Родителей Чимина убили, когда парень отказался проигрывать дело и позволять виновному выйти на свободу. Пак не знал, что делать и как поступить. Идти на попятную уже поздно — у него нет ни дома, который сожгли; ни близких, которые мёртвыми стеклянными взглядами смотрели в потолок; ни сил, чтобы бороться против семьи Накамото. Тогда Чимин и думал, что всё закончится на этом деле. Его убьют, не потерпев ещё один отказ от дела, и выбросят в сточную канаву. Пак не был против. Пусть убивают, пусть отбирают всё, что у него есть.

Чонгук помог, написав ему на маленьком стикере номер, который впоследствии стал его спасательным кругом в бездонном океане. Но никто бы никогда не согласился помогать на безвозмездной основе — Намджун быстро придумал Чимину применение и собственную выгоду.

А теперь вместо родителей — Соён. Семья японского магната когда-то бы снова вернулась в жизнь Чимина, и он был совсем не против этого, потому что теперь у него в руках был пистолет, которым он уничтожит любого, кто встанет на пути.

Пока Чимину есть, за что сражаться, он будет биться до конца. Он очернит свою душу, сердце потонет в грязи, руки будут все в чужой крови — но он будет счастлив и свободен. Хан не уйдёт от него, Намджун не отвернётся, дом не сгорит дотла.

Пак знал, на что соглашался, когда говорил с Хосоком. Как только он покинул стены любимой квартиры, получив на прощание от Соён скромный поцелуй в щёку, занавес поднялся. И миру предстал Чимин другой — недоступный, недосягаемый, неприступный.

Опасный, холодный, грубый.

Дьявол.

Прошло две недели, как Чон позвонил ему и сообщил о том, что всё готово. Джихун чист, бумаги надёжно переданы ему в руки, а контакт, подписанный как «Мин Юнги», вновь спокойно ждал своего времени.

«Мне ничего не стоило их всех убить. Это было бы даже легче, чем вся эта шумиха. Но если Джинён решил играть по-крупному, то так тому и быть. Люди Накамото обменяли верность на жизнь — это их выбор. Нам осталось только дождаться, пока Юта выйдет в свет».

Вчера ночью Джихуна поймали, а вместе с ним, что совсем не по плану, и Даниэля. Чимин не волновался на этот счёт. Его задача — поспособствовать тому, чтобы проиграть дело и адвокат смог его оправдать. Насчёт Кана, как сказал сам Чонгук, они разберутся потом. Правда никто особо этого не хотел — его не было в планах, а значит и рисковать ради него тоже не станет ни одна сторона.

Чимин закрывает дверь и остаётся в офисе один. Его старый помощник — Ким Чондэ — взял отгул на два дня, поэтому у Пака работы больше в два раза. После обеда Пак берёт необходимые бумаги и выходит из кабинета, спускаясь вниз, чтобы заглянуть к Тэёну. Мысленно позлорадствовать, поприветствовать Сону — его будущего помощника, а ещё увидеть, наконец, ту самую Ханыль, о которой упоминал Чонгук однажды.

Её биография была давно подчищена, а та история одиннадцатилетней давности стёрта отовсюду, кроме памяти нескольких — Чимина, Тэхёна, Юты и её самой. Остались только воспоминания, а вот страх девушки уже больше ничем не будет подпитываться. У Юты всё равно нет никаких оснований для обвинений и доказательств её вины. Да и не настолько он умный. Злить Накамото может быть даже весело — это как дать коту валерьянки: будет глупо носиться по квартире, драть обои, кусаться. Забавно для Чимина и совершенно не опасно.

Когда Ли вежливо приветствует старшего коллегу, то Чимин оглядывает их кабинет скучающим взглядом и переключается на Сону.

— Есть разговор, Он. Разрешишь поговорить со своим будущим помощником, или будешь жадничать? — Тэён злобно выдыхает и сверкает глазами, но кивает и отворачивается к компьютеру.

Как только Сону спустя пару минут выходит закрывает за собой дверь, Чимин отталкивается от подоконника. Они уходят на обед, и уже за столом обсуждают всё необходимое.

— Юта выехал из своего дома. Сейчас он поселился в каком-то отеле вместе с Юнги. Он приказал кому-то убить Даниэля, потому что думает, что всё происходящее — дело рук Ханыль. К Джихуну он подобраться не сможет, а вот к Кану — легко. Это, как я помню, твой друг. Не знаю, как ты решишь ему помочь.

