- Доброго вам дня, - поздоровался Ермолаев. - Мне бы с Александрой Хвостовой поговорить.
Длинноволосая блондинка лет семнадцати оглядела его с головы до ног:
- Ну, я Александра. Только не Хвостова, а Бокова.
- А, понимаю - сценический псевдоним. Так хвоста-то нет? - и он заглянул ей за спину.
Все засмеялись.
- Волосы уберу назад, вот и будет хвост, - ответила девушка, недовольно поежившись. - А вы по какому поводу?
- Гм… Тут типа секретный разговор.
- Ну-ка, ребя, проветритесь, - она мотнула головой и поспешно загасила странную тонкую сигаретку.
Когда музыканты вышли, Ермолаев показал удостоверение.
- А что, - нервно отреагировала певица и смяла сигарету о стол. - Мы только про Павлика Морозова должны петь?
- Господь с вами, барышня, - искренне удивился Ермолаев. - Пойте хоть про Франкенштейна, причем тут однофамилец дореволюционного фабриканта? Вы меня ввергли в недоумение.
- А-а-а, а то я уж думала - и до нас добрались.
- Кто добрался-то?
- Да ерунда. Нервы что-то расшатались, устала.
- Нервы? А вы курить бросайте. Впрочем, девушка с изящной сигаретой - это стильно.
- Вы думаете? - Саня Хвост посмотрела на себя в зеркало.
- Вам идет, - польстил Ермолаев и добавил. - Красота и талант в одном лице - это не часто встретишь.
- Спасибо. А по какому вы поводу?
- С сигаретой красиво, а с косяком не очень… Гм… Ах, да, - встрепенулся он. - о чем, бишь, я…
- С каким косяком?! - возмутилась певица, не дав ему договорить. - Это обычные сигареты, из Африки просто.
- Ага, простые африканские цигарки, ну и ладно, - успокоил ее Ермолаев. - Абашидзе подарил?
- Вот как раз нет.
- Да шут с ними, с сигаретами. Я так, например, вообще не курю и в папиросах не разбираюсь. Хотя вот именно такие попадались…
- Так вы насчет Абашидзе? - не дав ему договорить, спросила девушка.
- А вы думали, я из худсовета?
- Да. То есть нет.
“Нервничает, - отметил Ермолаев. - Хотя сама спросила про Абашидзе. Нет, скорее всего, обеспокоилась насчет травы. Или просто характером неустойчивая, как все музыканты”.
- Вот и хорошо, - вслух ответил он. - Расскажите, пожалуйста, где вы с ним познакомились.
- В горном техникуме. Там курсы менеджмента.
- Так вы же по музыкальной части, - удивился Ермолаев. - Что вы делали на курсах?
- Ну, музыка… - она махнула рукой. - На музыке разве заработаешь? Вот поступлю в институт, получу диплом, устроюсь на работу, а уж потом можно и музыку.
- М-да… Ну, ладно.
- А вы не согласны?
- Не особенно. Но, как говорится, каждый - кузнец своей судьбины. И опять-таки насчет Абашидзе. Расскажите, что тогда произошло.
- Да ведь я ничего не видела. Заур меня с курсов провожал, а потом этот появился, как из-под земли, показал удостоверение, а мне говорит - “иди домой”. Ну, я пошла. Вот и все.
- Милиционер один был?
- Да. А вы разве не знаете?
- Да нет, я из другого ведомства. А выстрелов вы не слышали?
- Боюсь, что слышала.
- То есть?..
- Ну, когда домой пошла, слышу - какие-то хлопки. Я тогда не придала значения, а теперь понимаю.
- А сколько их было?
- Хлопков? Два.
- Точно два? Не три?
- А какая разница?
- Очень существенная. Так вы уверены, что выстрелов было два?
- Да вроде, - после некоторой паузы сказала певица. - Точно, два.
- А не знаете, зачем Абашидзе таскал с собой нож?
- Нож?! - удивилась девушка. - Да он никогда ножа не носил - он же спортсмен был. Говорил, что любого может заломать, и никакого оружия не надо. Он, между прочим, чемпион района по самбо был, среди юниоров, вы разве не знаете?
Ермолаев промолчал.
- А кто все-таки добрался-то? - вернулся он к оброненной ранее фразе. - Вы сказали, и до вас добрались.
- Журналист один приходил, интервью брал…
- Взял интервью-то? В-смысле, напечатал?
