Сандовал собралась ответить, но тут рация затрещала.

— Генерал Роллинз вызывает вас с «Вентуры», мэм, — доложил связист, держа радиотелефон.

Капитан бросила на Хакера уничтожающий взгляд, но отвернулась.

— Никаких боевых для пушки, — приказала она через плечо.

Младший лейтенант Чарльз Дей наклонился и прошептал:

— Боевые для пушки, сэр?

— Делай, блин! — прошипел Хакер.

В это время Зак Хэтфилд сидел в маленькой траншее или, скорее, в длинном углублённом окопе. Окоп находился на левом краю ската песчаных дюн, что позволяло машинам подъезжать к Сансет Бич с шоссе, и был прикрыт кучей песка со вставленными в неё сотнями метёлок аккуратно срезанного морского овса. Это была не лучшая в мире маскировка, и океанский ветер уже сдул часть морского овса вниз, но она позволяла видеть пляж Сансет Бич и годилась для временного использования Заком. Он держал в руке маленький серебристый мобильный телефон. Чарли Вошберн сполз в окоп рядом с ним. Тёмная вереница мужчин с кирками и лопатами на плечах прошла с пляжа справа от Зака.

— Порядок, Зак, Лен зарядил и подготовил к взрыву всё это хозяйство. Твоя основная цепочка багдадских фейерверков, шесть самодельных бомб на расстоянии двадцать метров друг от друга и на метровой глубине, примерно в 100 метрах от моря. При высоком приливе они должны оказаться под прибоем. Набираешь код на этом телефоне, и главный заряд взрывается. Это взрывчатка «Семтекс». Остальная часть мин с динамитом и «C4» соединена вместе, так что по науке можно получить один адский взрыв и нанести приличный ущерб противнику. Если конечно они не решат высадиться в километре до пляжа или в километре за ним, значит, тогда мы просто зря зарыли в землю большую часть взрывчатки нашего батальона, и не сможем вернуть её.

— Я знаю, это — только предположение, что здесь будет место высадки, Чарли, — сказал Хэтфилд. — Но это — обоснованное предположение. Мы знаем, что они везут транспортные средства, а все они не могут дюноходами с широкими шинами. Будет несколько тяжёлых грузовиков и БТР, возможно, «Страйкеров», достаточно тяжёлых, которые рискуют застрять. Они, вероятно, установят стальной решётчатый настил, чтобы выгрузить большой транспорт, но им ещё нужно будет как можно скорее добраться до дороги с покрытием, а не тыкаться туда-сюда по пляжу, и Сансет-авеню — единственный выход с пляжа на асфальт. Я считаю, что у них или есть кто-то из местных, или, что более вероятно, они могли просто провести поиск по интернет-картам. Если наши данные верны, и они направляются к Сансет Бич, то почти наверняка собрались высаживаться именно здесь.

— Может, они пронюхали, что мы их ждём, и изменили место высадки? — предположил Чарли.

— Ещё не рассвело. Дай им время. И потом, почему мы не видели ни единого вертолёта в небе за прошлые два дня? Моя оценка — они всё ещё считают, что застанут нас врасплох. Если бы они знали, что внезапность потеряна, то вертушки летали бы вокруг как рой пчёл, пытаясь нас обнаружить, включая боевые вертолёты. И было бы какое-нибудь воздушное прикрытие, чтобы обезопасить место высадки. Но мы ничего не видели. Нет, эти засранцы понятия не имеют, что мы знаем об их приближении.

Зак старался, чтобы его слова звучали намного увереннее, чем внутреннее ощущение.

— Меня больше волнует воздушная и спутниковая разведка. Я помню американскую армию, Чарли. Они даже в сортир не ходят без разведки и авиаприкрытия, и точка, не обсуждается. Ведь превосходство в воздухе для военных — это то, что меняет дело и позволяет Америке всегда побеждать в войнах. Во всяком случае, в тех войнах, которые они до сих пор выигрывали.

Рики Парментер, 19-летний лейтенант из роты «C» третьего батальона появился из тусклого сумрака и присел на корточки у траншеи. Это был стройный и порывистый юноша, блондин с детским выражением лица, в джинсах, чёрной ковбойской шляпе и с винтовкой «М-16».

— Кэп, Рагнару только что позвонил наблюдатель, которого он оставил на крыше одного отеля в Сисайд. У парня инфракрасный бинокль ночного видения.

