После рабочих моментов Аксенов откидывается на кресле и выдыхает.

—Извини, если был резок,—вдруг говорит он.—Просто я желаю тебе счастья, Этери. Ты—богиня, нереальная, невозможная, восхитительная. И я не верю, что Глейхенгауз—тот человек, который сделает тебя счастливой.

—Откуда ты делаешь такие выводы?—только и спрашиваю я.

—Он еще мальчишка. Я помню себя в его возрасте. Тогда все женщины казались трофеями. Чем больше их завоевывал, тем больше хотелось еще. А самая большая победа—получить самую недоступную. И чем неприступнее, тем больше ее хочется. Но когда получаешь, уже не так интересно. А потом хочется чего-то нового. И это нормально . В этом и есть молодость. Такую женщину, как ты может оценить только взрослый мужчина.

В этот момент Даня присылает мне сообщение.

“Что происходит?”

Отвечаю под пристальной улыбкой Эда.

“Ничего, Дань”.

Он хочет зайти, но я прикрываюсь работой. Я просто не хочу, чтобы Аксенов понял, на сколько близким на данный момент стал Даня.

—Продолжай,—сухо говорю я.

Эдуард сидит и допивает свой чай.

—Время все покажет, Этери. Мы оба взрослые люди и все понимаем. Ты знаешь меня не с самых лучших сторон, но я никогда тебе не врал. Я никогда не обещал бросить семью или измениться. И ни разу не просил меняться тебя. Это договор взрослых людей. А вот что тебя может связывать с тем, кто тебе почти в сыновья годится? Хороший секс? Так это все рано или поздно приедается. Быт съедает любые отношения, поверь мне. А потом приходит ответственность. Твой Даня до сих пор живет с мамой и покупает себе вещи от Гуччи за сотни евро. Для него это важно и самоценно. Он ходит по барам и бухает виски с друзьями. Со своими молодыми друзьями. И как думаешь, он позовет тебя с ними? Познакомит? Расскажет?

Я сижу и вдавливаюсь в стену,чтобы Эдуард не видел, как дрожат мои руки. Он говорит сейчас то, что всегда звучит в моей голове, когда Дани нет рядом. Эд будто слышит все эти голоса внутри меня и озвучивает все страхи.

—Я говорю так не для того,чтобы сделать тебе больно,—наконец продолжает Аксенов.—А потому что я тебя люблю. И у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь.

После беседы он наконец встает и подходит ко мне, прикасаясь сухими губами к щеке.

—Спокойной ночи.

Я сижу долго, прислушиваясь к звукам в даниной комнате. Там тихо. Когда наконец ноги перестают дрожать, я иду к балкону,чтобы подышать. На полу нахожу букет полевых цветов и конфеты. Сердце предательски стучит и я улыбаюсь. Даня. Я прямо вижу, как он бегает по полю и собирает эти цветы. И мне тепло. Если пару минуь назад мне казалось, что может Аксенов и прав, то теперь я снова сомневаюсь. Ведь секс со мной Даня уже получил. Тогда зачем это все теперь?

Я ставлю цветы в вазу, дышу ими и выключаю свет.

Когда я просыпаюсь ночью, то читаю сообщение от Дани:

“Я люблю тебя, что бы ты там не придумала в своей голове, Этери .”

Он отправил его еще вечером, но сейчас отвечать поздно. Да я и не знаю, что сказать. Он любит меня. Мне кажется, это самое главное. Но что к Дане чувствую я сама?

На завтраке Даня не садится за стол с нами. Аксенов пришел и даже не выбирал другого места кроме как рядом со мной и Дудаковым. Даня идет к молодежи, хотя с другой стороны от меня есть свободное место. Он обижен и зол. Я вижу это по его резким движениям. Но у меня просто нет сил ничего объяснять.

Мы работает. Эдуард сама любезность. Он приносит мне кофе и даже не пытается делать что-то более личное. Он приходит ко мне в комнату после обеда, чтобы подписать нужные документы, видит данин букет из полевых цветов и хмурится. Он бы никогда не тратил время на хождение по полям. Эд просто купил бы цветы. Заплатил курьеру и принес мне самые дорогие розы из магазина. Эдуард так всегда выражал свою любовь—самыми дорогими подарками из возможных. Для него, самое лучшее—это то, что стоит больше .

Я выхожу из комнаты, чтобы найти Даню, как вижу его спину и Аксенова с документами в руках.

