От него она услышала просьбу народа встать во главе державы и быть ей настоящей матерью. Екатерина, польщенная таким вниманием, привлекла молодого и смелого Игоря в свое окружение и теперь он был постоянным ее спутником на балах и собраниях. А 9 июня за парадным обедом, данным по случаю подтверждения этого мирного договора, когда император превозгласил тост за императорскую фамилию, Игорь стоял позади ее. Когда за какую-то маленькую провинность император хотел арестовать Екатерину, именно Игорь уговорил Петра не делать этого во имя спокойствия взбудораженных масс.

Екатерина впоследствии узнала, кто являлся ее защитником и оценила его помощь.

Жена императора уж больно сильно взяла власть в свои руки, но русским людям она была более близка нежели царствующий император Петр III.

Игорь слышал, как в прошлом году весь Петербург, приходя во дворец поклониться праху Елизаветы, видел Екатерину, в глубоком трауре благоговейно стоящей у гроба покойной. При погребении она усерднее всех исполняла похоронные обряды русской церкви; и духовенство и народ были этим очень тронуты, и тем больше крепло их доверие к ней среди усиливавшегося ропота на безумства императора.

Гвардии грозила опасность нелепой войны с Данией за голштинские интересы, Екатерине – заключение в монастырь, куда хотел отправить ее Петр, чтобы жениться на одной из своих фрейлин.

Поведение Екатерины было противоположно поведению ее безумного супруга. Она всегда старалась казаться русской и православной.

– Она скромна, приветлива и ласкова со всеми, соблюдает все праздники и посты, посещает богослужения, – так отзывались о ней все главные лица дворца и этот слух доходил до народа, который и сам воочию убедился в достойности Екатерины.

Игорь знал, что доверие народа будет в пользу Екатерине и именно с ним она может по праву и по происхождению занять престол. Он знал, что именно она станет той владычицей державы, которую ждут в России и которую будут бояться соседние государства. Ему непременно хотелось высказать это все ей и тем привлечь ее внимание, но он понял, что можно действовать и по-иному.

Как он и ожидал, в городе его никто не узнавал. Он обошел несколько кабаков в надежде услышать что-то о себе, но все оказалось тщетным. Сам он остерегся задавать вопросы и решил пока оставаться тем неизвестным Евсеем Дроновым, за которого себя и выдавал.

Первым делом Игорю нужен был человек друг и точный осведомитель обо всем, что твориться в государстве и дворе. Он представлял, что это будет мужчина, но судьба повернулась иначе, представив в его распоряжение очаровательную девушку и приближенную к дворцовой кухне стряпуху, которой были известны все мелкие интриги и сплетни двора.

Он вошел в трактир Слонова и, заказав себе плотный обед, стал разглядывать всех присутствующих в оном заведении.

Вот пара вполне благопристойных супругов с сыном, два фабриканта обсуждают дела, вошли еще три дамы с покупками, тоже решившие перекусить у Слонова. Вот именно они-то и привлекли внимание Игоря. Они сели рядом с его столиком и стали шепотом обсуждать достоинства их соседа. Игорь сделал вид, что не обращает внимания на них, а сам внимательно прислушивался к их разговору. Наконец они перестали обсуждать его и перешли к своим насущным делам.

– Вы слышали, что графиня Леднева беременна и выслана из Петербурга, – говорила темная девица в синей шляпке. Две удивленно других подняли брови и стали шепотом обсуждать, кто бы мог стать отцом ребенка?

– А вот вчера ко мне на кухню пожаловал сам император, – гордо призналась самая молодая и красивая из всех трех.

– Да что ты говоришь, Вера? Правда? И что… – и три головы, склонившись над столом, стали что-то бурно смеясь обсуждать.

Игорь решил действовать. Проходя мимо них, он уронил ее веер, лежащий на краю стола и наступил на него. Вера, та самая стряпуха, широко раскрыла глаза и только хотела возмутиться, как он ее перебил. Игорь сел пред ней на колени и, состроив самую виноватую и печальную гримасу, произнес:

– Бог мой! Мадам, – он опустил глаза и приставив руку к груди продолжил, – вы не представляете каким идиотом я чувствую себя сейчас! Я вас умоляю, дайте мне шанс исправить свою медвежью неловкость! – он страстно схватил ее за руку и прижал ее к своему сердцу. – Слышите, как оно стучит? Оно готово вырваться из своего убежища пока вы не пообещаете мне встретиться с вами вновь, дабы отдать вам сию вещь уже новою!

