Спустя полбутылки луны на небе стало в два раза больше. Я попыталась сфокусировать взгляд, но когда поняла, что все старания бесполезны, смирилась не только с двойником ночного светила, но и с двойниками остальных предметов, на которые смотрела. Рук у меня теперь тоже было по две с каждой стороны, и таким образом я целиком и полностью вписывалась в мир, где правил Герцог. Странные существа, заселяющие сказочный город, никогда бы не встретились в нашей реальности. И в какой-то степени я радовалась возможности оказаться там, ведь с сопливых лет мечтала о приключениях. Хотелось почувствовать себя главной героиней, проходящей множество опасностей и побеждающей обольстительное зло. Я получила желаемое в полной мере. К сожалению, это было слишком обольстительное и не совсем зло.

2 глава

о такой странной и чарующе-зловещей жути, которая подсказывает, что спрятаться под одеялом с головой – всё-таки лучше всего

Я прекрасно понимала – если войду в густой страшный лес, дороги назад уже не будет. Во-первых, я непременно заблужусь и не найду её. Во-вторых, её в прямом смысле слова не будет. В детском сознании всплывали сказки о том, как герои, оказываясь у цели, зачем-то оборачивались и обязательно превращались в камень. И не очень развитое, но всё-таки чутьё ясно заявляло: подобные сюжеты в Стране Фантазий вполне могут действовать. Вообще, понималось тогда очень многое, хотя не всегда успешно усваивалось. Например, я не подумала об опасности со стороны диких зверей, потому что сразу уяснила – здесь всё по-другому, и любые звери, которых я могу встретить, вряд ли причинят вред. Скорее всего, даже угостят чаем с пряниками.

Первые шаги ничем особенным не запомнились. Разве что, пробираясь между близко расположенными деревьями, я постоянно ждала подвоха. Ещё один с виду безобидный камушек или птички, щедро удобряющие территорию. Но ничего не происходило. И спустя десять минут дорога без препятствий начала настораживать. Я знала, это глупо, но ведь должны быть хоть какие-то преграды. Неужели Герцог позволил бы так легко дойти до Башни? Он, несомненно, попытается помешать. Иначе будет разрушен злодейский образ.

Я подняла голову и замерла с немым возмущением.

Листья деревьев оказались вовсе не зелёными, как вообще-то должно быть. И даже не жёлтыми или красными. Местами они были ярко-синие, белые или чёрные, фиолетовые и серебристые.

Кроны уходили высоко в небо. Пожалуй, в нашем мире они как раз поравнялись бы с шестнадцатиэтажными домами.

– Что такое? – прохрипела я. – Где нормальные деревья с нормальным окрасом?

– Ч-ш-што знащ-щит, с нормальным? – донёсся обиженный голос.

Я обернулась. Рядом никого.

– Неслых-х-ханная дерзос-с-сть! Знач-щ-щит, по-твоему, мы ненормальные?

Я озадачилась. Мужской или женский голос – разобрать сложно. Он слышался хрипловатым, перемешанным с шелестом листьев, и немного… деревянным.

В голову начали закрадываться совершенно фантастические идеи. Но ведь деревья не умеют разговаривать!

– Кто вы? – взвизгнула я.

– Аналогищ-щный вопрос-с, милощ-щка. Мы здесь уж-ш-ше доф-фольно даф-фно, а каким ф-фетром тебя сюда занесло?

Я фыркнула, вспоминая высокомерную физиономию Герцога.

– Самым нахальным и чрезвычайно заносчивым ветерком.

Ответа не последовало. Напряжение росло.

– Я Кристина, – представилась я, оглядываясь по сторонам. – По каким-то личным соображениям Герцог этих земель решил похитить мою подругу и заставить меня пройти многие километры для её спасения.

И снова тишина.

– Я что, сама с собой беседую? Зачем было начинать разговор, если нет желания общаться? Кто вы?

Справа громко хрустнула ветка. Я повернула голову и едва не лишилась сознания. В паре шагов от меня стояло дерево с синей окраской и протягивало деревянную руку. Она была коричневого цвета и почти как человеческая, только больше в три раза и на кончиках пальцев имела не ногти, а тонкие веточки с голубыми листочками. Где-то вверху ствола выглядывало подобие лица.

