—Даня?—кричу я, но мне никто не отвечает.

И теперь мне просто страшно встать и посмотреть, исчезла ли его обувь из коридора.

“Он бросит тебя, как только получит желаемое”—проносят в голове слова Эдуарда и я вжимаюсь в стену. Мне хочется позвать его еще раз, но голос пропадает. Я не контролирую этот страх. Он имеет власть надо мной.

В этот момент в комнату входит Даня. Улыбается, несет завтрак и резко останавливается. Он видит, что со мной что-то не так, но я не могу ничего сказать.

—Что в твоей голове, Этери?—Даня обреченно целует меня в висок.—Поговори со мной.

И я опять сдаюсь:

—Я проснулась одна. Тебя не было. Я думала, что ты ушёл.

Это даже звучит со стороны глупо, но Даня не смеется.

—Ты особенная,—просто говорит он.— Прекрати сравнивать себя с теми девушками из баров. Я хочу засыпать и просыпаться с тобой, хочу дарить тебе цветы и готовить завтраки. Ты особенная, Этери.

И я верю ему и наконец признаюсь:

— Я не хочу просыпаться одна.

-Ты не будешь больше просыпаться одна,—тихо говорит мне Даня.—Ты никогда не будешь одна. Потому что ты—мое счастье. И я никому тебя не отдам.

Я смотрю на Даню и целую его, стараясь не заплакать от нежности внутри. Мы завтракаем и я как всегда краду у него и кофе, и еду. А Даня меня терпит. Он покорно отдает мне обе кружки и все самое вкусное из своей тарелки. А я верю и вижу, что он действительно не уйдет.

А потом я заваливаю его на кровать и понимаю, что никуда не хочу выходить сегодня. Даня смеется, что неужели целый день можно провести в кровати. Я совсем не против и поэтому медленно расстегиваю его брюки и целую живот. Даня охает и откидывается на подушки.

Я смотрю на него сверху вниз. А потом усаживаюсь, чувствуя, как он оказывается внутри меня. Теперь стону я, запрокидывая голову, и начинаю двигаться.

Даня гладит мое тело, сжимает грудь и потом держится за бедра, то убыстряя, то замедляя ритм. Я смотрю в его глаза и вижу себя.

—Этери…—он шепчет и не может сдержать стоны.

Я ощущаю Даню внутри себя и удивляюсь, на сколько мы все-таки чувствуем друг друга. Он зовет меня по имени, а мое сердце начинает биться еще быстрее. Когда я почти уже дохожу до пика, Даня резко приподнимается и садиться, прижимая меня к себе еще плотнее. Я обхватываю его ногами и кричу от удовольствия, пока он целует мою грудь. Я опять инстинктивно царапаю его спину.

Даня шепечет мне на ухо какие-то безумные нежности, целует и никуда не отпускает, пока я не затихаю в его руках.

Мы переплетаемся ногами, а я Даня прячется у меня на груди впервые за все время.

—Спасибо тебе,—почему-то говорит он и целует мне запястье.—Теперь я чувствую себя по-настоящему живым.

И я понимаю, что Даня сказал мне что-то свое сокровенное, то, что никогда не показал бы при людях, а я просто глажу его по волосам и слушаю, как бьются наши сердца.

Потом мы заказываем еду и ужинаем в кровати. Даня постоянно снимает с меня одежду и прикасается к телу. Он целует каждый из моих шрамов и все время гладит спину. Словно он пытается выразить всю ту нежность, которая жила в нем многие годы.

—Знаешь, теперь я понимаю, зачем тебе были нужны все эти одноразовые девочки,—шучу я.—Это чтобы ты научился так меня ублажать. Ты столько всего умеешь.

Но Даня не поддерживает шутку и очень серьезно отвечает:

—Эти все одноразовые девочки были нужны, потому что я даже подумать не мог, что ты когда-нибудь окажешься со мной в одной постели. Ты всегда была нереальной и недосягаемой, Этери. На столько неприступной, что я даже мечтать о тебе не смел. Даже когда слышал твои крики из номера Аксенова. Поверь, в гостиницах почти картонные стены.—Даня смотрит мне в глаза и целует каждый палец на руке.—Я спал со всеми девицами из бара, потому что не мог сделать это с той, которую хотел по-настоящему. И этот секс на одну ночь рано или поздно убивает морально, хоть и дает физическую разрядку. Я не был счастлив, Этери, хотя и выглядел веселым.

