— Адреналин и безумие, — повторил Лэнс.

— Ладно, я пойду. Спать хочется, нет сил. Терпеть не могу смену часовых поясов и суточного деления.

— Постой, — попросил как бы мимоходом Лэнс. — Ты не знаешь, что это за планета — «Галлифрей»? Случайно наткнулся, разбираясь с делом, а информации почти нет.

Эл подняла взгляд к потолку. Она не притронулась к коммуникатору — значит, просто вспоминала. Или раздумывала, отвечать ли.

— Планета давно уничтожена, но раньше на ней была высокоразвитая цивилизация, — сказала она.

— Это я знаю, — кивнул Лэнс. — Но кто на ней обитал? Что за «повелители времени»?

— А, таймлорды, — Эл дернула плечом и раздраженно стукнула пальцами по простенку: жест, который Лэнс не оставил без внимания. Интересно. — Высокоразвитые гуманоиды, генетически модифицированные, живущие почти вечно, регенерирующие с сохранением личности… чванливые, высокомерные и самоуверенные. Тебе бы они не понравились… ну, большинство, — закончила Эл, сжала пальцы в кулак и опустила руку.

— Кто-то из них, кажется, у нас в розыске, — намекнул Лэнс. Эл нервничала, хоть и скрывала это за дружелюбным тоном и улыбкой.

— Доктор, конечно же. Мастер…

— Это их имена? — удивился Лэнс.

— Псевдонимы. Имена у них длинные, многосложные и претенциозные. И обычно они их скрывают. Традиция. Ладно, я пойду, и так задержалась, а у меня дежурство на носу. — Коммуникатор у Эл в кармане запиликал, и она, быстро вытащив его, уставилась в экран. — Ох ты! Мозаика с жизненными формами в Нью-Джерси!

Она выбежала за дверь. Лэнс медленно поднялся из-за стола и подошел к фальшивому окну, за которым ярко светило поддельное солнце. Окна были настроены на сутки длиной в тридцать семь часов и показывали любой пейзаж на выбор. Гаутаме нравилась ясная, спокойная погода. Лэнс предпочел бы сейчас грозу.

С этим Галлифреем что-то явно было не так.

Дверь открылась с приглушенным свистом. Лэнс вздрогнул.

— Эс! Хорошо, что ты здесь. — Гаутама отключил маскировку и потер ладонью лицо. Его щупальца мелко подрагивали от напряжения. — Я как раз собирался тебя вызвать.

— Контакт я получил, — сказал Лэнс. — Номер еще должен действовать.

Сердце забилось быстрее, и он глубоко вдохнул, чтобы унять волнение. Как будто его застали за чем-то незаконным. Коммуникатор, о котором Лэнс забыл, все еще лежал на столе. Черт. Теперь Гаутама поймет, что Лэнс здесь сидел. Но тот покачал головой. Не заметил или не обратил внимания.

— Это подождет. Мне нужно твое содействие. Твоя помощь. Немедленно.

Лэнс поднял брови. В просьбе, замаскировавшись только для вида, скрывался приказ.

— Агент Икс?..

— Нет, — Гаутама мотнул головой, отметая предположение. — Есть один человек. Его нужно доставить сюда, и побыстрее.

Задание не имело отношения к работе. Лэнс не был на дежурстве. Двадцать один час свободного времени из тридцати семи. Ад для трудоголика, капля в море для лентяя. Теоретически он мог бы и отказаться. Практически…

Гаутама расстроится. Он будет злиться, преображая обиду в гнев, будет делать вид, что все нормально, потому что это не обязательство… Человек? Возможно, дело вообще личное, и это прямое нарушение устава.

Лэнс кивнул.

— Хорошо.

— Мы поедем вместе. — Гаутама торопливо обошел стол, включил терминал и вытащил из ящика стола диск, похожий на его обычный защитный монокуляр, только гораздо более толстый и тяжелый. Он положил линзу на панель терминала и, едва касаясь экрана, начал вводить команды. — Воспользуемся «трубой». Это в Скалистых горах, необходимую информацию аналитики мне подготовили.

Линза засветилась голубоватым, мертвенным светом. Лэнс прошел несколько шагов и встал так, чтобы видеть экран терминала. С экрана на него смотрело женское лицо: светлые волосы, длинная челюсть, гладкая официальная прическа. Досье. Данные. Имя Лэнс не успел прочитать: экран погас. Гаутама сдернул диск с панели и сунул в карман.

