— Заткнись. — огрызается эльф.

— Сколько нас осталось? — смотрю на немного подгоревшую одежду с одной стороны.

— Восемьдесят пять, не считая нас троих. — он начинает меня осторожно раздевать.

— Решил воспользоваться ситуацией? — насмешливо спрашиваю его.

— Заткнись. — вновь повторяет, начиная втирать мазь в бок.

Мы немного молчим время, я морщусь и «ойкаю» от боли. Целительные мази — это хорошо, но настоящий целитель лучше. Вспоминаю про Ал, спрашиваю:

— Как она?

— Хуже, завала тебя, сильно кричала. — он качает головой. — Надо с этим что-то решать, будет ещё хуже.

Значит в отключке я был часа два минимум, если не больше.

— Я обещала. — поджимаю губы.

— Я знаю, но иногда лучше не сдержать обещания, и…

— Заткнись. — теперь уже я рыкаю на него. — Дай зеркало.

— Ох уж эти женщины. — притворно вздыхает серокожий.

Ему плевать на Алесию. Меня он оберегает, а что будет с ней — его это интересует лишь постольку поскольку. Она уже не может сражаться или лечить, а значит не нужна ему. Я его понимаю, мне плевать на всех этих новобранцев и заключённых, как плевать и на имперских рабов. Да и что будет с ним, мне тоже по большей части всё равно. Наверное, я пока не определился, но думаю не буду плакать.

— Помощь не придёт. — говорит он, когда я рассматриваю себя в зеркальце.

Ничего непоправимого. Волосы лишь кончики обожгло, они сейчас у меня почти полностью закрывают уши. Странно другое — раньше они были ярко-рыжие, почти красные. А теперь потускнели, и появилось много седых волосинок. Лицо не сильно обожгло, видно лишь красноту на щеке, да сожжённые с одной стороны ресницы и брови. Переживу, повязка закроет всё. Если она вообще мне пригодится ещё.

— Теперь уже точно не придёт? — отдаю ему зеркало.

— Да, со стены видел, как войска углубляются в королевства, и по границе леса к Миросу. — он вздыхает, встаёт. — Они будут брать свободный город, если там не хватит ума нанять орков для защиты.

— В лучшем случае полтора дня. — задумчиво говорю скорее себе, чем эльфу.

— Я спасу тебя. — вдруг признаётся он.

— Каким образом? — отвлекаюсь от своих мыслей.

— Есть ещё один ход, мы через него выйдем почти у леса. — он встаёт, проходится по комнате. — Там войска империи, но я расчищу путь, тебе нужно будет убраться в лес, выйти к городу, а там, скорее всего, уже ждут.

— Интересно, каким образом ты собрался в одиночку раскидать легионы Империи? — вскидываю брови. — И кто это ждёт меня?

— Забываю про твою память. — он потирает глаза рукой. — Ждут не тебя, а меня. Они или уже там, или на пути к Миросу, идут по метке.

— Так может спасут нас? — приподнимаюсь на локтях.

— Вряд ли, имперцы заблокировали всю связь, ставят помехи. — он морщится. — Они придут и будут искать, потому что тут последние из рода. Если в течении месяца кого-то из нас не доставят в Тёмный Лес, мой клан будет распущен.

— Свадьба. — напоминаю я.

— Да брось, тут даже жреца нет, мы и так уже муж и жена. — он снова отмахивается, облокачивается на стену.

— Это ты брось, обрюхатил, будь добр жениться. — протестую я. — Без жреца справимся, и вообще, для женщины это важно, должен понимать.

Этот ритуал нужен, нам выбраться надо отсюда обоим. А он похоже собрался отвлекать всех на себя, что бы я ушёл. Но у меня есть план, очень глупый, но какая-то доля процента есть, что он сработает. Я не герой, мне плевать что будет с этим миром, стабильности на мой век хватит. Но вот отдавать ребёнка в руки этой твари, я не собираюсь.

— Завтра утром, потом нужно будет уходить. — он соглашается со мной.

— Принеси мне бумагу и карандаш, пожалуйста. — прошу, садясь на кровати. — И новую одежду.

— Зачем? — смотрит на меня внимательно.

— Мемуары буду писать.

— Мему…что? — хмурится эльф.

— Просто хочу прикинуть одно заклинание, принеси то, что прошу. — сдаюсь я, раздражённо вздыхая. Потом добавляю: — И прими ванну сегодня.

Элрин больше ничего не спрашивает, выходит из комнаты. А мне остаётся надеяться на то, что моя знакомая, как я и предполагаю — не богиня, а лишь «пассажир».

