— Нравится. Я вообще одобряю твой вкус.

Сек улыбнулся, протянул руку и нашел его пальцы. Сейчас это движение казалось таким естественным, а раньше потребовало бы много усилий — моральных, в основном.

— Ты смотришь в другую сторону. Я хотел показать тебе галактику.

Раньше многое требовало усилий. Сначала — чтобы понять, что такое человеческие чувства и желания. Потом — чтобы уметь отличить одно чувство от другого. Что такое влюбленность? Гормональная вспышка, спровоцированная активностью нейронов. А что такое любовь? Чем она отличается?

Джек сжал пальцы, едва слышно рассмеялся и повернулся, придвигаясь ближе. От такой близости казалось, что по коже течет статическое электричество. Почти как раньше, но совсем иначе.

— Планета-курорт для одного? Твой личный уголок для приведения мыслей в порядок. Да, здесь очень красиво. — Он снова сжал ладонь Сека, помолчал немного и качнул головой. — Мне жаль, что все так сложилось. С Днем чуда. С Эстер.

Сек поморщился, дернул щупальцами. Слова Джека бритвой полоснули по памяти. Душевная боль была почти такой же острой и ощутимой, как и физическая. Он так и не смог выяснить, что именно изменилось в прошлом. Почему все случилось именно так. Когда относительно нормальное прошлое в воспоминаниях для всех сменилось гораздо менее уютным. А сам мир почти не изменился. Конечно, временная линия стремится к равновесию. Очень трудно изменить что-то абсолютно кардинально.

Песок постепенно остывал. Галактика медленно, но неотвратимо погружалась в воду. Без брызг, как опытный ныряльщик. Она ведь делала это сотни миллионов лет, опыт дает много преимуществ. Сек снова дернул щупальцами. От спины Джека по телу струилось тепло. Люди устроены так, чтобы выживать не поодиночке. И это тоже многовековой опыт. Генетическая память вида.

Джек прервал молчание.

— Как ты ее нашел? Эту планету? Наугад бил молотком по консоли, как Доктор?

А теперь Джек наверняка ждет возмущения и протестов. Сек улыбнулся, повернув голову так, чтобы Джек не мог заметить улыбки.

— Я бы ни за что не стал так обращаться с ТАРДИС, — ответил он, стараясь говорить строго. — Нет. Это была рутинная остановка… — Он не удержался и негромко рассмеялся. — Когда я впервые полетел на ней, она не подчинялась командам. Просто носилась по вселенной без разбора. Однажды она высадила меня здесь и отказалась запускаться. Я провел на этой планете несколько суток, прежде чем ТАРДИС… пошла на уступки.

— Ну конечно, — Джек тоже рассмеялся, встал на ноги, разуваясь. Рубашку он тоже снял, а потом опустился на песок перед Секом, наклонил голову, разглядывая его лицо. — Твоя ТАРДИС так же романтична, как и ты. И прагматична. Решила, что тебе нужен отдых?

Сек мимовольно улыбнулся, разглядывая Джека. Его ни о чем не приходилось просить, разве что удовольствия ради. Он как будто знал, что нужно сделать в следующий момент, и в этом не было никакого желания угодить. Сейчас он лежал на песке, подперев голову локтем, и улыбался. Наверное, отлично понимал, что выглядит сейчас красиво и привлекательно, совершенно этого не стеснялся. Наоборот, использовал. Но и наслаждался этим тоже. Смешно предполагать, что Джек, с его-то многолетним опытом и знаниями, не станет задумываться о том, что делает, но и это казалось привлекательным.

— Тогда она считала, что я ей только мешаю, — ответил Сек. — Хотя и не относилась ко мне враждебно. Просто не принимала во внимание. Как дельфин, который тащит тонущего в открытое море, но не дает окончательно уйти под воду.

— Ничего, — Джек улыбнулся, сгреб свободной рукой пригоршню песка и пошевелил пальцами. Песок, сухой и будто слегка наэлектризованный, мягкими струйками стекал с его ладони. — Ты умеешь заводить друзей. Если бы я не знал, никогда бы не поверил, что ты прежний стал тобой нынешним. Даже ТАРДИС не видит в тебе далека.

— Затрудняюсь сказать, кого она во мне видит, — сказал Сек. Хотелось протянуть руку и обвести пальцем такое яркое в полутьме лицо, ясную, почти светящуюся улыбку. Потребность в прикосновениях тоже от человека, и она так же сильна и непреодолима, как и потребность в пище и воде. — Я все-таки не таймлорд. Я не могу войти с ней в настоящую телепатическую связь.

