Майло усмехнулся. — Ну да, ты тупой ублюдок, это наверно был плохой выбор.

— Я говорил ему, что хочу поговорить, я собирался просто поговорить, но он продолжал… он продолжал целовать меня, он так сильно хотел, и так тяжело сказать ему нет. Вы никогда не видели его, когда он хочет чего-нибудь. Он выглядит как щенок. Как большеглазый, пушистый щеночек, — сбивчиво говорил он, представляя дующуюся мордочку Юзуру. — Он может соблазнить монашку, — добавил он и тепло вздохнул. — Мы были в разлуке так долго, и он в принципе запросто может затащить меня в постель. Я, блять, просто человек, понимаете? Как можно устоять, когда любовь всей моей жизни так виснет на мне? — вздохнул Хавьер.

— Всё то ёбанное время, я знал. Я знал, что это последний раз. Я знал, что моя «возьмём перерыв» идея не сработает, но я просто… — он заскулил. — Я должен был попробовать, понимаете? Я люблю его, — добавил Хавьер горько. — Я и половины этого не чувствовал к Мики, Скотт. И половины, — он крепко сжал футболку на груди в кулак. — Его лицо, когда я сказал, что убран в запас, потому что меня раскрыли, и в итоге я могу вылететь из команды… он всё знал, — всхлипнул он, слёзы наступили снова. — Ему было так больно. Я сделал ему очень больно. Я его предал, и он точно чувствовал себя использованным. Я разбил его сердце.

Он потёр лицо рукой, борясь с всхлипами. — Я разбил его сердце, и знаете, что произошло сегодня? — Голос заметно дрожал. — Он развалился на одном из четырёх крупнейших стартов в сезоне. Я смотрел, как он сорвался. Он с трудом завершил прокат. Он боролся через слёзы, — Хавьер пытался вдохнуть, но что-то мешало. — Я, блять, разрушил его жизнь пару недель назад, потому что эгоист и реальный мудак, — он беззвучно рассмеялся. — Но вперёд, Кленовые листы, а?

Майло и Скотт обменялись взглядами, пока истеричный смех Хавьера прерывался резкими всхлипами.

Комментарий к Глава 22

Та-да.

Залечь на дно самое рациональное решение, но у Фернандеса проблемы с выбором времени и подбором слов.

Я, кстати, будучи читателем, ждала разборок и может ссоры…

Добро пожаловать в кусок с драмой :)

========== Глава 23 ==========

Брайан и Трейси очень волновались за Юзуру. Он не перенёс расставание нормально. Он не показывался на тренировках несколько дней после. Юми сказала, что он не ест, и она с трудом может вытащить его из спальни. Когда он вернулся к тренировкам, это не было легко. Он был расконцентрирован и это возымело эффект над его катанием. Почти каждый день его квады предавали его, а настроя словно и не было никогда.

То, что произошло на Четырех Континентах, было неизбежно.

— Всё хорошо. Мы сконцентрируемся на мире, — успокаивала Трейси. Но самой ужасной частью для Брайан было то, что Юзуру, кажется, совсем не волновало его восьмое место. Он не плакал, не бесился, он просто… стоял здесь. Что было полной противоположностью его прокату, потому что там был такой эмоциональный срыв, который, должно быть, заставил сжалиться даже хейтеров. Он почти упал на вращении, однозначно плакал всю вторую половину, и сорвал почти каждый прыжок, с которого не упал. Казалось, словно дух покинул его тело полностью.

— Что случилось, Юзу? — спросил Брайан, кладя руку на его плечо. — Что заставило тебя сорваться?

Юзуру моргнул и посмотрел мертвыми глазами, которые разбили сердце Орсера. — У меня все ещё напоминания на телефоне. Кленовые листы играют сегодня.

— Ох, милый, — не сдержалась Трейси, втягивая его в объятие, на которое он никак не среагировал. Она гладила его между плеч. — Пойдём, давай вернёмся в отель.

— Хорошо, — сказал Юзуру, голос глухой, а лицо пустое.

***

Юзуру никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя таким опустошенным. Он лежал на кровати в своём номере и мог думать только о том, что не чувствует ничего. Он только что позорно проиграл и не чувствовал ничего. Его сердце разбито, и внутри нет места для чего-то ещё. Впервые в своей жизни он нашёл нечто, что полюбил сильнее катания, и теперь этого нет. Казалось, он вышел на новый уровень грусти, о существовании которого даже не знал, пока Хавьер не разбил его сердце, заполняя его таким невыносимым количеством боли и унижения.

