– Набата ани адж, – звучный голос темного жреца наполнил мрачные своды, заставив клубящийся по углам мрак воспрянуть и жадно потянуться к фигуре в черном балахоне. Слова древнего, забытого, оставшегося лишь в заклинаниях языка легко всплывали в памяти. – Мее-ка анйи на-эрубе иси, – маг вырезал на правом запястье жертвы первый символ.

«Адж» – знак подношения. Узкое лезвие ритуального кинжала переходит в стальной штырь, вокруг которого ползучими растениями-паразитами обвиваются металлические прутья: все выше и выше, к сферическому навершию из горного хрусталя. В центре граненого шара парит крошечная антрацитовая песчинка —частица иного мира, мира богов. Мгновение спустя второй символ «эдо» – покорность – расчертил кровавыми дорожками левое запястье старика. Казалось, воздух вокруг сгустился и начал покалывать кожу крошечными кристаллами льда. Тьма вибрировала и дрожала от нетерпения, предвкушая кровавую жатву. Завершающий штрих «Онву» – смерть – лег на лоб стремительно бледнеющего служителя Фили.

– Нииле на аха ги! – нож плавно вошел в грудь жертвы, и отнятая жизнь мягким потоком полилась наружу.

Стальные побеги на рукоятке ритуального кинжала нагрелись, кровеносными сосудами доставляя энергию к хрустальному сердцу, щупальца мрака жадно окутали лежащего на алтаре человека, на миг скрыв тело под темным покровом, а мгновением позже отхлынули, оставляя на антрацитовом мраморе пустую, иссушенную оболочку без капли магии внутри.

Подношение принято. Данхель чувствовал, как в груди поднимается знакомая волна, наполняя его непревзойденной мощью и зажигая глаза алым огнем безумия. Нити силы тонко вибрировали, отзываясь на окутывающий мага энергетический кокон. Радугон никогда не забывал поделиться толикой жертвенной магии с верным слугой.

Сознание возвращалось нехотя, словно подозревая, что в реальности ничего хорошего его не ждет. Зато тело вопило и бушевало, требуя, очнуться и переместиться в более комфортабельные условия. Лежать действительно было неудобно: сырая земля неприятно холодила спину, а острый камешек клещом впился в лопатку, подчеркивая факт уязвимости человеческой оболочки. Во всем остальном окружающая обстановка меня вполне устраивала: теплый ветер приятно ласкал кожу, а над головой звонко перекликались птицы. Земля? Птицы? Откуда они в кабинете психолога?! Мозг испугался и моментально вернул глазам способность открываться. В первую секунду в лучших традициях орденов Радуги перед глазами плавали лишь разноцветные круги. Постепенно зрение адаптировалось к яркому свету, и я смогла рассмотреть раскинувшийся пейзаж. Я лежала посреди луга, заросшего густой, мягкой травой с вкраплениями мелких желтых цветов. У горизонта вилась синяя лента реки, а над головой кудрявыми барашками толпились белые облака. Странно… Я сорвала травинку и пожевала кончик. Стебелек оказался вяжуще-горьким, а молочный сок моментально покрыл пальцы липкой пленкой. Что ж, видимо, происходящее реально, потому что столь гадостный вкус придумать невозможно. Итак, что мы имеем? Неизвестная сумасшедшая огрела меня по голове и забросила в мир дикой природы, ожидая бравых подвигов. Наверное, у Петра Семеновича имеются не хилые связи в ролевом сообществе, куда он периодически сплавляет особо трудных пациентов. На этом логика замолкла и начало вопить плохое предчувствие (знакомые называют его паранойей): «Каким образом недалеко от города появился нетронутый кусочек природы?» Если бы буйное разнотравье и существовало, то наверняка бы изобиловало пивными бутылками, целлофановыми пакетами и пищевыми отходами любителей пикников. Во-вторых, на дворе сейчас ранняя весна, а здешнее солнце, похоже, не подозревает, что ему полагается отмерять тепло тусклыми каплями. Вон как жарит по-летнему. Представить же, что бессознательное тело транспортировали через несколько границ в теплые страны вообще невозможно. Значит, это определенно шизофрения, и пока мозг путешествует по душистым лугам, тело лежит в уютной комнатке с мягкими стенами. В первый момент после осознания сего прискорбного факта захотелось расплакаться. Во второй – разрыдаться. В третий – забиться в истерике. Но поскольку ни один из вариантов не предоставлял возможности вернуться в твердый ум и здравую память, я просто поднялась на ноги и направилась к реке.

– Вода – это жизнь. Там наверняка рыбачат добрые люди, у которых можно выменять что-нибудь ценное на что-нибудь полезное, – подбадривала я себя, продираясь сквозь высокую траву. – Главное, чтобы их запасы не демонстрировали вопиющий дисбаланс между уловом и водкой.