Когда он приносит требуемое, сразу сажусь за стол и начинаю расчёты. Мне нужно будет самое простое заклинание, одно из первых, которым меня научила Ники. Но изменить его нужно будет таким образом, чтобы оно принимало в себя столько энергии, сколько в него вольют. И сработало потом соответствующе.

Глупо, конечно, но чем чёрт не шутит. Мне настоящая богиня уже дала подсказку, и только несколько дней назад я смог разобрать её. Вернее — я думаю, что смог разобрать, что она тогда хотела мне сказать.

Лишь на предпоследнем листе получается и формула, и примерный вид пентаграммы. А она понадобится, и нарисует её Элрин. Да, эта тварь может следить за мной, а может и не следить. Буду надеяться на второе, иначе всё зря. В любом случае, я мало что теряю, попробовать стоит. Ничего она мне не сделает. Могла бы — уже сделала.

— Ну это пока не воплотилась — не может. — тарабаню пальцами по столешнице, прямо как командир.

Складываю лист, убираю во внутренний карман новой куртки. Одежду не накидываю, сразу иду в помывочную. Согреваю немного воду в бочке, и натираюсь мыльным порошком, мою волосы, все места куда могу дотянуться. Вытираюсь, и облачаюсь в новую одежду.

Дальше мой путь лежит по тёмным коридорам, и когда я достигаю местной тюрьмы, то сразу слышу крики Ал. Голос охрип, но всё ещё сильный. Она просто кричит, плачет, рыдает, а я подхожу всё ближе. У камеры стоит тот самый солдат. У него на лице сейчас испарина, руки держит по швам, но я видел, что он затыкал уши. Думаю теперь он хочет вернуться на стену, пересмотрел свои желания.

— Свободен, иди отдохни. — киваю ему. — Можешь сюда не возвращаться.

Он тут же убегает, а я захожу.

Девушка лежит на кровати, вся в поту, бельё промокло насквозь. Подхожу, сажусь, и достаю из кармана последнюю бутылочку с зельем. Откупориваю, заливаю ей в рот. Теперь у неё есть часов шесть без боли, а потом мне уже нечего ей будет предложить.

— Я не могу, заклинания не слушаются, они рассыпаются, это больно. — она тяжело дышит. — Я не хочу умирать, Чудо, сделай что ни будь, я не хочу умирать!

— Держись. — говорю, ложась рядом, обнимая её и целуя в щёку. — Ещё чуть-чуть.

— Ты не предашь меня, правда? — она сглатывает, поворачивается ко мне. — Ты обещала, помнишь?

Вижу, как за столь короткое время она осунулась, похудела. Руки совсем почернели, на ноги я даже не хочу смотреть. Я не отвечаю, продолжаю молчать, и смотреть ей в глаза. Мне кажется, у меня текут слёзы, но я их не чувствую.

— Ты не предашь меня?! — повышает голос. — Пожалуйста, не предавай меня, я не хочу умирать!

Она заснула, освободившись от боли. Но я знаю, что это на очень короткий срок. Лежу, продолжаю гладить волосы девушки, рассматривать её лицо. Всего шесть часов, если не повезёт — то меньше, если повезёт — то чуть больше.

«У нас больше нет этого зелья, и она об этом не знает.» — с горечью думаю я.

Встаю, снова смотрю на неё. Руки и ноги вздрагивают, но Ал спит. Слишком большая усталость, она выдохлась. Элексир не помогает до конца, всё-таки что-то она продолжает чувствовать.

Я выхожу из тюремных помещений и смотрю на звёздное небо. Вокруг нет тишины, со стен слышатся разговоры, иногда смех. Завтра им всем умирать, а мне спасаться. Я снова пытаюсь что-то почувствовать внутри, но ничего нет. Совсем ничего.

Прохожу по двору, внутренне надеясь, что имперцы запустят свои глыбы, одна из которых раздавит меня. Ничего не происходит, прохожу через несколько коридоров, поднимаюсь по лестнице, и нахожу нужную дверь, открываю её.

— Привет. — голос из дальней части комнаты.

Вокруг приятный полумрак, никаких магических фонарей, только пару свечей в подсвечниках на стенах.

— Привет. — киваю.

Он лежит в кровати, прямо на одеяле, раздетый. Значит правильно меня понял, особенно про принять душ. Захлопываю входную дверь, закрываю на засов. Прохожу вперёд, смотрю на Элрина, и вижу множество шрамов на серой коже. Неплохо тролли модифицировали свои тела, но понятно кого брали за эталон — эльфов.