Даня уходит и не смотрит в мою сторону.

—Твой хореограф передал,—с ухмылкой говорит Эд и протягивает мне бумаги.

—Что ты ему сказал?—спрашиваю.

—Ничего такого. Правду. Что ты Богиня и к тебе нужно относится соответственно, а не играть в любовь.

—Да пошел ты,—резко перебиваю Эда.—Не смей больше лезть в мою жизнь и что-то за меня решать.

Аксенов удивлен.

—Хорошо, —только отвечает он.— Извини. Я думал, что ты вчера была со мной согласна. Вот только сегодня за обедом молодежь обсуждала, как пойдут в бар смотреть футбол. Думаю тот, кого ты сейчас защищаешь, пойдет туда первым. И я не уверен, что тебя хоть кто-то позвал, ведь так? Все отношения—это вопрос выбора, Этери.

Я беру документы у Эдуарда и иду обратно в комнату. Да, это все вопрос выбора, но у меня так болит голова, что я просто засыпаю на кровати, выключив звук в телефоне.

Мне никто не пишет и не ищет, поэтому когда я просыпаюсь, то мечтаю о чае и сладостях. Но вкусняшек нет. А я уже слишком привыкла, что Даня дает мне их по первому зову.

Открываю дверь на балкон и нахожу там пачку медведей с надписью на них:

“Богиню в тебе видит каждый. Но, надеюсь, однажды ты встретишь кого-то, кто докажет тебе, что ты прежде всего человек, имеющий право на счастье.”

Я держу этих медведей и стараюсь дышать. Читаю текст один раз. Потом второй. Что я встречу кого-то, кто докажет мне, что я человек, заслуживающий счастье? Встречу в будущем? Кого-то? Но не Даню?

И в этот момент мне страшно, что Даня сдался. Это он меня бросает?

Это значит, что Эд был прав? Или то, что я сама все испортила? Я не могу найти правильный ответ, поэтому иду в комнату Дани сама.

Она открыта, но так никого нет. Я думаю, что Даня в баре. Даже представляю, как сидит там и пьет пиво под футбол. Но я больше не хочу сбегать. И чтобы так не произошло, я просто его дождусь. С этой мыслью я опять засыпаю у Дани на кровати, вдыхая его запах.

Даня приходит не утром, а поздно вечером. Смотрит на меня, как на приведение в своей кровати и молчит.

—Где ты был?—просто спрашиваю у него, боясь ответа.

—Гулял. Пока ты работала.

Я морщусь и наконец понимаю, что должна сказать.

-Я не хочу больше быть Богиней. И мне холодно.

Я смотрю на него и знаю, что да, мне холодно. Я просто женщина, которой холодно и которую надо согреть. И Даня все понимает, укутывает меня в свитер и прижимает к себе.

—Я тебя люблю,—в который раз говорит мне Даня, а я все боюсь сказать ему тоже самое.

Во мне столько эмоций, что они захлестывают меня с головой. В ответ я целую его так сильно, как могу и запускаю руки под кофту. А потом делаю то, что никогда не делала—царапаю Дане спину, словно действительно мечу территорию.

Он смотрит на меня удивленными глазами и не верит.

—Это на случай, если послезавтра ты решишь пойти в Москве в бар, сильно напиться и снять шлюху, - смеюсь я. - Она же как-то должна понять, что ты - мой.

Он действительно мой. Я думаю об этом и чувствую огонь внутри. Смотрю Дане в глаза. Кутаюсь в его кофту и утыкаюсь носом с шею. Он—мой. И я никому его не отдам.

Даня обнимает меня крепче, укрывает одеялом и согревает своим телом.

Мне больше не холодно, а очень хорошо и спокойно.

Наверное, так и чувствует себя не богиня, а просто женщина, которую любят.

========== Счастье ==========

Я прижимаюсь крепче к Дане, чтобы согреться. Он теплый и нежный. А еще Даня не спит. Я слышу, как он вздыхает и гладит мои волосы. Ночь—это время, когда глупые мысли сами приходят в голову и не хотят уходить. Я знаю, о чем Даня думает, и что может ему мешать. Не открывая глаза, просто целую его в шею и произношу:

—Я не спала с Аксеновым.

Эти слова словно расслабляют его и я понимаю, что угадала. Мне хочется стукнуть Даню под ребра за то, что он такое подумал, но сейчас абсолютно нет сил.