В данный момент наибольшей полезностью обладала информация: где я оказалась и сколько стоит билет отсюда до родного города. Пальцы нащупали под рубашкой тонкую змейку золотой цепочки. Отлично, имущество не потерялось, в случае чего выменяю презренный металл на уважаемые деньги.

Я с удовольствием втянула сладко пахнущий воздух. Если несчастная психика не выдержала постоянного стресса и перегрузок, то какой смысл грузить ее снова? Главное, чтоб сошедший с рельсов мозг не вообразил себя Наполеоном, не хочу на Ватерлоо, на экзотические острова хочу: море, бикини, коктейли… Сумасшедшая аниматорша Хлоя грозилась забросить меня в Тиеру. Не исключено, что после удара по голове рассудок забуксовал на образе сказочного королевства. Тогда билет на поезд отменяется, это же дикое средневековье, тут ничего быстрее лошади не придумали. Тиера – далеко не худший вариант. Здесь, по крайней мере, климат мягкий, да и прекрасный принц водится (кстати, в первую очередь следует царского наследника изловить, окрутить и на себе женить). Гораздо хуже, если бы подсознание забросило хозяйку, скажем, в мир «Голодных игр» с колчаном стрел в качестве социальной помощи. Тогда нанести урон противнику я б смогла одним способом: подойдя вплотную и воткнув стрелу прямо в глаз. При этом убиваемому желательно не вертеться и не кричать, так как и то, и другое сбивает прицел. Но я, слава богам, в Тиере! Сейчас дойду до реки, напьюсь и отправлюсь на поиски Адриана. Мы пинками выгоним из дворца уродливую невесту (интересно, в какой точке истории я оказалась и не стала ли еще принцесса Каролина законной супругой) и заживем припеваючи. Не забыть сразу после свадьбы настоять на поиске темных жрецов и умерщвлении сумасшедшего Данхеля, пока злодей не развалил мое государство. Сама я, естественно, ни на какие подвиги не попрусь, очень уж мне с высоты текущего положения не нравится картина умирающей на жертвенном алтаре Мараниэль.

За мысленным выбором фасона свадебного платья и придумыванием имен для будущих детей прошел остаток пути. Утолив первую жажду (искренне надеюсь, что тиерская атмосфера напрочь убила земных микробов), я медленно пошла вдоль русла. Вокруг щебетали птицы, плескалась о берег вода, шуршали камыши, но благородных рыболовов и щедрых крестных фей не встречалось.

– Если хочешь, чтобы тебе помогли, помоги помощникам тебе помочь, – бормотание в ритме детской считалочки позволяло отвлечься от мыслей о том, что ноги устали от долгой ходьбы, а солнце печет, как будто ему за это платят.

Сдается, пора прекращать ждать чудес и переходить на самообеспечение. Через полчаса ухо засекло желанный всплеск, и я крадущимися шагами двинулась к источнику шума. Так и есть: неизвестное, фыркающее, как тюлень, тело беспечно рассекало водную гладь тихой заводи. К сожалению, острое зрение я утратила еще в студенческие годы, когда строчила курсовые работы щедрым и ленивым однокурсникам. Теперь расположенный в отдалении мир состоял из расплывчатых пятен, варьирующихся по размерам и цветам. Плещущееся в реке пятно было светлым и шумным, из чего я сделала вывод, что, во-первых, при близком рассмотрении человек окажется блондином (но кто собирается рассматривать купальщика близко?), а, во-вторых, тиерец слишком увлечен водными процедурами и совершенно не смотрит по сторонам. Пышные кусты, похожие на толстобоких зеленых барашков, пригнанных на водопой, защищали любителя чистоты от нескромных глаз, но не его имущество от жадных рук! Что тут у нас? Штаны берем, рубашку берем, труселя, пожалуй, оставлю свои, а то мало ли что в тиерских побывало, ботинки тоже воровского азарта не вызывают, слишком уж аромат специфический. А вот сумка, определенно, пригодится. Споро хватаем нажитое за минуту имущество и бежим! Дай бог тебе здоровьичка, о неизвестный меценат! Не останавливаемся, не останавливаемся… Хррр… Когда густые кусты сменились уже знакомым разнотравьем, а бесшумное дыхание – хриплым клекотом, природа, наконец, выплюнула меня на пыльную дорогу, предварительно хорошенько отхлестав колючими стеблями и облепив по уши репейником. Я выбрала кочку позеленее и, усевшись, приступила к осмотру приобретенных благ. Ладно-ладно, упала без сил и попыталась не умереть от нехватки кислорода.