Алорон посмотрела на правую руку, на которой и действительно была небольшая царапина, происхождение которой она не как не могла вспомнить.

- Как! Не может быть, я поклялась убить дракона, жизнью повелительницы, при всех!?

Она пришла в ужас, всякая сонливость у неё тут же прошла, теперь на её лице отображалось сильное беспокойство.

- “Я думаю, ничего серьёзного” - продолжала Алсин, снимая с огня сковородку и ставя её на стол перед Алорон. Ты, конечно, была пьяна, и всерьёз твою клятву никто и не принял, но для благородной мирсу это непростительная выходка. Своей безрассудной клятвой, да ещё и в пьяном виде, ты показала своё полное пренебрежения к собственным словам, да и ещё пренебрежение к жизни повелительницы. Впредь не позволяй себе таких вещей!

Алорон заплакала, закрыв лицо руками. “Как я могла, какой ужас, как я могла?” - причитала она.

-“Хватит ныть, бери и ешь” - строго сказала Алсин. Или ты ещё хочешь добавить к своим выходкам то, чтобы прийти к госпоже наместнице в неподобающем виде, соберись и постарайся с честью выйти из ситуации.

- “Как?” - спросила Алорон плача. Как с честью? Пойти и убить дракона и принести его голову?

- Ну, это был бы оптимальный вариант, но хотя бы веди себя с достоинством и приведи себя, наконец, в порядок, соберись, ты и теперь передо мной сопли распускаешь, хотя я госпожа и почтеннее тебя.

Алорон перестала плакать, стараясь взять себя в руки, однако при этом ещё шмыгая носом.

Вот и хорошо, а теперь ешь.

Есть совсем не хотелось, но она взяла вилку и отколупав небольшой кусочек яичницы начала его жевать. Но тут она не выдержала и уже зарыдала в полный голос, слёзы потекли ручьём.

“Что я теперь буду делать, почему я такая болтливая?” - причитала она.

Алсин уже пожалела о своей неудачной шутке и теперь принялась утешать её, говоря, что всё образуется.

Что мне теперь делать, госпожа Алсин? Это всё проклятое вино я никогда больше не буду пить, как я так могла сказать, да ещё и при всех, да ещё в первый же день как стала благородной!

На шум, сверху пришла Антелин.

- Что случилась, Алорон? Чего ты ревешь? Но та ей не отвечала.

Что случилось Алсин?

- Ничего, ей просто стыдно, что она у нас такая пьяница и болтушка, сейчас она поплачет немного, и всё пройдёт, а может она даже сделает для себя выводы на будущее.

Антелин наклонилась к Алорон.

- Ну перестань ты плакать, всё будет хорошо, давай, тебе надо поесть.

Алорон постепенно перестала реветь, и теперь смотрела на неё несчастными, заплаканными глазами, шмыгая громко носом.

-“Думаю, накормить её не получится” - сказала Алсин. Она дала Алорон кружку с водой. Та осушила её залпом, а потом ещё одну.

- “Ну ладно, раз есть ты не будешь, тогда пошли на улицу пройдёмся” - сказала Антелин. Заодно на воздухе ты проветришься и успокоишься.

Они заставили Алорон умыться и привести себя в порядок, затем одевшись, они вышли на улицу, где морось наконец-то окончательно прекратилась, и стало уже совсем светло. На улице им то и дело попадались идущие по своим делам люди, в большинстве своём приветствовавшие их, так как многие из них знали Антелин в лицо. Алорон закуталась в капюшон плаща, так, чтобы не было видно её лица, и молча шла по улице, опустив голову и время от времени шмыгая носом.

Так они ни спеша прошли в верхний город, и подошли к дворцу наместницы. Он представлял собой отдельно стоящее, большое, украшенное здание прямоугольной формы, перед которым располагалась площадь с небольшим фонтаном. Несмотря на сильную ограниченность пространства внутри городских стен, дворец был довольно большим. По всему периметру он имел ограду, которая представляла собой кованую металлическую решетку, тянувшаяся пролётами между каменными столбами. Этот шедевр кузнечного искусства был сделан гномами по заказу наместницы и появился здесь совсем недавно.

Наместница не опасалась за свою безопасность внутри города, и поэтому ограда носила чисто символический характер и была даже скорее просто красивой достопримечательностью. Фасад дворца выходил на центральную городскую площадь. Со стороны площади он имел четыре этажа вверх, со стороны фасада второй этаж несколько выступал вперёд над первым одним сплошным балконом, который поддерживался не очень высокими, но довольно широкими колонами. На четвёртом этаже располагалась большая летняя веранда с решетчатыми перилами. Она также выполняла роль трибуны, когда возникала необходимость произнести речь собравшимся на площади людям. Крыша дворца была плоская. Часть её, расположенная со стороны площади, также использовалась под веранду. Другая часть, уходящая во внутренний двор, использовалась под небольшой, декоративный сад. Задняя часть дворца упиралась в городскую стену верхнего города. От прямоугольной фасадной части в дальнюю часть тянулись два длинных крыла. Между этими крыльями располагался довольно большой внутренний двор, выложенный мрамором, и имеющий несколько больших фонтанов, а также рассаженные местами деревья и цветы. Два крыла дворца выходили фасадами на соседние улицы, а внутренняя их часть представляла две длинные галереи по всей длине крыльев.

Фасад дворца был украшен полированным мрамором и местами гранитом.

Строиться дворец начался ещё при Варнене, который хотел добиться уважения местных жителей, в том числе и путём строительства монументальных зданий в их родном крае.

Мрамор, гранит, а также другие виды камня возили вверх по реке из Вессена, так как в Миррине своих каменоломен не было и его жители в основном строили дома из дерева. Каменный дворец был им в диковинку и можно сказать, что Варнен добился своей цели. После его смерти война миновала эти края, и дворец во время мятежа не пострадал. После наступления мирного времени, он был украшен ещё больше, в особенности садами и плетущимися растениями, так как госпожа наместница очень любила, когда всё утопает в зелени и цветах. Так же во дворце были отделаны ряд внутренних помещений, и выкопаны для практических целей подземные залы под его внутренним двором.

В дальней части внутреннего двора был сделан водопроводный пруд, в котором накапливалась дождевая вода, стекавшаяся по водостокам с дворцовых крыш. Пруд был скорее каменным колодцем, он был небольшой по площади, но очень глубокий, так, что несмотря на его кажущуюся малость воды в нём было довольно много. В случае осады города из него вполне можно было использовать воду для питья. В обычное же время воду использовали для хозяйственных нужд.