- Да.

Казалось, брови детектива не могли подняться выше, когда она задала столь откровенный вопрос. Но сейчас она была поражена прямолинейностью собеседника.

- И вы думаете, я останусь здесь после того, как вы заявили, что хотите всего лишь затащить меня в постель? - в её недоумении не было негодования. Скорее, в замкнутой натуре, обручённой со своей работой, расцвела ненавязчивая кокетливость.

- Вы никуда не уйдёте, мисс Спаркс.

- Почему вы так думаете?

Эван подался навстречу детективу.

- Потому что вы цените откровенность. Каждый день вы слышите самые невероятные истории из уст людей, обвиняемых в том или ином деянии. Включаете телевизор, а там - пустые обещания, насилие, прикрываемое какими-то невообразимыми оправданиями, фильмы, дублирующие реальную жизнь. Те мужчины, о которых вы говорите, скорее всего, ответили бы иначе, опасаясь за неплохую возможность залезть к вам в душу, а потом и в кровать. Они полагают, что вас нужно спасти, уверены, что Дженнифер Спаркс одинока и несчастна. А половой контакт - как благодарность этим героям, разбудившим спящую красавицу, не видевшую ничего, помимо отдела убийств. И я слышу, в каких тонах вы, Дженнифер, отзываетесь о тех, кто посмел даже подумать об отношениях с вами. Поверьте, возводя стены, можно огородить себя от света.

Детектив наклонилась поближе к Эйсу, сократив дистанцию до минимума:

- Но ведь для этого и нужны окна, Уильям.

Джазовая импровизация вытолкнула молчание. Впервые за несколько минут Эван и Дженнифер заметили, что вокруг них существует ещё кто-то. Шум не разбил хрупкое увлечение, но обнажил его.

- Ещё два бокала, Ричард, - Эйс обратился к бармену.

- Нет, мне...

Дженнифер оборвала себя посреди фразы. Сегодня у неё не было причин спешить куда-то.

- Всё в порядке?

- Да, Уильям, в полном. - Детектив откинулась на спинку барного стула и улыбнулась, отводя взгляд от Эвана.

Подходя к двери дома Дженнифер, Эйс достал из кармана брюк небольшой футляр и передал его своей спутнице.

- Что это?

- Прошу вас, не спешите открывать. Слова благодарности таят в себе глубочайшее лицемерие, которое я не терплю. К тому же, знаки внимания вынуждают человека действовать в ответ, а я не хотел бы, чтобы мой поступок расценивался как акт меркантилизма.

- Я уж подумала, что вечер будет испорчен, - она улыбнулась Эвану и спрятала подарок во внутреннем кармане пиджака.

- Уверен, это была не последняя наша встреча, мисс Спаркс. Доброй ночи. - Эйс лишь аккуратно коснулся руки детектива.

- Доброй ночи, Уильям. Спасибо.

Дженнифер вошла внутрь, сняла туфли, которые не надевала уже порядка двух месяцев и рухнула на диван. Она не чувствовала себя уставшей, но сил, чтобы принять душ, не осталось. Три бокала вина приятно путали сознание, нуждавшееся в крепком сне. Напряжение в ногах отступало.

Когда детектив наконец собрала остатки воли в кулак и поднялась с дивана, она вспомнила о сером бархатном футляре, который лежал в кармане. Достав подарок, Дженнифер не стала открывать его, а положила на тумбочку рядом с диваном и отправилась на второй этаж. "Пусть с этого начнется утро".

Симфония ночного Сиднея не могла оставить равнодушным такого человека, как Эйс. В лунных пятнах, тянущихся куда-то за горизонт по глади Порт-Джексона, сверкала очередная победа, добытая в сражении за первое впечатление детектива Спаркс.

Ещё в баре она спросила:

- Откуда эти шрамы на вашем лице?

Эван задал встречный вопрос:

- Вы действительно хотите это знать?

Глаза Дженнифер останавливали свой бег всякий раз, когда она говорила правду.

- Нет.

"Нет". Ответ, который устраивал обоих.

Эван затеял игру, в которой детектив изначально участвовала в качестве статиста. Он даёт ей работу - покойников, гибели которых нужно найти объяснение. Обставляет всё так, будто невозможно прийти к разгадке. Загоняет в угол, а потом выходит на авансцену в сиянии Славы, словно копируя сюжет "Страшного суда", ставшего прелюдией.

Единственная помеха - интеллект детектива Спаркс, оказавшейся на редкость достойным собеседником. Но чем выше ставки, тем больше выигрыш.

Звездное небо накрыло город мягкой вуалью, успокоило его сердцебиение и выключило звук. Редкие вывески, мерцавшие в уличном мраке, маяками направляли Эйса к дому. Воздух становился прохладнее, чтобы освежить Новый Южный Уэльс, который умирал с приходом ночи, но возрождался к утру, высыпая на тротуары тысячи разносчиков газет.

Таких, как мистер Морган.

Эван знал, что ни один человек похожий на Лиама не должен уходить вот так - в неизмеримой печали, тоске по тому, что было важным, необходимым. Жизнь мистера Моргана свелась к принятию соболезнований и жалости со стороны малознакомых людей, которым казалось, что их забота - то, чего не хватает старику. Странно, но все это выглядело так, будто за его счет кто-то выбивает бесплатные путевки в рай, сверкая своей мнимой человечностью, выставляя напоказ нарочитое милосердие. Эйс часто сопоставлял ту гуманность, которой он оперирует, с тем, что в большинстве своем принимают за человеколюбие. И вел счет.

Нащупав в кармане связку ключей, Эван свернул на тропинку, ведущую к дому, на пороге которого его ждала гостья.