В руки Лармины упал листок. А потом плюхнулся прямо в воду и поплыл, гонимый волнами и ветром… Не растерявшись, Лармина протянула руку и выхватила его, скукожившегося, и прочитала стихотворение, написанное размывшимися чернилами.
Кто же мог такое ей написать? Она посмотрела в сторону уходящего Фендора. Теперь он превратился в далёких силуэт на фоне заходящего солнца. Может ли быть, что автор он? Да, в стихосложении он всегда был хорош, правда, это немного слабовато… Наверное, он от волнения плохо соображал, всё-таки трудно признаться в любви, хоть и письменно! Да, любовное письмо — неудивительно для него, ведь он такой немногословный, зато в письме хорош. Возможно, она и впрямь не замечала его муку, потому что он не мог её выразить, а она была слишком занята собой и своими проблемами… У северян очень высокие понятия воинской чести, так что Фендор вполне мог выдать что-то вроде «победитель получает всё». Но кто победитель? Кому, как считает Фендор, он проиграл? Да, чтобы признать поражение, нужна сила… Она есть у Фендора. И гордость. Он не из тех, кто раболепствует и унижает себя навязчивыми просьбами. Если раз отказали, то второй раз он предлагать не станет, просто уйдёт, сохранив чувство собственного достоинства.
Что же делать с этим письмом? Как сказать Фендору свой ответ? С одной стороны, его чувства ведь взаимны и глупо скрывать это… С другой, они ученик и учитель. Связь между ними строго запрещена и вообще извращение сродни инцесту. Вдруг их кто-нибудь поймает? На них двоих падёт позор… И на семьи. И на школу. И на Керьон. И на Альянс. И на расу. И на континент. И на мир. И на материю. И вообще на всё.
Но скоро будет Летний карнавал. Все различия развеет ветер, сердца людей откроются. Карнавал — праздник любви и прощание с уходящим годом. И время опромётчивых признаний! Есть ещё День влюблённых, но он будет только весной… Вот тогда признания точно опромётчивые. Но столько ждать она не может. Значит, остаётся Летний карнавал…
А тем временем дул прохладный ветер — совсем не летний… Ветер приближающейся осени. Ветер перемен. Откуда в её памяти всплыло это словосочетание? И всё-таки оно так подходило этой странной эпохе и состоянию Лармины. Ветер перемен и грядущих свершений. Остаётся надеяться, что эти перемены будут только к лучшему.
====== Карнавал ======
Летний карнавал пришел незаметно, незаметнее всех остальных. Это уже был не тот карнавал страны, едва оправившейся от войны. И дурные воспоминания, от которых содрогаются горожане, уплыли вместе с бумажными корабликами, пущенными детьми по воде.
Это был карнавал надежды и стыка эпох. Сердца людей были открыты ко всему новому. Страна наконец могла вздохнуть свободно.
Впрочем, не вся. Кули то и дело одёргивала зарвавшихся учеников. Два класса — это было слишком много для одной уставшей директрисы. Она завистливо смотрела на южанок её возраста, беззаботно лопающих сладости. Санахи с Ларминой куда-то запропастились, тактично свалив на бедняжку свои классы.
У Санахи была уважительная причина. Она столкнулась с учительницей из новой школы, и всё праздничное настроение мигом улетучилась.
— Здравствуйте, госпожа. А где же Ваши ученики? — мило улыбнувшись, спросила она.
— За ними присматривает директриса, — сухло ответила Санахи.
— Что-то Вы уставшие. Может, отдохнёте? — сочувственно предложила ей учительница.
Конечно, я уставшая. Я же, в отличии от Вас, работаю.
— Спасибо за беспокойство, у меня всё в порядке.
— Что ж, это хорошо, — лучезарно улыбнулась учительница, — Говорят, ваша школа учавствует в конкурсе?
— Да, конечно, а ваша тоже?
— Да, мы подали заявку. Не думаю, что Вам стоит так утруждаться. Всё-таки молодая школа, мало сотрудников и класса всего два. Хотя, говорят, вам наконец-то построили второй этаж?
Уж прости, что у нас нет кучи дипломов, сертивикатов и денег! Мы люди простые. и школа для нас прежде всего — это знания.
— Спасибо за совет, но мы обойдёмся как-нибудь сами.
— Ну ладно, — сощурилась учительница, — Имейте ввиду, наш учитель танцев закончил Королевскую Академию Танцев и Эльфийскую Обсерваторию в Изумрудной долине.