— И? — спросил Хэтфилд.

— Они подходят. Почти наверняка это они. Он видел огни четырёх больших судов, идущих вместе, и, похоже, нескольких меньших. Скорость около двенадцати-тринадцати узлов[84], так что они будут здесь примерно через сорок минут.

— Подойдут как раз на рассвете, — сказал Вошберн. — Проклятье, я чуть не забыл доложить тебе! Вашингтонский Третий отдел связался с разведкой бригады, и они только что передали вот что. Уйма вертолётов вылетели из Форт-Льюиса примерно пятнадцать минут назад, направление — юг.

— Они летят сюда, на место встречи с силами флота. Интересно, когда они покажутся.

Пошли.

Хэтфилд и Вошберн вылезли из траншеи, и втроём пошли по грунтовой дороге к открытому «хаммеру», оставленному на обочине дороги, в задней части которого был установлен станковый пулемёт «Браунинг M2» калибра 12,7 мм с пулемётной лентой. Это была личная командирская машина Зака, которую добровольцы прозвали «Линкором».

Рядом с «Линкором» стоял высокий и мощный тёмно-рыжий мужчина с бородой и заплетённой косичкой, в джинсе, грудь которого пересекали два нагрудных патронташа с карманами, из которых торчали заряженные обоймы для винтовки «ФАН». Это был боец швед, известный как Рагнар Красная борода, чьё настоящее имя было капитан Дэн Дален из летучей колонны «Нордленд». Его сектором обычно была береговая линия Орегона от Тилламука до Норт Бенд. За Даленом стоял ещё более высокий и бородатый человек, у которого кроме нагрудного патронташа и гранат за спиной в ножнах висел большой обоюдоострый топор лесоруба. Это был Большой Ник, ещё один швед. Ник был неразговорчив: за него обычно говорил его топор.

— Хорошо, Дэн спасибо за помощь, — сказал Хэтфилд. — Особое спасибо за то, что ты одолжил нам взрывчатку. Мы поприветствуем незваных гостей адским взрывом. Ты ещё остаёшься?

— Мы пришли воевать, и мы воюем, — ответил Дален.

— Хорошо, отбери несколько своих парней, а остальных отправь обратно, — решил Хэтфилд. — Чарли, наши отобранные люди уже здесь?

— У дороги, — кивнул Вошберн.

— Хорошо, я должен поставить им задачу.

Вместе они прошли к грунтовой дороге, туда, где начиналось покрытие, к маленькой автомобильной стоянке на правой стороне выемки. Это был вход в крошечный мини-парк на северной стороне дороги, начало длинной извилистой тропинки для пешеходов по дюнам, зеленеющим хвойными деревьями и папоротниками, похожими на кусты. Всё ещё было довольно темно, но Зак был изумлён, увидев, что маленькая стоянка была заполнена машинами, грузовиками и внедорожниками. Вдоль обочины множество вооружённых людей стояли или сидели на песке. В сером свете зари виднелось пёстрое сочетание одежды, головных уборов и оружия.

Мужчины и несколько женщин были в джинсах, рабочей одежде, камуфляже десятка армий, и даже в тренировочных костюмах, в головных уборах, начиная со старых шляп и кончая бейсболками и военно-полевыми фуражками. На поясах висели широкие разгрузки, а несколько человек принесли ранцы за спиной. С ними было самое разное длинноствольное оружие от «М-16» и «Калашниковых» до охотничьих винтовок, и, по крайней мере, по одному пистолету у каждого на поясе. Некоторые добровольцы вооружились тяжёлыми снайперскими винтовками калибра 12,7 мм и лёгкими пулемётами российского и американского производства с ленточным питанием, с лентами через плечо или свёрнутыми в штурмовых вещмешках. Маленькая группа принесла реактивные противотанковые гранатомёты (РПГ), тщательно сохранённые в Третьем батальоне.

— Боже мой! — охнул Зак. — Чарли, что за чёрт? Я просил тебя отобрать по три добровольца от каждой роты, чтобы прикрыть мой отход после того, как я бабахну, и несколько хороших стрелков с оружием калибра 12,7 мм, чтобы уничтожить любые цели, которые могут появиться. Я не просил приводить всех и каждого! Достаточно, чтобы «показать флаг», но не больше двадцати человек! Кто, чёрт возьми, все эти люди?!