И на Веру и на ее подруг подействовал такой натиск вежливости и настойчивости со стороны молодого гвардейца, что Вера рассмеялась и пообещала встретиться с ним завтра в это же время у дворца с его задней стороны.

Игорь, довольный результатом своей работы, вернулся в казарму и завалился спать.

«Странно, меня вправду никто не угадывает. Это значит, что я здесь не жил. Я наверное был солдатом, но по словам Давида у меня всегда были белые и холенные руки и одет я был, как князь. Но не стоит торопить события. Начав расспрашивать о себе я могу опять на свою голову тех бандитов, а я пожить хочу, тем более, что мне позволяет здоровье и средства, выданные Давидом».

– Здоровье, здоровье, – еще раз повторил Игорь, – нет, ничего не помню, хотя… нет, ничего.

Он лег спать. На этот раз ему не снилось ничего, кроме печально качающихся деревьев. Деревья, деревья, нет не лес, а просто одни деревья, тянущие свои цепкие и голые ветви к солнцу, которое металось по небу, как безумное.

Он проснулся от играющих на его щеке солнечных зайчиков. Учения прошли более успешно для Игоря, чем в прошлый раз. Он очень удивил свое начальство и сослуживцев такими блестящими результатами, которые обычно достигаются после нескольких месяцев обучения.

Оказалось, что он стреляет метче всех, его слушают самые сварливые лошади, его тело никогда не знает усталости. Ему ничего не стоит на скаку с седла поймать руками зайца или выстрелить в летящую утку.

На вопросы сослуживцев он отвечал очень коротко и скудно и потом, уже заслужив доверие начальства и командования, к нему и вовсе перестали обращаться по таким мелочам. Всех интересовала подготовка и его личные достижения. Его ставили в пример, он обучал юнцов, а еще через два месяца получил отряд.

Он привлек к себе внимание унтер-офицера Потемкина, который познакомил его с преображенцами Пассеком и Бредихиным, измайловцами Ласунским и братьями Рославлевыми. Он тогда уже был в составе гнезда из братьев Орловых, из которых особенно выделялись Григорий и Алексей: силачи, рослые и красивые, ветреные и отчаянно-смелые, мастера устраивать по петербургским окраинам попойки и кулачные бои насмерть, они были притчей во языцах во всех полках и служили живой легендою гвардейской молодежи. Старший Григорий считался фаворитом императрицы, но искусно скрывал это.

Именно на одной из таких пирушек, устраиваемых Григорием в честь дня своего рождения, Игорь встретился с ним.

В кабаке на окраине Петергофа, где по словам Веры собирались все отчаянные солдаты императрицы, Игорь попал не случайно.

Он вместе с елизаветинским дипломатом и воспитателем великого князя, наследника Павла, графом Никитой Паниным ехал в Казанский собор по приказу Екатерины и вдруг на карету графа наехал пьяный и дерзкий Орлов-младший.

Панин хотел было немедленно поставить в известность Петра о хамском поведении Орлова и полном неуважении к дворцовой свите, но Игорю удалось замаслить это дело.

Алексей Орлов, будучи пьян, все же заметил в этом храбром и отчаянном солдате особую дипломатичность, присущую не всем.

Он пригласил его в кабак, где проходило сие бурное гуляние и представил своим друзьям, с которыми Игорь был уже знаком.

Алексей расписал своему брату Григорию Игоря, как смелого и тактичного человека.

– Я это еще на парадном обеде заметил, – вальяжно развалившись на кресле, сказал Григорий.

– Ты о чем? – спросил Андрей.

– Я видел, что именно ты спас от ареста великую княгиню.

– Да! Я тоже что-то слышал об этом, – сказал Алексей, пригубляя с товарищами очередную чарку водки. Игорь по взгляду Григория понял, что тот или завидует, ему или еще что-то скрывается в его голове. Глаза Григория, несмотря на пьяный хмель, метали искры.