— Возьми энергопоглотитель, — приказал он, — и вот еще, перчатка с эрзацем крови и отпечатками. — Он бросил на стол пакет и встал. Лэнс кивнул, пряча пакет и заодно прихватив коммуникатор, на который Гаутама не обратил внимания.

— Мы будем выдавать себя за других людей?

— За одного человека, — поправил Гаутама. — Моя рука не годится для сенсоров, проще укрыться под поглотителем. Тот, кто нам нужен, скрывается в командном бункере ЦРУ, и нам надо будет вывести его оттуда, не вызвав подозрений.

***

Холодный, порывистый ветер раздражал глаза, и, чтобы те не слезились, Лэнс надел очки, хотя солнце уже опускалось за горизонт. Они взяли дежурную машину на станции «трубы», чтобы не вызывать подозрений, пусть выход и находился всего в полумиле от бункера. Чтобы включить поглотитель и настроить линзу, Гаутаме пришлось снять голографическую маскировку, правда, камеры его точно не заметят. Зато посторонний наблюдатель, если он есть, будет в полном шоке. Голубой диск, закрывающий глаз, превратил его лицо, в общем-то приятное и доброжелательное, в невыразительную, пугающую маску. Щупальца и торчащий наружу мозг только усиливали эффект.

— Ты, — сообщил Гаутама, — приложишь ладонь к сенсору. Я посмотрю в сканер и включу образец для распознавателя голоса. Энергопоглотитель создает помехи на камере слежения.

Скалы нависали над ними с заботливой угрозой хирургов в операционной. Главная дверь в бункер даже на вид казалась непреодолимой, и там было полно солдат, так что пришлось воспользоваться запасным выходом, увешанным камерами и сенсорами, словно рождественская елка гирляндами. Зато не мешал человеческий фактор. Машины обмануть было проще.

Гаутама шагнул к двери, и Лэнс последовал за ним, держась как можно ближе, чтобы поглотитель не сбойнул. Сенсор, уловив тепло тел, засветился, требуя провести идентификацию.

— На счет «три», — едва шевеля губами, прошептал Гаутама. Его рука, касавшаяся плеча Лэнса, напряглась. — Раз, два, три.

Он быстро ввел код и наклонился к сканеру радужки. Лэнс положил руку в перчатке на сенсор.

— Шарлотта Уиллис, координатор четвертого управления, — внятно, разборчиво проговорил женский голос из коммуникатора Гаутамы.

Лэнс почувствовал, как игла проколола искусственную кожу перчатки, попав точно в резервуар с кровью, и замерла в миллиметре от его настоящей кожи. Сканер еле слышно загудел. Потом загудело ниже, басовитей — замок, подчиняясь командам с сервера, открылся.

Гаутама потянул дверь на себя, протолкнул Лэнса вперед и шагнул следом.

В бункере горел ослепительно-яркий, белый свет LED-ламп.

— Поглотитель будет гасить камеры по нашему маршруту, но, когда мы приблизимся к обжитым помещениям, мне придется включить маскировку, — прошептал Гаутама. Сквозь ткань пиджака его ладонь ощущалась неестественно горячей, как у человека с температурой.

Лэнс кивнул. Кожу вдруг обдало жаром, волоски на затылке встали дыбом. Адреналин. Именно поэтому он в свое время бросил уютную кабинетную работу, устроившись агентом в Бюро. И потом, когда понял, что почти ничего не изменил — профилирование не давало таких ощущений. Такой остроты.

— Идем, — скомандовал Гаутама. Лэнс достал нейрализатор, сжал в ладони: если они на кого-нибудь наткнутся, придется реагировать оперативно. И Гаутама успеет включить маскировку, пока происходит коррекция воспоминаний.

Коридор шел ровно, прямо, никуда не сворачивая. От белого пластика, которым были обшиты стены, и яркого освещения рябило в глазах; Лэнс порадовался, что не снял очков. Он шел первым, Гаутама держался на шаг позади, и его левая рука все еще лежала у Лэнса на плече. Энергопоглотитель применялся только в единственном экземпляре: поля двух приборов, включенных рядом, полностью нейтрализовали любую электронику. Это можно было использовать, и это использовали, но для скрытности лучше было взять один прибор и держаться рядом. Так ни датчики движения, ни камеры не среагируют. Мимолетные помехи на нескольких кадрах, только и всего.