Они прошли коридор.

— Должен предупредить вас, что на лестничных клетках и в коридорах есть камеры, и нас будет видно. Как я говорил, те двое болванов в аппаратной охраны, наверно, не обратят на вас никакого внимания, так как с вами я, но ведите себя как механики по кондиционерам воздуха, если мы кого-нибудь встретим.

Навстречу никто не попался. Поднявшись на третий этаж, они повернули направо вниз в зал, покрытый коврами тёмно-фиолетового цвета, и попали в короткий боковой коридор, ведущий к северной стене проекционной будки.

— А я могу попасть в эту будку? — спросил Локхарт, когда они нырнули в зал.

— Я прикинул, что вы захотите войти в будку, так что заранее отключил замки и сигнализацию на них обоих, перед вашим появлением сегодня вечером, — сказал Фаррелл.

— Добрый человек! — одобрительно воскликнул Рандалл.

Фаррелл открыл дверь, и все вошли в комнату большего, чем они ожидали, размера.

— Проектор сейчас находится в убранном положении, — сказал Фаррелл, показывая на массивную машину с основанием на колёсах. — В вечер Оскара проектор установят в переднее положение, а линзы выдвинут из этого отделения. Вам придётся отодвинуть его назад.

— Эээ, возможно и нет, — сказал Кот. — Сейчас я подумал, что смогу занять правую сторону, а мой напарник — левую, и проектор послужит нам дополнительной защитой от ответного огня с пола театра.

Он осторожно глянул вниз на нижний этаж и увидел группу чернорабочих мексиканцев, собирающих столы в зоне для почётных гостей прямо перед оркестровой ямой.

— О, это будет шанс! — восторженно воскликнул Локхарт. — Чудесно! Другому стрелку и мне самому придётся использовать открытые прицелы, потому что мы разберём наше оружие, чтобы пронести его в отель, а телескопические прицелы собьются, но на таком расстоянии они нам и не нужны. Нам нужна только поправка на снос пули при стрельбе. Отсюда примерно 30 метров до ближнего края зоны поражения и 60 — до дальнего, а до самой сцены около 40 метров. Здесь достаточно высоко для хорошего обзора, большой угол, но не такой острый, чтобы наклоняться и напрасно высовываться, что нам пришлось бы проделывать при ведении огня из той частной ложи. Хорошая чёткая позиция для огня по большинству лож у южной стены, и у Рона будет такая же выгодная позиция для стрельбы по ложам у северной стены.

— У двери каждой будки сидит охранник, верно? — спросил Рандалл.

— Точно. И один киномеханик внутри, — уточнил Фаррелл.

— Кот, главное требование неожиданности для вас, парни — это оказаться здесь достаточно быстро, как только я скомандую «вперёд», и раньше, чем кто-нибудь сможет вызвать охранников по радио и даст им понять, что стряслось. Тогда у них не будет время вытащить оружие и, возможно, предупредить зрителей, приказать нашим клиентам падать на пол, бежать или прятаться, — подчеркнул Рандалл. — Именно поэтому мы не можем позволить себе, чтобы штурмовую группу увидели на экранах внутреннего наблюдения.

— Однако есть кое-какие хорошие новости, — сказал Фаррелл. — Процедура немного изменилась, и те карточки-ключи, которые я дал вам, будут теперь действовать и в проекционных будках. Вам не придётся отбирать карточку у охранника, мёртвого или живого. Между прочим, согласно журналу о распределении заданий на обеих дверях будут ниггеры. Один из них — просто жирная ленивая скотина, у которого даже оружие наверно не в порядке.

Другой — здоровенный гаитянин с плохими зубами, буйный психопат, которого «Центурион» обычно использует, чтобы кого-нибудь припугнуть или настучать по башке. Ему побоялись запретить дежурить в вечер Оскара, за что полагаются сверхурочные и премия, так как он — такой тип, который может пойти и расстрелять главную контору. Но постарались убрать с глаз долой и подальше от знаменитостей на случай, если он сорвётся. Ни одного из них не жалко. Я сказал, что ваши карточки-ключи будут действовать, если к тому времени что-нибудь не напугает ответственного за контракт или клиента. Какая-нибудь внезапная угроза или предупреждение из полиции или министерства внутренней безопасности, и они сменят все коды и карточки-пропуска, тогда мы по уши в дерьме, — закончил Фаррелл.

