19 октября, 1974 год. Сидней,штат Новый Южный Уэльс

- В тысяча девятьсот пятьдесят втором году Джеймс Олдс - исследователь канадского университета Макгилла и прекрасный нейробиолог - обнаружил так называемый "центр удовольствия". И сделал он это совершенно случайно. Эксперимент заключался в следующем: Джеймс вживлял электроды в различные зоны крысиного мозга, чтобы понять, может ли раздражение центра бодрствования привести к тому, что подопытное животное будет избегать того места в клетке, где оно подвергалось воздействию электрического тока. Все крысы дали ожидаемую реакцию, кроме одной, которая по непонятной причине снова и снова возвращалась в опасный участок, словно стремясь получить новый разряд. Так ведут себя и некоторые люди. Чистая виктимность, - студенты недоумённо посмотрели на профессора Коупланда. - Но вернёмся к эксперименту. После вскрытия подопытного животного Олдс обнаружил, что электрод оказался вживленным с небольшим отклонением и в результате затронул совсем другой отдел мозга, названный впоследствии "центром удовольствия".

Тяжёлый металлический звон прервал профессора. Для студентов занятия мистера Коупланда являлись своего рода отдушиной, посещаемость лекций по "пограничным психическим расстройствам" составляла сто процентов. Если бы студента кафедры "психиатрии" Сиднейского университета спросили, какой предмет, по его мнению, самый интересный во всём курсе обучения, он без лишних раздумий указал бы на дисциплину Уильяма Коупланда.

- Все свободны. Не вынуждайте меня кидаться в вас мелом!

Зачастую приходилось напоминать ученикам, что они могут покинуть аудиторию. Уважение, с которым они относились к новому преподавателю, не позволяло им поступать как истинным студентам, которые только и ждут, когда раздастся спасительный звонок, возвещающий о долгожданной свободе. И студенты знали: мистер Коупланд относится к ним соответственно. Он не стремился утопить их в контрольных и исследовательских работах, к которым ребят принуждали преподаватели иных предметов. Система обучения профессора Коупланда строилась на понимании основ психиатрии, изучаемой в рамках дисциплины. На одном из последних занятий Уильям попросил студентов прочесть произведение Шекспира вместо того, чтобы обрекать их на заучивание диагностических критериев пограничных расстройств.

"Ни один учебник не даст вам такого представления о связи возникновения заболеваний с психотравмирующими обстоятельствами, как история Макбета".

Мистер Коупланд был уверен: такой подход наиболее эффективен.

Когда аудитория опустела, и профессор уже сложил бумаги в кейс, в дверях показалась одна из его студенток.

- Что-то случилось, Грэйс?

Девушка некоторое время стояла в дверном проеме, обнимая какую-то папку, но спустя несколько секунд всё же направилась в сторону преподавателя.

- Я... хотела сказать вам "спасибо" за прекрасную лекцию, мистер Коупланд. И я кое-что вам принесла...

Уильям наблюдал за тем, как студентка нервно покусывает нижнюю губу и неуклюже поправляет прическу, которая становилась от этого ещё более неряшливой.

Но профессор находил Грэйс привлекательной. "Безучастный", алебастровый цвет распущенных локонов, скрывающих изящные хрупкие ключицы. Миндалевидная форма голубых глаз. Светлая кожа выделяла девушку среди прочих сверстниц, проводящих всё свободное время на пляжах Мэнли и Бонди. Прямой нос со слегка приподнятым основанием лишь довершал утонченный образ, сиявший хрустальным обаянием.

- И что же это, мисс Миллер?

Она достала из папки листок и протянула преподавателю.

Уильям будто заглянул в зеркало. Портрет, исполненный одним лишь карандашом, казался изумительно точным в деталях.

- Я благодарю вас, Грэйс. Подобный портрет могут нарисовать лишь по-настоящему талантливые люди.

Воздух содрогнулся от облегчения, когда студентка услышала ноты одобрения в голосе мистера Коупланда.

- Я училась в школе искусств некоторое время, сейчас планирую посещать вечерние курсы здесь, в университете.

- Это похвально, мисс Миллер. Вам удалось меня удивить. И не сочтите за безмерное любопытство, но почему вы нарисовали это?

- Вы странный, - Грэйс на секунду растерялась и поспешила уточнить, - в том смысле, что вы не такой, как все. Другие преподаватели совсем на вас не похожи.

- Я понял. А теперь ступайте. И не сомневайтесь - ваш подарок займёт центральное место в моей коллекции. Даю слово.

Девушка улыбнулась Уильяму и поспешила покинуть аудиторию, чтобы не рушить сиюминутную магию взаимопонимания и благодарности.

Дорога домой занимала у профессора около часа, но Уильям осознанно не приобретал автомобиль, который лишил бы его возможности созерцать восхитительные пейзажи, открывающиеся с небольшой высоты моста Харбор - стальной арочной конструкции, соединяющей центральную часть Сиднея с северным берегом.

Всё в новом городе казалось спокойным. Лишённым пульса, спонтанного безумия, коим полнилась жизнь на родине преподавателя. Умиротворение, пропитавшее каждый переулок, удерживало в своих объятиях. Да и спешить было некуда. Дом по-прежнему встречал мужчину в мрачном одиночестве. Двухэтажный гигант, расположенный на берегу залива Порт-Джексон.

Захлопнув дверь, Уильям в первую очередь включил музыку и отправился в кухню, чтобы сварить крепчайший кофе. Но поразмыслив, он решил спуститься в подвал и взять бутылочку "Бордо" урожая тридцать девятого года. Эстетика уединения обязывала профессора завершить вечер именно так - в легком забвении, пропитанном молекулами неожиданного восхищения, подаренного ему совсем юной Грэйс Миллер.

Сев на чёрный кожаный диван, мистер Коупланд принялся разглядывать портрет.

Отрешенный взгляд, наполненный безразличием Рокантена.

Лицо, запечатлённое карандашом, выражало неистовую безучастность, контролируемую скорбь, которой хватило бы, чтобы утянуть за собой сотни человек.