«Клетка с Буклей громыхала впереди, и, кажется, это лето обещало быть гораздо приятнее предыдущего».
Дж. Роулинг, «Гарри Поттер и узник Азкабана».
День первый (пятница)
…Я успела: заскочила на заднюю площадку, дверь за мною закрылась с приятным шелестом. Троллейбус дёрнулся, трогаясь, но я успела – схватилась за поручень. Почти все пассажиры, оказалось, вышли на этой остановке, у музея… Только в передней части салона, по разные стороны от прохода, спиной ко мне сидели два парня. Я осталась стоять на задней площадке, отвернулась к стеклу и стала смотреть на убегающую от меня улицу, мысленно стараясь отогнать стучавшее в висках ощущение неправильности происходящего… Потом до меня дошло, когда разжался в кармане кулак с мелочью, что и кондуктора в этом троллейбусе не было – не один же из тех парней? А ещё подумалось, что, если троллейбус такой новый и модный, то, может быть, и оплачивать тут как-то по-другому? Как раньше, когда сам кидаешь в кассу монетки, и сам выкручиваешь и отрываешь себе билетик… Ну, или не кидаешь, а выкручиваешь сразу…
Я снова обернулась в салон – вдруг, не заметила кондуктора? В это время троллейбус, не останавливаясь, проехал мимо следующей остановки у бани, где тот пешеходный мостик… Люди на остановке, показалось мне, и не посмотрели на нас. Один из парней – тот, что сидел справа – поднялся, повернулся ко мне, оправил висевшую у него на груди на ремне большую кондукторскую сумку – как из старых фильмов, с несколькими рулончиками билетов, висящих поверху – и, странно улыбаясь, отводя глаза к потолку, направился по проходу ко мне… И это был вот тот самый «опер», которого я – единственная – увидела тогда в кабинете Насти и Ольги, ещё в прошлом году. Даже костюм и галстук были на нём те же самые… А из-за его спины – когда только успел вскочить! – уже весело махал мне рукой улыбающийся во весь рот Сашка. Который из Абазы…
…И, да – тут я проснулась. И это был уже четвёртый раз, когда мне снился этот сон, по крайней мере – помнила четыре раза. За два месяца не так уж и много.
«Последний день!» – едва ли не в голос завизжала я, потягиваясь. И сразу же подскочила и побежала умываться. «Последний-последний день! – не могла остановиться я. – Даже меньше, чем день! И сегодня уже я буду там!»
Когда вышла из ванной, услышала заливающийся в спальне звонком будильника сотовый. Сбегала его выключить и кинулась завтракать. «Так, надо же нормально поесть, а то я ведь уже не вернусь…» Потом сообразила, что хорошо смогу пообедать и в столовой, но, всё равно, с удовольствием позавтракала овсянкой с какими-то ягодами, заварив её кипятком, и парой бутербродов – как раз осталось немного ветчины и сыра, после того, как вчера вечером накромсала их в дорогу. И кофе, конечно – кофе… «Хорошо, что вчера сделала, – подумала я про бутерброды. – Точно бы сейчас не успела, умничка! Только не забыть бы их…»
Пока одевалась, параллельно прокручивая в очередной раз в голове – всё ли я взяла, ничего ли не забыла? – закипел чайник, и я заварила чай в большом, почти двухлитровом термосе, щедро засыпав заварки и сахара и добавив порезанную половинку лимона, начавшую уже подсыхать в холодильнике. Времени как раз хватало, чтобы ещё раз пробежаться по квартире и всё проверить – закрыть форточки, отключить все электроприборы, кроме холодильника… Ну, вроде, всё! Я достала из холодильника контейнер с бутербродами, завернула его в кухонное полотенце и в два пакета, чтобы помедленнее остывал – всё-таки весь день в багажнике пролежит – и устроила его в пакет вместе с термосом. В прихожей, обувшись, я обозрела свою поклажу, снова удивляясь количеству и объёму вещей – учитывая то, что никакого снаряжения я с собой не брала по причине его у меня отсутствия, кроме спальника, который, наконец-то, представился случай «выгулять» первый раз за несколько лет. Надо всё это за один раз вынести… Ну – в путь! Я повесила на плечо одну дорожную сумку, в эту же руку взяла за завязки мешок со спальником, в другую – вторую сумку и пакет с продуктами. Потом спальник пришлось бросить, чтобы напялить на голову соломенную панаму – уже старую, которую я специально попросила папика привезти с дачи – её нельзя было не взять с собой, – а на шею повесить сумку с фотоаппаратом. Снова схватила спальник, той же рукой – связку ключей и глянула на себя в зеркало. «Чучело огородное!» – оценила себя и, с трудом отворив дверь, вывалилась в подъезд. Ну, ничего – машина у подъезда, дотащу.
