Никаких лишних волос на теле, только на голове, ещё брови и ресницы. В носу, наверное, немного, вот и всё. Тело идеальное как у эльфа, но мускулистое, как у человека.
«Хочу ли я этого?» — спрашиваю себя.
— Ты точно хочешь этого? — вопрос мужчины пронзает внезапную тишину.
«Почему нет, если сегодня уже умирать?» — отвечаю сам себе.
Я не знаю, чего хочу на самом деле. Наверное, всё же не секса, а просто почувствовать что-то хорошее, приятное. Отвлечься, ощутить себя живым. Если для этого сейчас есть только этот способ — почему нет? Тем более, наши с ним метки, подарят наслаждение независимо от того, что мы друг к другу чувствуем.
— Да. — говорю вслух.
Сбрасываю ремень, он падает вместе с оружием на пол, раздаётся глухой стук. Делаю шаг вперёд, расстёгиваю куртку, и она валится мне за спину. Ещё шаг, приходит очередь обуви и штанов, они отправляются туда же. Кольчуги на мне нет, так что остаётся сбросить жилет и рубашку. Я оказываюсь у самой кровати.
Он протягивает руку, осторожно, кончиками пальцев, дотрагивается до живота, ведёт ладонь вверх, потом вниз. Задерживается на каждом шраме, изучает моё тело. Делаю очередной шаг, забираюсь на кровать, ложусь рядом, мы оказываемся лицом к лицу. Срываю повязку с глаза, и бросаю её на пол.
— Ты пришла сама. — тихий голос мужчины. — Почему?
И что мне ему сказать?
Что я чувствую, что мы можем не пережить завтрашнее утро, и что мне хочется почувствовать хоть что-то хорошее напоследок? Что нет никакой любви, только желание отвлечься?
— Первая брачная ночь, а может быть последняя. — провожу рукой ему по щеке, кожа гладкая, никакой щетины, даже намёка.
— Обычно первая брачная ночь бывает уже после свадьбы. — шепчет он.
— Ты же сам сказал, мы муж и жена, а завтра будет обычный ритуал, который многие считают бесполезным. — отвечаю, убирая руку.
Он трогает мне живот, опускается ниже. Хочет оказаться сверху, поцеловать, но я мягко хватаю эльфа за плечо, и опрокидываю на спину. Сажусь на него, чувствую, что Элрин готов, и немного поёрзав, делаю так, чтобы он оказался во мне.
Накрывают приятные чувства, в этот раз я не сдерживаюсь, издаю стон. Закрываю глаза, двигаюсь очень медленно, пытаюсь прочувствовать всё. Жар в животе нарастает медленно, нехотя, и в этот раз я сам могу контролировать всё. Его руки на моей груди, они опускаются ниже, к талии, потом берутся за бёдра.
— А… — стон вырывается непроизвольно.
Меня снова уводит куда то, тепло по всему телу, в голове сумбур. Удерживаю себя на месте, не сейчас, мне нужно удержаться, я хочу больше. Двигаюсь быстрее, уже не стесняюсь стонать всё громче, ощущения нарастают. Первая волна удовольствия ещё не прошла, за ней следует следующая.
— А! — опять вскрикиваю.
Он резко хватает меня, переворачивает на спину, наседает сверху. Моё тело изгибается, но серокожий держит крепко. Чувствую, что весь покрылся потом, но сейчас вдруг становится не до этого. Накатывает третья волна, и я с огромным трудом удерживаюсь, что бы меня не смыло из этой реальности. Ещё рано, я хочу ещё, прочувствовать всё.
— Да-а-а-а… — с трудом произношу, часто дыша.
Вижу в темноте, как горит его татуировка на шее. Сейчас, наверное, и моя пылает этим странным зелёным огнём. Снова вглядываюсь в рисунок, осматриваю змею и утверждаюсь в своих догадках. Отгоняю ненужные мысли, чувствуя, как упускаю это странное наслаждение.
Я всё ещё ощущаю все три волны, но хочется больше. Он как будто читает мысли, резко выходит, переворачивает меня, и входит сзади. Я снова приближаюсь к тому самому моменту, кричу, тело непроизвольно пытается вывернуться, но крепкие руки удерживают.
— Да! — крик Элрина доносится издалека.
Он заканчивает, во мне столько тепла, оно расходится по всему телу. Я улетаю ещё дальше. Кажется, я весь сгорел, там, внизу. Моё тело сейчас объяло пламя, а сущность уносится на просторы междумирья.
Я здесь, и я везде.
Я один, и меня много.
