1 глава

о том, что вспоминать о счастливых временах не всегда так радостно, как хотелось бы

Голубая ракушка-гребешок благополучно улеглась под подушкой, а я недоверчиво хмыкнула.

Никогда не верила в гадания и никогда не пыталась устанавливать так называемую связь с тонким миром. Не знаю, что на меня нашло к двадцати пяти годам. Хотя нет, знаю. Этот удивительный ветер перемен зовётся Лизой.

На вчерашнем небольшом девичнике она вручила мне морскую раковину, – сказав, что та приносит удачу в путешествиях, и, как бонус, может открыть через сон лицо возлюбленного. Зачем ей мой возлюбленный, я спрашивать не стала.

– Дай ответ и расскажи мне сказку, открой секрет и сбрось все маски, – прошептала я и закрыла глаза.

* * *

Сбегать от мира к нетронутой человеком природе, – обычное дело в нашей семье. Так поступала бабушка, потом мама, а теперь и я.

В детстве я думала, они уходят в волшебный мир, сказочную Страну Фантазий. Там разговаривают животные, поют цветы, живут гномы и лепреконы, русалки и феи, добрые драконы и мудрые волшебники. Из таких знакомств, как мне виделось, складывались их картины. Необычайно яркие, эффектные, наполненные причудливыми образами и замысловатыми сюжетными поворотами. Сюрреалисты тоже должны на что-то полагаться, прежде чем создать новое полотно. И уйти как можно дальше от города, выбросив из головы всё, к чему привыкла, казалось наиболее верным.

Высокий ярко-зелёный холм, обдуваемый всеми ветрами, заставлял ёжиться от холода даже летом. Вид с него открывался восхитительный. Холмы пониже показывали берёзы и клёны, лиственницы и рябины. Их ветви колыхались и как будто разговаривали со мной. Узкая река вилась по земле и мелодично журчала, словно призывая искупаться.

Я не видела волшебного мира, который представляли на полотнах бабушка и мама. Перед глазами стояла красивая, но привычная реальность. Смущало лишь одно – реки здесь никогда не было.

Не знаю, как бы отреагировали на подобное другие девушки шестнадцати лет, а мне захотелось покричать. Сильно, громко, от всей своей перепуганной до дрожи и ужасно возмущённой души. Я знала, река не могла появиться просто так. Во всяком случае, неделю назад всё выглядело вполне сухим.

Из спутанных мыслей вывел насмешливый мужской голос.

– Добрый вечер, Кристина.

Я подскочила на месте и резко развернулась, готовая вступить в смертельную схватку. Незнакомец язвительно улыбался.

Клубок бессвязных мыслей сменился весьма противоречивыми эмоциями. Восхищение. Настороженность. Зачарованность. Страх. Мужчина, как и я, имел тёмно-каштановые волосы и светлую кожу. Он был одет в облегающие чёрные брюки и тёмно-фиолетовую рубаху с манжетами и глубоким вырезом на груди. Накинутый сверху плащ раздувался и походил на огромные крылья. Мой вязанный лиловый топ и хлопковые чёрные бриджи рядом с его костюмом выглядели неприметным, затасканным тряпьём.

Длинные локоны незнакомца будто специально взъерошены именно так и никак иначе. Цвет глаз я так и не смогла определить, они постоянно менялись: за время нашего недолгого разговора они плавно перебрали все тона радуги, становились то тёплыми, то холодными. Будто не могли выбрать, каким именно цветом на меня следует смотреть.

«Не считаются ли разноцветные глаза приметой дьявола?» – промелькнула запоздалая мысль.

На тонких губах заиграла ироничная ухмылка. Словно он слышал, о чём я подумала.

– Да, многие так и полагают.

– Кто вы? – голос от испуга настолько изменился, что даже показался чужим.

– Герцог, – мужчина чуть заметно склонил голову. – Правитель этих земель.

Осознание произошедшего больно ударило изнутри. Девчонка, желавшая попасть в невиданную Страну Фантазий, и правда оказалась где-то слишком далеко от дома.

