А у входа стоит Джинён и разговаривает с кем-то по телефону, не смотря в сторону друзей.

Он хмурится и поджимает губы. Эти признаки явно выказывают его недовольство, может, он даже взбешён чем-то. Ханыль решает, что может узнать об этом попозже, когда они останутся наедине. Но и это тоже может не сработать. Вряд ли Бэ что-нибудь расскажет. Он вообще очень часто молчит в шумной компании.

Если придёт ещё и Донхёк, то тишины не видать совсем. И тогда Бэ вообще закроется.

Бэ подходит к пуфикам и садится рядом с Ханыль, как и всегда.

— Что случилось? — девушка решает спросить сейчас. Может, сжалится и расскажет всё. Джинён не смотрит на неё и продолжает молчать.

— Выбрал! — наконец, радостно кричит Ли. — Как насчёт «28 недель спустя»?

— Фу, зомби, — подаёт голос Уджин и кривит лицо.

— А что, боишься? — с издёвкой произносит Сонун и смеётся.

— Ещё чего! Включай.

Ханыль только согласно кивает, хоть и не особо любит все эти фильмы, связанные с апокалипсисом. Она тут же берёт в руки телефон и начинает смотреть новости на фэйсбуке. Хотя ладно, кого Ханыль пытается обмануть. Им очень сильно боится таких фильмов.

— Я против. Будем смотреть другой фильм, — Джинён отбирает у парней ноутбук и выключает фильм».

***

Сонхва смотрит на Ханыль долго и пристально, прежде чем полностью утвердиться в том, что она не врёт. Тишина плавится в комнате, прилипает плотным слоем к коже, и всё тело пропитывается ею. Им жмёт свои руки, потому что не знает, как ей себя сейчас вести. Скрывать это до конца своих дней было бы и вправду слишком тяжело — когда-нибудь она бы не выдержала и сдалась. И даже она сама не знает, на что была бы способна.

Это становилось с каждым днём всё обременительнее. Оно тяготило девушку на протяжении долгих лет, не давало сдвинуться с места и оставаться в своей невидимой клетке. Вспоминать об этом было похоже на бесконечный запутанный лабиринт — стены высотой метров три, каменные, от них веет холодом; небо застилают тучи темнее предыдущих; ветер свистит над головой.

Чхве зовёт Сехуна и встаёт со стула. Она ходит от одного угла к другому, от безысходности смотрит на дверь, потом скрещивает руки на груди и снова меряет комнату маленькими шагами. Ханыль продолжает молчать, и как хорошо, что заходит О и с шумом плюхается на стул.

— Помнишь, как попала сюда? — задаёт вопрос парень и подпирает подбородок ладонью. Ханыль жмурится и сводит брови к переносице, но в голове не мелькает ни одна картинка кроме её ног и мягкого как пуховое одеяло, сладкого как мёд голоса, который шепчет ей и словно окутывает в свой омут. Кому Ханыль может доверять?

— Нет… Ничего не помню, — отвечает Им спустя пару минут молчания. Сехун понятливо кивает, словно уже ожидал подобного ответа. Собственно, непонятно почему спрашивал-то тогда. О скрещивает свои руки и кладёт их на стол, а потом с важным видом прокашливается и намекает взглядом своей девушке присесть рядом.

— Сегодня ты должна отдохнуть дома, а завтра выйдешь на работу, — спокойно и со всей серьёзностью ответил О. Чхве соскочила со стула и уже хотела начать возмущаться, но остановилась, когда Сехун пронзил её строгим взглядом. — Ничего плохого не случилось. Я просто не мог тебя удержать на руках. Ты всё время падала и пыталась убежать, а я не рассчитывал силу, когда держал тебя. Соответственно, отсюда и синяки на твоём теле. Тебе не должно быть стыдно за случившееся. Время всё равно вспять не повернёшь, так что отдыхай со спокойной душой и возвращайся к работе, так быстрее забудешь о неприятностях.

Ханыль пребывала в лёгком шоке от такого строгого тона парня и в тоже время такой поддержки с его стороны. Его слова плотно засели в голове, отчего Им задумалась и после кивнула.

Когда Им уже обулась и накинула на плечи пальто, то к ней выбежала Чхве. Подруга крепко заключает её в свои объятия и тихонечко всхлипывает. Ханыль утешительно стучит по спине Сонхве и старается улыбнуться как можно искреннее. Это необходимо увидеть Чхве, чтобы она поняла, что с Им всё в порядке.

