Глядят в упор друг на друга. Фред отводит глаза.

Пора кончать. Вот тебе мое перо. Подписывай.

Оставь его себе.

Молчание. Все трое явно растеряны.

Вот до чего мы докатились! От каприза обыкновенной девки зависит судьба лучшего человека в городе. (Ходит по комнате, затем внезапно останавливается перед Лиззи.) Погляди на него. (Показывает ей фотографию.) За всю твою собачью жизнь случалось ли тебе встречать людей, подобных ему? Взгляни на этот лоб, на этот подбородок. Погляди на его мундир, на медали. Нет, нет, не отводи глаз. Всмотрись как следует: ведь это твоя жертва. Гляди на нее в упор. Ты видишь, как он молод, сколько гордости в его взгляде, как он красив! Спустя десять лет он выйдет из тюрьмы облысевшим, беззубым, изможденным старцем. Будь довольна, ты честно потрудилась. По сию пору ты занималась тем, что обирала людей, опустошала их карманы, сейчас ты нашла более подходящее занятие – похищать жизни. Это один из лучших парней нашего города. Молчишь! Ты растленна до мозга костей. (Бросает ее на колени.) На колени, потаскушка! На колени перед портретом человека, которого ты решила обесчестить!

В дверях появляется сенатор Кларк.

Явление четвертое

Те же и сенатор Кларк.

Отпусти ее. (Лиззи.) Встаньте.

Хелло!

Хелло!

Хелло! Хелло!

(Лиззи). Это сенатор Кларк.

(Лиззи). Хелло!

Хелло!

Итак, нас представили друг другу. (Смотрит на Лиззи.) Значит, это та самая девушка. Она весьма симпатична.

Она отказывается подписать.

Она абсолютно права. Вы вторглись к ней, не имея на это никакого права. (На протестующий жест Фреда настойчиво повторяет.) Без малейшего права вы терроризируете ее и вынуждаете действовать против ее совести, что чуждо американским понятиям о правах человека. Негр покушался на вашу честь, дитя мое?

Нет.

Отлично. И совершенно ясно. Поглядите мне в глаза. (Смотрит на нее.) Я убежден, что она не лжет. Бедная Мэри! (Полицейским.) Идите, мальчики! Вам здесь нечего больше делать. Остается только извиниться перед барышней.

Полицейские уходят.

Кто это – Мэри?

Мэри? Моя сестра, мать несчастного Томаса. Бедная, милая старушка, она умрет с горя. До свидания, дитя мое.

Сенатор!

Да, дитя мое.

Мне очень жаль…

О чем же жалеть, раз вы сказали правду?

Мне жаль, что это… что такова правда.

Мы ничего не можем сделать, никто из нас не имеет права просить вас о ложных показаниях. (Пауза.) Никто. Не думайте больше о ней.

О ком?

О моей сестре. Ведь вы думали сейчас о моей сестре?

Да.

Я ясно читаю ваши мысли, дитя мое. Хотите, я вам сейчас расскажу, что происходит в вашей голове? (Будто читает мысли Лиззи.) «Если я подпишу, сенатор пойдет к ней и скажет: «Лиззи Мак-Кей честная девушка, она возвращает тебе сына». А она, улыбнувшись сквозь слезы, ответит: «Лиззи Мак-Кей? Я никогда не забуду ее имени». И я – одинокое существо, выброшенное судьбой за борт общества, буду знать, что на свете есть добрая старушка, которая будет думать обо мне в своем большом доме. Одна американская мать удочерит меня в своем сердце». Бедняжка Лиззи, не думайте больше об этом.

У нее седые волосы?

Совсем седые. А если бы вы могли видеть ее улыбку… Она… Если бы вы только видели ее улыбку… но она уже никогда не улыбнется больше. До свидания. Завтра вы расскажете всю правду судье.

Вы уходите?

Я иду к Мэри. Надо передать ей о нашем разговоре.

Она знает, что вы у меня?

По ее просьбе я пришел к вам.

Ох, господи! Она ждет? А вы придете и скажете, что я отказалась подписать. Как она будет меня ненавидеть!

(положив руки на плечи Лиззи). Бедное мое дитя, не хотел бы я очутиться на вашем месте.

Какая драма! (Поглядев на браслет.) Это ты, тварь, виновата во всем.

Что?

Ничего, это я так. (Пауза.) Столько несчастий вокруг… Остается только пожалеть, что негр и в самом деле не изнасиловал меня.

(растроганно). Дитя мое…

(печально). Вы были бы счастливы, а я не слишком бы сильно убивалась.

Благодарю вас. (Пауза.) Как бы мне хотелось помочь вам. (Пауза.) Но, увы, истина остается истиной.

(печально). Да, конечно.

Истинные факты говорят о том, что негр на вас не покушался.

(печально). Да, конечно.

Да. (Пауза.) Но если поразмыслить, то станет ясно, что мы представили истину в ее одностороннем виде.

(не понимая). Одностороннем виде…

Я хочу сказать, что до сих пор речь шла лишь об элементарной истине.

Элементарной? Значит, это уже не истина?

Нет, нет, разумеется, истина. Но только к истине… подходят по-разному, смотря по обстоятельствам.

Вы все-таки думаете, что негр меня изнасиловал?

Нет, нет, он вас не изнасиловал. С определенной точки зрения – совсем нет. Но, видите ли, я старый человек, прожил долгую жизнь, много раз ошибался, и только последние годы ошибаюсь немного реже. По поводу этого дела у меня сложилось мнение, несколько отличное от вашего.

Какое же мнение?