— Тебя, — Джек протянул руку и высыпал горсть песка на босую ступню Сека. С тыльной стороны. — Она тебе симпатизирует, глупая двуножка.

Сек засмеялся и отдернул ногу. Это не было по-настоящему щекотно, только чуть-чуть, но и того хватало. Слишком чувствительная кожа — это недостаток, хотя порой и преимущество.

— Это взаимно. Она мне тоже нравится. Понравилась с первого взгляда.

Джек придвинулся ближе, протянул руку, осторожно, мягко расслабил узел галстука и стянул его с Сека.

— Знаешь, ты очень эмпатичный. И добрый. Я, наверное, никогда таким не был.

Прикосновения. Даже такие, сквозь одежду, невинные, но очень интимные. Сек расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, глядя Джеку в лицо. Тот сидел так близко — шевельни щупальцем и коснешься его. Наверное, такое нарушение границ должно раздражать, только все было наоборот.

— Ты мне льстишь. Не надо. Я знаю, кто я такой, и ты тоже знаешь.

— Конечно, не надо. Например, ты страшный зануда, — рассмеялся Джек и отстранился. — Здесь можно купаться?

Сек улыбнулся. Совершенно незнакомые ранее чувства — принятие, понимание. Даже насмешки этого не скрывали. Скорее, наоборот, проявляли ярче.

— Можно. Простейшие, которые обитают в океане, несовместимы с человеческим организмом и не могут навредить, — ответил он, пристально разглядывая Джека. — Хотя для тебя это все равно несущественно.

— Мне бывает больно, — ответил Джек, пожал плечами и встал. Оглянулся на ТАРДИС — желтый прямоугольник света за спиной, — потом снова повернулся к Секу.

— Знаешь, это поэтично. Абсолютно пустая планета и лишь раз в сотни и тысячи лет на ней появляется дверь. Чтобы исчезнуть снова…

— Это очень везучая планета. На ней есть жизнь, но недостаточно активная, чтобы превратиться в цивилизацию и разрушить свой собственный дом, — ответил Сек. — Все дело в стабильности условий. Здесь даже метеориты редко падают. Никакого качественного скачка не произойдет, пока не погаснут ее парные звезды. Простейшие, примитивные водоросли и беспозвоночные. Зато они обеспечивают пригодный для дыхания воздух. Интересно, если здесь поселятся люди, начнут ли местные организмы эволюционировать? Это серьезнее падения астероида.

— А ты не отслеживал, что там у нее через пару миллиардов лет? — Джек полностью разделся, бросив одежду на песок, и с удовольствием потянулся. Наверное, ему не было здесь холодно, ведь даже Сек не мерз. — Колонисты, астероиды, изменения климата?

Красивый. Для далека это слово совершенно ничего не значит. Нет, теоретически можно подвести под это понятие базу: пропорции, линии, эффективность — но это будет не то. Как описать цвет человеческой кожи? Слово «телесный» совершенно не подходит, тем более, что люди бывают очень разного цвета, и любой красив.

— В конце концов замерзнет сначала море, потом атмосфера. Я знаю, как смертелен лед, — сказал Сек и усмехнулся. В памяти за долгие годы застревали многие вещи, и эта строка немедленно вспомнилась.

Он не стал упоминать предыдущую строку, о ненависти. Джек, конечно, и сам об этом догадается.

— А потом одно из солнц утопит планету в себе. — Судя по улыбке, Джек действительно догадался. И судя по тому, что добавил: — В итоге мир все равно сгорит в огне.

— Не самая ужасная гибель, — ответил Сек. — Наверное, ее можно сравнить с мирной смертью от старости во сне. Думаю, ни тебе, ни мне подобная роскошь не грозит.

Он редко думал о том, что его ждет, наверное, потому, что это было не слишком-то приятным занятием. Еще и бесполезным. Точно знал его будущее, наверное, только Каан, но он никогда не расскажет, даже если попросить. И, пожалуй, правильно сделает. Такого нельзя знать. Иначе жизнь станет совершенно бессмысленной.

— Тебе — почему бы и нет? — Джек сел рядом, на этот раз сбоку. Он смотрел, не отводя глаз, на море. — И я медленно, но старею. Возможно, когда я решу, что готов окончательно это сделать, разыщу Доктора или тебя. И попрошу разрешения заглянуть в сердце ТАРДИС. Вдруг она заберет свой подарок?