И ведь Сехун прав — время всё равно вспять не повернёшь. Так что остаётся только отдыхать со спокойной душой и попытаться сделать шаг вперёд. Пусть он будет неуклюжим, неуверенным и Ханыль в итоге споткнётся — это всё часть пути, который приведёт её к конечной остановке. К её великому счастью.

Ханыль делает шаг за порог квартиры, потом шаг за пределы жилого дома. С каждым пройденным ей становится легче идти, словно ветер сам её несёт. Им хочет забыть невзгоды; но всё ограничивается тем, что её испорченное настроение испаряется, и улыбка сама зацветает на лице. Встречные люди подозрительно косятся на неё и стараются обходить стороной, потому что считают, что невозможно идти такой счастливой по улице, если только человек не псих.

Девушка заходит домой и проводит пальцем по тумбе у входа. Растирая грязь между пальцами, она качает головой и немного осуждает саму себя за то, что забыла про уборку. Сехун настаивал на хорошем отдыхе, но у Ханыль даже кожа начинает раздражаться от количества грязи и пыли в доме, поэтому она переодевается и направляется в ванную.

На следующий день Ханыль встаёт рано утром и принимает контрастный душ. Он освежает и бодрит в такую рань, и Им словно перерождается новым человеком. Она в каждом глотке чёрного чая чувствует прилив сил. С каждым разом, когда ветка стучится о окно, девушка ощущает жизнь внутри себя. Телевизор включается по щелчку на пульте и гостиную комнату заполняет шум.

Девушка лениво переключает каналы, пока не останавливается на новостном. Телеведущая отрывается от своих бумаг и начинает монотонно оглашать срочные новости, что произошли за последние несколько часов. Сначала всё было вполне обычно, но потом девушка зацепилась за отдельные фразы, которые выбили её из колеи.

«Сегодня в пять часов утра в один из полицейских участков района Каннам поступил телефонный звонок одного из постояльцев отеля «***». Мужчина заявил, что десятью минутами ранее у порога его номера оставили коробку и ушли. В ней лежал канцелярский нож, испачканный в крови. Срочная экспертиза указала, что кровь не принадлежит человеку — она свиная. В данный момент тщательное расследование продолжается. Будем держать вас в курсе дела».

Ханыль огорчённо вздохнула, выключила телевизор и с поникшим видом вышла из дома. Прямые лучи солнца слепили глаза и напрашивались в здания, но девушка по прибытию в офис сразу же плотно задёрнула шторы. Прокурор опаздывал и предупредил об этом своих работников, Он даже не поприветствовал коллегу и выбежал из кабинета пулей.

Ханыль осталась одна, но, в принципе, это её не напрягало. Наоборот, ей казалось, что так намного лучше. Хотелось бы ей, чтобы вот так вот спокойно и тихо было всегда.

Но длилось это недолго, потому что в офис врывается недовольный прокурор из соседнего кабинета. Просканировав комнату уничтожающим взглядом, он останавливается на девушке и злобно ухмыляется. Тэиль был вообще очень странным человеком, наверное, «неприятным» подойдёт больше, но он слишком ответственно относится к работе, поэтому это немного сглаживает мнение Им о нём.

— Знаете, где прокурор Ли? — Ханыль отрицательно качает головой и снова утыкается в ноутбук. Прокурор Мун цокает языком и кладёт руки на бёдра. Им понимает, что парень ждёт вопроса: «А зачем он Вам?», поэтому отвлекается от своей работы и смотрит на коллегу.

— Он сейчас на важной встрече. Вы хотели что-то ему передать? — Тэиль слегка приподнимает уголки губ и трёт ладони между собой.

— У нас тут дело появилось. Меня попросили передать его в ваш офис, — Ханыль хмурится, но продолжает молчать. — Вы ведь слышали новости сегодня утром? — девушка кивает и напрягается. — Полчаса назад мужчину, звонившего в полицейский участок, нашли мёртвым. Предполагается, что убийство.

***

«Федеральный агент скончался в возрасте сорока пяти лет.

Ким Чунмён был найден мёртвым спустя три часа после того, как получил посылку. Как сообщает издание «***», по результатам токсикологической экспертизы была выявлена точная причина смерти. Агент скончался от передозировки наркотика — опиоидным анальгетиком гидроморфоном, а не от потери крови в связи с ножевыми ранениями. На журнальном столике была найдена предсмертная записка.