Резонно. Если академикам он мог дать на лапу, то эльфы взяток не берут. Да и в танцах знают толк. А Зарофин… Вроде бы он нигде не учился, но…
— А… А Ваш диплом липовый!
Санахи напомнила себе утопающего, схватившегося за соломинку.
— Конечно, он из бумаги липового дерева, — вздёрнула подбородок учительница, — Зато преподователь, получивший педагогическое образование, имеет больше подготовки, чем тот, кто закончил ускоренные курсы для начинающих.
Санахи покраснела до ушей.
— Кроме того, — продолжала учительница, — Для того, чтобы сотворить настоящее светопиротехническое шоу, необходима команда старших магов и подходящее оборудование. И хотя бы нескольких членов команды, которые хоть как-то занимались танцами. Ваши финансы не могут себе позволить такую роскошь. Кроме того, соотношение боевых магов и остальных должно быть 50/50. Или хотя бы 40/60. Сколько в Вашей команде боевых магов?
— Больше, чем весит Ваш мозг! — рявкнула Санахи и гордо удалилась.
Правда, на полпути она соткнулась и едва не упала. Но всё равно это было эффектно. По крайней мере, ей так казалось.
А Аноре было хорошо. Она сидела на крыше между Рихит и королём Аргостом, свесив ноги и болтая ими. Оттуда хорошо просматривался вид на город. И в свете бумажных фонарей и светлячков он был великолепен. Белокаменный, цветочный и разрисованный. Её.
— Что-то маловато пьяниц на этот раз, — сказал король.
— Да, раньше их было значительно больше, — прибавила Рихит, — Сдулся народ.
— Наверное, устал после войны. Она действительно была изнуряющей. Не представляю, чем бы всё закончилось, если бы не Ангуль.
— Иногда мне грустно, — вдруг сказала Рихит, — Как будто сейчас всего лишь отблеск былого, жалкон отражение в грязной луже. Наверное, во мне говорит старушка. А я и правда старею. Я даже седой волос недавно у себя нашла.
— Не выдумывай, — рассмеялся Аргост, — Ты ещё лет 50 будешь в самом соку. А насчет настоящего… Просто эпоха героев и эпичных сражений подходит к концу. Мы дети рубежа веков, и неизвестно, что будет дальше. Мир стремительно меняюется на наших глазах, и представители старой школы скромно уходят в тень, уступая место молодым. Мир уже не нуждается в великих магах, соприкасающихся с неведомым. Права была Ахель, что свалила… Впрочем, это совсем не плохо. Всё меняется и превращается во что-то другое. А жить прошлым — гиблое дело.
Для Лармины праздник не был временем свершения чуда, не означал надежду. Единственное чудо, которое она ждала — это силуэты в пиратских треуголках и моряцкая брань. Но этого не произойдёт никогда. И даже на то, чтобы броситься вслед за ними, у неё не хватит смелости, да и раз уж море её оставило, значит, она должна жить. Безрадостно, безнадёжно, но жить.
Ей стало так грустно, что она и о Фендоре забыла. Стояла в стороне ото всех, отталкиваемая танцующими прохожими, выплюнутая толпой. Кто-то пролил на неё эль.
Вдруг рука протянула ей напиток. Лармина обернулась. Фендор. Он улыбался, и в его сощуренных глазах отражались разноцветные феерверки на небе.
— Не грустите, учитель. Хоть на одну ночь почувствуйте, что вы живёте.
— Хоть одну ночь не называйте меня «учитель». Это нагоняет тоску, — устало сказала Лармина.
— Что-то вы совсем не по-праздничному себя ведёте. Надо это исправить, — заговорщески подмигнул Фендор, — Мне случилось учиться у южан. У них была особая методика преподавания, присущая их магически-филосовскому течению. И один из их уроков было «ощущение».
— И что это за урок? Что-то вроде медитации?
— Не совсем. Ты замираешь и впитываешь мир своими органами чувств. Обонянием, осязанием, вкусом, слухом, зрением, эмоциями и интуицией. И забываешь о своем прошлом, не думаешь о будущем, становишься одним сплошным настоящим. Чувствуй, что живёшь. Впитывай жизнь всем своим сердцем. И потом ты почувствуешь безмятежность и поймёшь, что всё остальное не имеет ровно никакого значения по сравнению с тем, что ты живая. Этому они научились у эльфов и смешали со своей идеологией, которая предпологает, что не существует ни прошлого, ни будущего, только настоящее.