— Перекрести пальцы, дружище, — посоветовал Рандалл. — До сих пор у них нет ни малейшего подозрения, что Добрармия в городе.

Фаррелл кивнул.

— Если бы у них были подозрения, вы уже сейчас почувствовали, как они сходят с ума. Они или отменили бы церемонию вручения премий, или запечатали бы это место так плотно, что муха не пролетит.

— Верно. У меня сейчас мелькнула идея, — сказал Рандалл. — На схемах, которые ты достал для нас, за аппаратной охраны показаны какие-то входные точки для оборудования обогрева и кондиционирования воздуха. Мы можем сейчас подойти туда?

Фаррелл провёл их через дверь, повернул направо, затем через зал на другую лестничную клетку. Тремя этажами ниже оказался другой коридор, где Фаррелл повернул налево.

— Не прячьтесь от видеокамер, — сказал он. — Место, куда мы идём, называется техническим пространством первого этажа, где расположены все эти трубопроводы и воздушные насосы. Четыре из них в здании управляют системой вентиляции. Не будет ничего необычного, если туда подойдут механики по кондиционерам воздуха.

В техническом пространстве пол оказался из необработанных досок, стены были покрыты розовой стекловолоконной изоляцией, и стоял постоянный шум от целой паутины больших квадратных алюминиевых воздуховодов.

— Никаких видеокамер? — спросил Локхарт.

— Ни единой, — ответил Фаррелл. — Только снаружи в коридоре.

— Хорошо, — сказал Рандалл.

— Мне кажется, я знаю, что ты ищешь, австралиец, но это не здесь, — сказал Фаррелл. — Ты надеешься найти какой-то электрощит, верно? Такого счастья не будет. Электрическая система для аппаратной охраны подключена вообще не здесь. Она соединена с главными связными и силовыми кабелями в распределительной коробке под полом самой аппаратной. Поверь, я сам искал способ обрезать кабель или выключатель и тому подобное, как только мы выяснили, что надо отключить часть или все эти видеокамеры. Но он не здесь. Здесь только вентиляционные воздуховоды.

— Точно, одни воздуховоды, — подтвердил Рандалл. Он взглянул на стену, где на пробковой плите были прикреплены чертежи для удобства инженеров-строителей и механиков по кондиционерам.

— Сверхлюбезно с их стороны, оставить это здесь для нас, а?

Он несколько минут изучал схемы.

— Так вот к чему это сводится. Мы не можем придумать никакого другого способа частично или полностью отключить систему видеокамер слежения. Нет кабеля, который мы могли легко перерезать, по крайней мере, мы не знаем, где его найти. Отдельные камеры установлены настолько высоко и труднодоступны, что выводить из строя каждую в отдельности было бы слишком медленно и тяжело, и охрана слишком быстро узнает, что у них что-то не в порядке, и среагирует прежде, чем наши ребята займут позиции. Такой вывод?

— Так и есть, — согласился Локхарт.

— Поэтому, раз мы не можем уничтожить сами камеры наблюдения, «отключим» типов, которые следят за экранами от этих камер, — сказал Рандалл.

Он прошёл вдоль одной из стен и нашёл один из больших квадратных воздуховодов со стороной более метра. Проверил номер на пластинке, привинченной к обшивке, затем вернулся к схеме на стене и нашёл этот номер. Затем вернулся к воздуховоду и наклонился, чтобы осмотреть входную решетку размером примерно сорок на шестьдесят сантиметров.

— Простые крестообразные винты. Хорошо, и вот как мы это сделаем. Если схема там точная, по этому воздуховоду кондиционированный воздух подаётся в аппаратную охраны. Я вхожу сюда, а вы шестеро сосредотачиваетесь на исходной позиции для атаки в том небольшом проходе под сценой в 18:48. Отвинчиваю эту пластину, сую две — три гранаты со слезоточивым газом «Си-Эс», и через пару секунд все охранники «Центуриона» выбегают из аппаратной через дверь. У них внутри есть какие-нибудь противогазы, товарищ Фаррелл?