– Так не бывает! – прошептала я, готовая в любой момент показать картинный обморок.

Совершенство, стоящее напротив, небрежно поигрывало небольшой хрустальной палочкой и ехидно улыбалось. Разноцветный взгляд начинал понемногу пугать.

– В самом деле?

Я попыталась уверенно кивнуть. Но шею внезапно свело судорогой, поэтому кивков получилось пять.

– Ты переступила границу, – продолжал Герцог. Его надменный вид отталкивал: – без разрешения.

– Но я не знала, что земля кому-то принадлежит!

– Знала или нет, ты не освобождаешься от ответственности. Разве родители не рассказывали о таком?

– Рассказывали.

– Твой дом там, – он поднял руку и указал длинным пальцем мне за спину.

Я не хотела оборачиваться. В его голосе слышался подвох.

– Ты ведь хочешь вернуться домой? – донёсся сухой смешок. – Твоя подруга, к примеру, очень хочет.

Я зажмурилась и тряхнула головой. Сознание, нехотя, но отвлекалось от неземной красоты собеседника.

– О чём вы говорите?

Герцог театрально взмахнул хрустальной палочкой, и между нами из ниоткуда материализовался тёмный прямоугольник, напоминающий экран телевизора. Я вздрогнула. Всё-таки подобные чудеса встречались мной исключительно в кино.

Внутри прямоугольника обнаружилась подруга Лиза, которая, удобно развалившись в огромной кровати под массивным балдахином, тихо и безмятежно наблюдала десятый сон. Очень захотелось позавидовать. Только вот высокая башня из необработанного чёрного камня мало походила на привычный девятиэтажный дом, в котором и находилась на самом деле её квартира.

– А-а-а… – я удовлетворённо кивнула, – я поняла, я просто сплю!

Лицо озарила довольная улыбка. Ведь если я осознала своё присутствие во сне, значит, могу творить здесь всё, что пожелаю, не боясь никаких препятствий. И первым делом, пожалуй, неплохо бы влюбить в себя гордого Герцога, чтоб не ходил и не грубил тут. Это пара пустяков, учитывая, что он – плод моего богатого воображения.

Я одарила мужчину взглядом победителя, на что получила лишь безразличную ухмылку. Разноцветные глаза оставались холодными, и это скорбное обстоятельство несколько сбивало настрой на романтическую атаку.

– В таком случае, попробуй проснуться, – фраза получилась весьма издевательской, отчего оптимистические мысли о собственной властности быстро улетучились.

Я снова взглянула на подругу. Может, показалось, но она выглядела немного бледной.

– Что вы с ней сделали? – я старалась говорить как можно более дружелюбно, поскольку понимала, что сновидения, как правило, с готовностью реагируют на малейшее изменение настроения. И если я посчитаю, что Герцог – мой злейший враг, – именно так и станет.

– Она просто спит.

Я собиралась с облегчением вздохнуть и порадоваться, что мужчина не такой плохой, каким хочет выглядеть.

– Кажется, ей нужен спаситель. Твоя подруга не проснётся, если за двадцать пять часов никто не побеспокоится о том, чтобы разбудить её.

– Что?! – я приготовилась растерзать красавца на месте, и к чёрту сны.

Вероятно, он уловил кровожадное намерение и отступил на несколько шагов назад.

– Ты хотела приключений, девочка. Их здесь предостаточно.

– Вы похитили Лизу! – прошипела я. – И что это за цифра такая: двадцать пять?

Герцог покачал головой. Его лицо на мгновение показалось расстроенным, но в ту же секунду вновь приобрело выражение холодной невозмутимости.

– Конечно, в любое время ты можешь отказаться от путешествия. Но что же будет с бедняжкой Лизой?

Я не заметила, в какой момент исчез летающий телевизор, зато чётко увидела медленно расплывающийся в воздухе образ Герцога.

– Двадцать пять часов. Поторопись, Кристина.