— Не волнуйся на этот счёт, Чимин. Что-нибудь придумаю, — Чимин спокойно кивает и, когда официант поставил перед ним еду, не спешил приступать к ней.

— Чонгук уверен, что Юта придёт когда-нибудь к Ханыль сам лично. Его нужно только к этому подтолкнуть. Договора, которые нашли при обыске у Джихуна, то, что нам нужно. Расходники, счета, билеты — весь необходимый пакет. Осталось только одно, с чем отец Юты очень медлит. Все думали, что он убьёт Уджина или Джэхвана, но этого не случилось. Поэтому поймать его на убийстве тоже не выйдет. Его люди залегли на дно. Но раз не сам председатель, то сын да допустит ошибку. Кан станет нашим козырем.

Сону непонятливо хмурится и с трудом проглатывает еду. Чимин, по взгляду напротив понимая, что Он ничего не понял, ухмыляется и вытирает губы салфеткой.

— Даниэль будет заключен в камеру на какое-то время. Вместе с Джэхваном — Чонгук это устроит. Если его и, может, Кима, захотят убить, то мы сразу же выйдем на след киллера. А следовательно — на Юту. Юнги говорит, что японец уже совсем в нетерпении. Он в ярости. Осталось только добить его арестом отца, и всё будет в шоколаде! Гуаньлинь и Дэхви задержаны в аэропорту Инчхон — попытка побега в Китай. И раз Мин переметнулся на нашу сторону, то не стоит медлить. У него вылет в Лондон в сентябре. Всю информацию озвучиваю тебе, чтобы ты был в курсе и как можно больше времени держался возле Ханыль. Чем дольше она жива, тем лучше. Если Юта доберётся до неё раньше и сможет обдурить охрану, то, боюсь, план придётся слегка изменить.

Чимин, закончив с рассказом, вновь возвращается к своему обеду, а Сону немного переваривает слова своего, так сказать, начальника. Он смотрит на Пака и качает отрицательно головой.

Внешность и вправду бывает так обманчива.

========== 12 ==========

Даниэль сидит на грязном холодном полу и сжимает ладони в кулаки. Джихун сидит рядом, уронив голову ему на плечо и еле как заснув из-за постоянной пульсирующей боли в руке. Кан же, наоборот, не может сомкнуть глаз, потому что надеется, что именно сейчас он находится во сне. Он щипает себя, хлопает по ногам и впивается ногтями в собственные ладони, но не просыпается. Это всё больно бьёт по самообладанию, и Кан обессилено закрывает глаза, откидывая голову к стене.

Следующим утром он слышит знакомый голос и открывает глаза. Джихун уже давно проснулся и осматривал свои раны. Пак на самом деле ни капли не волновался. Отчего-то Чонгуку верилось, а потому и страх куда-то испарился. Он надолго здесь не задержится, и уже очень скоро улетит в Пусан. Но для вида — для своего лучшего друга, которого он так жестоко подставил — нужно притвориться, что ему и вправду плохо. Джихуну было стыдно, и он это не отрицает. В глубине души ему страшно только за него — за Кана, который всегда был готов помочь младшему.

Даниэль ёжится от холода и трёт свои плечи, чтобы хоть капельку согреться, но всё бесполезно. Кан открывает глаза и смотрит вперёд себя. И видит Ханыль.

Она стоит всего в двух метрах от решётки, которая разделяет их. Им сутулится и стоит с опущенной головой, её волосы небрежно завязаны в хвост, она переминается с одной ноги на другую из-за неудобных каблуков, которые вынуждена носить из-за работы. Кан соскакивает с места и прилипает к решётке, обхватив руками грязные поручни.

Рядом с девушкой стоит невысокий парень с очень необычной внешностью, одетый в деловой костюм. Если память не изменяет парню, то это прокурор Ли Тэён из одного офиса с девушкой. Он разговаривает с начальником полиции и иногда кивает головой в их сторону, но Ханыль стоит неподвижно. Даниэль даже испугался того, что девушка не дышит. Она смотрит в пол пустым взглядом и не шевелится.

Ли окликает девушку и всучивает ей две тонкие папки, которые она берёт дрожащими руками и прижимает плотно к груди. Когда офицер Ким и прокурор Ли отходят в сторону к другому, то Им остаётся стоять на месте. Она не может собрать свои мысли, они мечутся из стороны в сторону. Её голова раскалывается — последствия бессонной ночи, нескольких чашек кофе и непрекращающегося плача.