Я больше не сдерживаю себя, отдаюсь чувствам, ощущениям, удовольствию. Забываю вообще про всё, остаюсь наедине со вселенной, бесконечностью, вечностью. Я забываюсь. Кажется на мгновение, даже не помню кем являюсь на самом деле, пропадаю из реальности.
***
Застёгиваю ремень, натягиваю сапоги, сверху набрасываю жилет и куртку. Проверяю по привычке как выходят из ножен кинжал и меч, поправляю волосы.
— Всё? — эльф смотрит в потолок.
— Всё. — подтверждаю я, подходя к зеркалу, оцениваю себя.
Взглядом нахожу на полу повязку для глаза, притягиваю к себе телекинезом, надеваю её.
— Ты… — он поднимается, подходит сзади.
— Я иду прощаться. — опускаю голову.
— Я могу…
— Нет, я сама. — поворачиваюсь к нему.
Мы смотрим друг на друга, и я вижу понимание в глазах. Может быть даже сочувствие. Только оно не для Ал, а для меня. Он проходил через это, и, наверное, не раз, а мне только предстоит.
Отворачиваюсь, иду к двери. Отпираю засовы, выхожу, не закрывая за собой, направляюсь к выходу. На полу в комнате осталась бумага с инструкцией, надеюсь он всё сделает правильно.
Во дворе всё ещё ночь, разговоров меньше, то ли легли спать, то ли занимаются чем-то другим. У них ещё есть немного времени, пусть отдохнуть, ведь потом всем придётся умирать.
Поднимаюсь на стену, все разговоры стихают, кто-то один, самый смелый, спрашивает:
— Госпожа, подмога ведь придёт?
Смотрю на чистое и звёздное небо. Не могу найти даже такой знакомой Медведицы. Совершенно другое небо, другие звёзды. И луна, такая похожая на нашу, но такая чужая.
— Придёт. — отвечаю, не оборачиваясь. — Ещё день, может быть два, и имперским ублюдкам конец.
— Вот и я ребятам говорю, а они…
— Ничего не бойтесь, осталось немного подождать. — перебиваю его. — На стенах все?
— Да, госпожа. — чувствую спиной, как он выпрямляется. Это один из новобранцев, оставшийся в живых. — Мы устроили спальные места прямо в башнях.
— Хорошо, сержант, следите за обстановкой. — бросаю ему, продолжая рассматривать небо.
— Я рядовой, госпожа. — поправляет он меня.
— Теперь сержант. — пожимаю плечами.
Как легко раздавать звания мертвецам, просто удивительно. Как легко приговорить всех к смерти. Совсем недавно я жалел даже своих мучителей, а теперь мне стало всё равно.
— Благодарю за оказанное доверие, госпожа, я вас не подведу! — радостно чеканит он.
— Проследи, чтобы все были на стене, нужно быть готовыми ко всему. — пытаюсь отделаться от него.
— Будет сделано! — он удаляется, слышу только как гремит плохо подогнанная броня.
Сажусь, облокачиваясь о стену, продолжаю рассматривать звёзды и небо, пытаясь найти хоть что-то знакомое.
«Параллельный мир, но почему-то всё так различается.» — грустно думаю про себя.
Встряхиваю голову, прошёл уже час, может быть немного больше. Отгоняю ненужные мысли, иду вниз, ко входу в тюремные помещения. Прохожу по знакомому тёмному коридору, останавливаюсь напротив нужной двери.
— Чу-у-удо… — слышу слабый голос Ал. — Где ты, Чудо-о-о, я не хочу умирать, я так не хочу умирать…
Открываю осторожно дверь, вхожу. Девушка проснулась, смотрит на меня. А я молчу, ничего не говорю, просто смотрю.
— Дай ещё зелья, Чу. — просит она слабым голосом, с трудом улыбается. — Совсем худо, сейчас опять начнётся.
Прошло меньше пяти часов, а ей снова плохо и больно. Больше нет никаких зелий, и целителей тоже нет, чтобы снять все плохие ощущения. У неё остался только я. Молча делаю шаг, потом ещё один, подхожу ближе.
— Ты обещала! — девушка отодвигается от меня, увидев в моих глазах что-то. — Ты обещала, ты давала слово, ты сказала тогда!
Я сглатываю, не смотрю ей в глаза. Моя рука сама берёт рукоять кинжала, я его достаю очень медленно. Решение уже принято, но я всё равно медлю.
— Ты обещала-а-а-а! — кричит виконтесса.
— Я знаю. — говорю тихо и обречённо. — Прости меня.
Я смотрю ей в глаза, из которых льются слёзы. Я собираюсь прекратить её мучения, навсегда, совсем. Я не хочу убивать, я просто хочу, чтобы ей стало легче. Но почему же тогда так больно в груди?