—А теперь?—я глажу Даню по волосам, понимая, что сейчас он открывается мне.

—А сейчас я самый счастливый человек в мире.

Я целую Даню в макушку и морщусь от того, что у меня затекла спина. Даня чувствует все и профессиональным движением проводит пальцами по забитой мышце на лопатке. Я дергаюсь от боли.

—Давай я разомну тебе спину,—просто говорит он и я потягиваюсь, как довольная кошка.—Только вначале в ванную для разогрева мышц.

Даня выбегает из комнаты и напускает воду, а потом подхватывает меня на руки и несет в ванную. Я нежусь в теплой воде, пока Даня гладит меня по голове. Спустя двадцать минут он закутывает меня в махровое полотенце и несет на кровать. А потом уверенными движениями разминает мышцы спины, снимая напряжение. Мне так хорошо, что я просто мурчу, когда он прикасается ко мне. Ноги и руки он тоже массажирует и я понимаю, что в этом что-то есть—когда у тебя есть свой массажист.

Даня укутывает меня в одеяло, но я капризно тяну его к себе.

—Ты обещал спать со мной рядом,—шепчу я ему куда-то в шею.

—Конечно. Я никуда не уйду,— отвечает мне Даня и пробегает пальцами по шее, разминая и ее.

—Я сейчас просто отключусь,—успеваю сказать пока совсем не теряю мысли.

Даня гладит меня по голове, запуская пальцы в волосы и массируя виски.

—Я этого и добиваюсь,—смеется.

А в голову наконец приходит осознание, что я тоже впервые за долгое время наконец чувствую себя по-настоящему живой и счастливой.

========== Чудовище ==========

Я просыпаюсь раньше и смотрю, как рядом спит Даня. Он обнимает меня даже во сне и никуда не отпускает. Я прикасаюсь к его лицу и тихо зову по имени. Нам пора вставать. И Даня просыпается, улыбается и притягивает меня ближе, целуя в нос.

—Доброе утро,—говорит он немного хриплым голосом.

Я целую его в ответ и встаю разогревать завтрак. Даня варит кофе в турке и добавляет туда специи. Я даже не знала, что у меня на кухне есть турка. А он знает и варит самый вкусный кофе в мире. Даня трепеливо ждет, пока я отопью из обеих кружек, и садится завтракать. Закидываю на него ноги и чувствую, как он перебирает пальцами свободной руки по коже. Мы просто сидим рядом и мир кажется нереально прекрасным местом.

Потом я собираю пару новых вещей в сумку и привожу себя в порядок, пока Даня наливает нам в кружки зеленый чай с лимоном. Выезжаем мы очень рано, чтобы успеть на утренний лед. В машине Даня включает музыку и набирает скорость. Спустя десять минут я уже сплю.

Просыпаюсь на подъезде к Новогорску, укрытая шарфиком. Даня улыбается, а я никак не могу понять, почему он меня не разбудил, а ехал и скучал.

—Ты нереальная, когда спишь,—только и говорит он.—К тому же тебе нужно было отдохнуть.

Я целую Даню в щеку и отпиваю глоток чая. Мне хорошо и ни о чем больше не хочется думать.

Тренировки идут полным ходом, мы работаем и делаем то, что должны. Вот только все свободное время проводим вместе. Сидим за одним столом, когда едим. Диша периодически присоединяется к нам, а мы стараемся никак не выдать себя. И еще постоянно целуемся. Как школьники. Почти до опухших губ.

Эти поцелуи пьянят меня лучше вина. И я сдаюсь.

Вечером мы сбегаем за территорию базы и гуляем по лесу, собирая землянику. Даня кормит меня с рук и массирует спину. Каждый день он делает мне массаж и расслабляет мышцы. Сегодня мы опять решили пойти погулять, чтобы насладиться летом.

Я иду в свою комнату и достаю из шкафа легкое платье в пол с цветами на нем и высокой талией. Никогда не думала, что оно мне пригодиться. Но собираясь после выходного обратно на базу, я первым делом почему-то захотела взять его.

Стою возле зеркала и рассматриваю себя. Мне кажется, что это уже слишком, но я не успеваю переодеться, как Даня влетает в мою комнату со словами:

—Этери, где мой…—и замолкает.

Он смотрит на меня как-то подозрительно долго, а потом сглатывает.