– Я Альберо. Приф-фетствую, юная х-хамка, – прошелестело существо.

Я моргнула. Хотелось визжать от страха, но я вдруг забыла, как это делается. Разговаривающее дерево – подтверждение довольно неприятного диагноза.

– Но как же… ты же… вы же… я же… что же?..

– Не бойся, милощ-щка, латиф-фогли сущ-щестф-фа мирные и, как правило, не прищ-щиняют зла. Если не пытаться их-х унищ-щтож-ш-шить.

– Насколько я знаю, деревья вообще не разговаривают. Стоят себе столбами и шевелятся только от ветра. А ещё у них листва зелёная… в основном.

– Как много ты знаеш-шь о мире. – Дерево откровенно насмехалось. – Разве ты круглогодищ-щно носиш-шь одно и тош-ше платье?

– Нет.

– Так пощ-щему же мы долш-шны носить?

– Ёлки же носят и не выделываются. Потому что так заведено.

– Кем ш-ше?

– Не знаю.

– Вот именно. Мош-шет, где-то у тебя дереф-фья вынуш-шдены пос-стоянно носить зелёную униф-форму, лиш-шь бы не траф-фмировать человеческую псих-хику, но, будь уф-ферена, когда никто не ф-фидит, они меняют наряды.

Я задумалась. Если всё, что здесь происходит, мне не снится, то по возвращению домой стоит выследить, каким образом деревья меняют одежду.

– Простите, если я вас оскорбила, просто я не привыкла к боевым раскраскам в лесах. Это необычно.

– Так и быть, милощ-щка. Но остерегайся и дальш-ше быть такой лех-хкомысленной, здесь ф-фсё не такое, каким каш-шется. Мы мирные, а ф-федь мош-шет ф-фстретиться кто-то более обидщ-щивый.

– Но самый обидчивый тут, видно, Герцог?

– Это ф-ферно. Его злить не соф-фетую.

– Он похитил мою подругу, усыпил её и запер в Чёрной Башне. Так что не задеть его чувства и достоинство – последнее, о чём я подумаю.

– Глупыш-шка.

– Кстати, мне дали всего сутки, а идти так далеко. Вы не могли бы подсказать короткий путь?

– Путь укаш-шет сердце… ш-ш-ш…

Дерево резко смолкло и замерло, и вообще стало похоже на обычное дерево. Разве что цвет «наряда» остался прежним, синим.

– Эй, куда вы? Немедленно очнитесь! Как это, сердце подскажет? Им обычно руководствуются в других ситуациях.

Я приблизилась к недавнему собеседнику и постучала по стволу.

– Отзовитесь, Альберо. Так нечестно! С каких пор сердце стало компасом? Или в этом мире можно также легко пообщаться и с собственными жизненно важными органами?

В ответ – снова молчание.

– Как удобно быть деревом – взял и замер, когда угодно, прикинулся… собой…

Я уселась на землю. Путь укажет сердце.

– Ну, давай, сердечко, указывай путь к тому, что мне надо, – на всякий случай я опустила веки.

В голове калейдоскопом запестрели картинки. Будто далёкие воспоминания. Настолько далёкие, что даже совсем незнакомые. Я попыталась открыть глаза, но их словно склеили, заставляя смотреть на движущиеся цветистые очертания до конца.

– Эй! – последующие вопли оборвала живописная картина совершенно фантастического замка из серого камня.

Похожий на набор карандашей разного диаметра и высоты, он тянулся вверх средневековыми оранжевыми колпаками на башенках. Вся конструкция заметно сужалась книзу, отчего походила на карикатуру. При более тщательном осмотре, можно заметить, что конусные крыши башен изгибаются под неестественными углами. Как шляпы у сказочных волшебников. В высоких полукруглых окнах отражалась радуга. А вокруг замка протекала ярко-голубая река.

В ней водились русалки, охраняя покой обитателей необычного сооружения. Они же охраняли и жителей города, что раскинулся рядом.