте мне знать. Или ждите, пока я не свяжусь с вами. Мы все используем один код, но Кристина будет звонить мне и только мне: она даже не знает о вас. Я передам вам всё, что она скажет, на обе ваши машины. Основная инфа, которую мы надеемся получить от неё, это число голов фибов, хоть какие-то описания, и что у них за машины.

Теперь, по этому же вопросу, некоторые интересные сведения, которые передал мне адъютант бригады, когда я был в воскресенье в Портленде, — продолжил Хэтфилд. — Очевидно, после событий 22 октября был введён какой-то план действий в особых обстоятельствах, и первой заботой ФБР стала их собственная безопасность, что для них обычно. ФБР обзавелось целым флотом специальных бронированных автомобилей для своих агентов, а не одним на всех. Наши цели могут пожаловать на чём угодно от «лексуса» до внедорожника и недорогого «форда» или «шевроле», но их внешний вид обманчив. Эти федералы будут не с правительственными, а с обычными номерными знаками Орегона. Идея всего этого разнообразия — смешаться с потоком, а не выделяться, но федералы сделали одну идиотскую ошибку, и она всё угробила. Все окна этих машин тонированы, в нарушение закона, чтобы нельзя было заглянуть внутрь. Можно считать, что любой автомобиль с полностью тонированными окнами, который вы увидите, федеральный. И не спрашивайте меня, почему они так явно лоханулись.

— Потому что они — тупые, — высказался Экстрем.

— В точку, и это обнадёживает, — улыбнулся Хэтфилд. — У любого агентства, которое творит глупости вроде этой, не хватит ума поймать нас, ребята, верно? Теперь о броне. Мы ещё не смогли взглянуть на одну из этих штук вблизи, но думается, что у машины современное бронированное шасси из стали и алюминиевого сплава в оболочке из литой прочной пластмассы на нейлоновой основе, поэтому она не такая тяжёлая как из чистой стали. Окна и ветровое стекло из первоклассного пуленепробиваемого стекла, которое на самом деле вовсе не стекло. Это так называемый поликарбонат. Не спрашивайте меня, что это такое, но материал останавливает всё, что до сих пор мы бросали в него, и не только в Орегоне. Бензобак самозатягивающийся и будто бы может выдержать попадание зажигательной пули. Шины радиальные, из какой-то волшебной стали, и вроде бы, устойчивы к проволочным ежам и минам, а днище машины не стальное, а из этих покрытых нейлоном листов, так что они не магнитные. Усиленная подвеска для дополнительной грузоподъёмности, замкнутое кондиционирование со специальными фильтрами, которые не пропускают наружный воздух, любой слезоточивый газ или другие газы, ну, вы понимаете. Эти правительственные машины — не танки. Машины могут быть уничтожены самодельной бомбой на обочине дороги точно так же, как наши «хаммеры» в Ираке, и мне интересно посмотреть, что сделает с ними РПГ. Но главное — агенты ФБР в машине, видимо, будут защищены от одиночной винтовочной пули.

— У меня целый магазин армейских бронебойных патронов с вольфрамовым наконечником калибра 9 мм, если это поможет, — заметил Локхарт.

— Должно, — ответил Хэтфилд. — Часто это так называемое пуленепробиваемое стекло ведёт себя странно, и если стрелять в него под прямым углом и часто, оно бьётся, как мы много раз видели в Багдаде. Нет совершенно пуленепробиваемых материалов. Но это — не тот шанс, на который мы можем надеяться. Мы должны подловить их вне машины. В некоторых особых случаях мы должны быть в состоянии выкурить их. А, Лен?