Самым ужасным было то, что он всё ещё верил, где-то глубоко внутри, что Хавьер любил его. И это было самое болезненное. Если бы Хавьер просто поиграл и использовал его, это не было бы так больно, как понимание того, что испанец решил идти против своего сердца, просто потому, что предпочёл ударить по Юзуру, а не бороться ради него. Хавьер сделал выбор в пользу эгоизма, даже если это делало больно им обоим.

Юзуру шмыгнул и потер глаза, разочаровано скуля. Он устал плакать. Он устал чувствовать себя так. Он устал от того, что Хавьер продолжает делать ему больно, даже если они не разговаривали с того самого дня. Он сел прямо и решил посмотреть свою произвольную, чтобы реально увидеть, насколько ужасно это было. Он мог только представить. Он не очень-то всё помнил, так как был в заточении мыслей о Хавьере и предательстве его собственного телефона. К своему ужасу, где-то глубоко, он наделся на победу Кленовых Листов, потому что Хави не заслуживал чувствовать себя таким же разбитым, каким он сделал Юзуру.

Смотря свою произвольную программу, он чувствовал отвращение к себе. Он не мог понять, как он, Юзуру Ханю, опустился до такого отталкивающего зрелища перед своими фанатами. Он никогда не разваливался. Он держался, когда нога была сломана, и, казалось, карьера закончена. Он выиграл Олимпийское золото с травмированной лодыжкой, из-за которой с трудом передвигался вне льда. Он катался с болезненным нарывом в животе. Юзуру пережил так много и катался, чтобы доказать себе, что может. А сейчас он позволил парню заставить его практически сдаться не просто в жизни, в катании.

Хавьер нанёс удар всем его вложениям в этот спорт.

Юзуру просмотрел видео ещё раз и вместо грусти и пустоты почувствовал новую эмоцию: злость. Он был зол на Хавьера. Он был зол на себя. Он злился, потому что какой-то мужчина забрал все его силы и почти заставил отказаться от того, что он любил больше всего. Какой-то ублюдок, который слишком испугался разобраться с командой и вместо этого выбрал разбить сердце человеку, который любил его больше всего, вынудил Юзуру сдаться на середине программы, просто потому, что он продолжал думать о ком-то, кто даже не заслуживал его внимания.

После четырёх пересмотров, Юзуру пришёл к выводу, что ему всё равно, выиграют Кленовые Листы или проиграют, он решил, что его не волнуют взлёты и падения Хавьера. Беспокойство за Хавьера заставило его перестать беспокоиться о себе, и сейчас восьмое место на Четырёх Континентах стало его личным рекордом.

Это неприемлемо.

Юзуру схватил телефон и позвонил Брайану. Как только тот ответил, младший выпалил, не теряя ни секунды. — Я возьму золото на Мире. Мы начнём, как только вернёмся в Канаду, да?

— Ну, приятно снова слышать тебя мотивированным, но что произошло? Мы можем поговорить об этом позже-

— Нет времени для позже. Я сделал плохо сегодня, я не буду больше плохо никогда, — тараторил он. — Никакой мужчина больше не станет важнее, чем катание. Я выиграю Мир. Я хочу начать так быстро, как возможно. Я сделаю всё, что должен, для победы.

Брайан усмехнулся на том конце. — Мне не нравится, что именно эта ситуация помогла тебе очнуться, но приятно снова услышать Юзуру Ханю, которого я знал шесть лет. — Юзу почувствовал волну злости, из-за которой даже задрожали руки, потому что это было правдой, последние пару недель он был лишь тенью себя. Никогда снова не произойдёт подобного. — Мы начнём в понедельник, — сказал Брайан, и Юзуру сбросил, чувствуя тяжёлое удовлетворение.

Хавьер был единственным, кто потерял что-то в этой ситуации. Юзуру был лучшим, что могло с ним случиться, и он решил просто выкинуть его. Японцу всё ещё было больно, и он знал, что это не прекратиться только потому, что он решил больше не беспокоиться об этом, но главное, он был настроен показать всему миру, от чего отказался Хавьер Фернандес. Он знал, что Хави смотрит все крупные соревнования по фигурному катанию, так что увидит, кого именно он трахнул и выкинул, и запомнит, как глупо было сделать нечто подобное с Юзуру Ханю.