- Нет, наколол, кажется. Сам больше говорил, на выборы напирал и все такое. Утомил вообще. За депутата Серкина агитировал, чтобы мы поучаствовали. А этот Серкин такой дворец себе отгрохал, все знают, тот еще правозащитничек.
- Так-так…
- И вот напугал, что скоро все запретят.
- Все?
- В-смысле, цензуру введут и вообще будет тоталитарный режим.
- Вот как?
- Да. Это правда?
- Нет, неправда, - ответил Ермолаев и встал. - Прощайте, сударыня, благодарю за неоценимую помощь.
- Не за что, заходите еще.
- Всенепременно.
- Мы новую программу готовим. Вам понравилась наша музыка?
- Чрезвычайно понравилась.
- Я рада.
- И я рад, что вы рады.
- Аналогично.
“В трупе два пулевых отверстия, - проанализировал Ермолаев ситуацию. - Выстрелов было тоже два. Значит, без предупредительного? Баскаков - опытный сотрудник, вряд ли струхнул. Зачем же сразу было стрелять на поражение? Эмоции? А с виду спокойный, ни дать ни взять Жан Габен, только усатый… Как назло ниточку обрубил”.
- Да, я прикончил мерзавца, - Баскаков был сердит. - Я, лично. Нечего ему на нарах делать. С такими разговор у нас должен быть короткий. Хватит с ними валандаться.
- Конечно, кто же спорит, - кивнул Ермолаев. - Кончать сразу.
- Нет, тут ты неправ, - немного успокоился Баскаков. - Все должно быть по закону.
- Ага, представиться, показать удостоверение, а когда он с финкой на тебя, ты - предупредительный выстрел вверх, а потом в него?
- Разумеется.
- И с Абашидзе так было?
- Абсолютно так. Я сначала по-хорошему хотел, полной уверенности-то не было, а он на меня с ножом. Стало ясно - по-хорошему не понимает. Ствола не испугался, значит - хоть молодой, а матерый. Сам себя выдал, какие тут вопросы…
- Нет вопросов.
Глава десятая. Стучись в любую дверь.
- Вика, как ты думаешь, мог Заур Абашидзе убить Настю?
- Вы сбрендили, извините! - возмутилась девушка. - То с ножом на милиционера, то своих душить… Глупость какая.
“Она права, - подумал Ермолаев. - Не туда нас с Серым понесло, не туда - теперь это окончательно ясно”.
- А вот ты говоришь, Настя упоминала про Роберта, фотографа. Как бы этого Роберта найти?
- Не знаю…- Вика покачала головой.
- Попробуй вспомнить что-нибудь. Где они встречались, например…
- Ой! Наська говорила, что он в казино бывает, вроде бы.
- Хорошо. А где мастерская у него, не говорила?
- Н…нет. Не помню. Кажется, у него серебристый джип есть. Или не у него, но ее один раз катали. Не знаю.
- Ну вот, уже кое-что, - подбодрил ее Ермолаев. - Вика, ты не хотела бы к сестре съездить на недельку?
- Опять? То на дачу, то к сестре…
- Ну что еще за капризы - разве тебе на даче не понравилось?
- На дачу - согласна, а к сестре - ни за какие коврижки.
“Ничего, пусть будет так, - прикинул Ермолаев. - Вряд ли ему придет в голову туда явиться во второй раз, если он вообще там был…”
- Хорошо, езжай на дачу.
У входа в казино стояло много машин, в том числе и серебристый джип. Миновав человека с металлодетектором, Ермолаев зашел в бар и взял мексиканского самогона с солью и лимоном.
Бармен, услышав вопрос про Роберта-фотографа, хрюкнул и покачал головой.
На втором этаже у двери без надписи ошивались двое типов неприятной наружности, коротко стриженные и с полным отсутствием шеи, что делало их похожими на матрешек. Быстро следуя мимо, Ермолаев резко рванул дверную ручку и тут же оказался обездвижен железной хваткой.
- Ты чего, мужик?
- А вы ч-чего? - Ермолаев старался говорить заплетающимся языком. - Мне Роберта надо. Фоторг…рафа.
Хватка не ослабевала. Дверь приоткрылась - видна была только холеная рука с толстыми пальцами, украшенная массивной золотой печаткой.
- Э, в чем дэло? - прозвучало из глубины комнаты.