Кое-как покидав все вещи на заднее сиденье, я уселась за руль. Хорошо, что вчера заправилась. Теперь – на работу, на работу! Вот не думала, что буду так туда рваться, с такой радостью…
На работе мне сегодня – слава тебе, Господи! – оставалось только одно дело. Действительно одно! Всего лишь – съездить допросить человека по поручению из Екатеринбурга. Просто приехать к человеку – а он, кстати, уже ждёт, на месте, искать не надо, я с ним созвонилась – и просто озвучить ему несколько вопросов. Записать его ответы, какими бы они ни были. И всё! Вернуться на работу, сделать копии, набрать сопроводительное письмо и отдать секретарю с протоколом допроса. Всё!!! Я была счастлива… Я – хороший человек!!!
Мне даже и машину служебную дали, чтобы съездить допросить, вот я часов в десять уже и поехала. Взяла поручение, которое и не перечитывала со вчера, бланки, зашла за нашим водителем, и пошли мы вниз. Что приятно – ехать было далеко. Свидетель мой – вернее, их свидетель – жил за городом, в дачном посёлке, ближе даже к Осинникам, чем к городу. Но, так как прописка у него была наша, то и поручение прислали нам. Удачно сложилось – прокачусь, допрошу… Вообще мне нравится работать по поручениям: там всё написано, что им нужно, кого, о чём спросить… Конкретные, буквальные вопросы… Ты их человеку задаёшь, он тебе что-то там отвечает на своё усмотрение, ты записываешь с умным видом… Потом отправляешь им обратно… Ваши вопросы – ваши ответы. Получите, распишитесь… Формулировать надо было лучше, если что не так. Сама несколько раз поручения посылала – хоть бы какой толк… На одно даже вообще ответа не было никакого.
Адрес мне свидетель назвал и даже подробно проинструктировал, как доехать. Так что мы почти и не блуждали по дачному посёлку, выехав через несколько поворотов к какому-то водоёму – озеру, что ли, такому вытянутому под грядой холмов. А свидетель сидел как раз на… ну, наверное – на пристани, хотя лодок я там не увидела, но был такой деревянный помост на водой с перилами со стороны озера, с которого свидетель удил рыбу, сидя в шезлонге. Мы так с ним и договорились, что я его тут в такой позе и застану, что до обеда это у него такая медитация.
И оказался он именно таким, каким я его себе при разговоре по телефону и представила – бодрым… нет, даже не бодрым, а просто… живым таким стариканом с лицом всём в морщинах, как изюм, но с весёлыми синими стреляющими глазками. Когда я ему церемониально представилась на причале, и он неспешно смотал свои снасти, то повёл он меня в дом – пить чай, так как без чая, как он безапелляционно заявил, не может быть и никакой беседы между уважающими друг друга членами общества. Чай у доктора, а был он, кстати, на общественных началах практикующим врачом всего этого дачного общества, состоял из деревенского творога с деревенской же сметаною, гренок, щедро намазанных сливочным маслом, и восхитительного ягодного морса в запотевшем хрустальном кувшине. Именно «чая», как такового, в принципе и не было, так как наступил уже полдень, и снаружи было достаточно жарко, чтобы пить горячий чай, а чай холодный и – упаси, Боже – со льдом, доктор полагал гастрономическим нонсенсом. В чём я с ним была совершенно согласна.
После самого чудесного в моей жизни допроса свидетеля – на веранде с видом на озеро и холмы, за деревянным столом под настоящей накрахмаленной скатертью, со всеми теми яствами… Я поняла, что – точно, это взаправду последний день, что даже он уже и закончился фактически, и я вот уже наслаждаюсь всем этим… Озеро, морс, холмы, причал, чистейший старомодный литературный язык, как вот прямо сейчас из Чехова… И за что это мне?.. Да неважно! Значит – человек я хороший… И ведь это только самое ещё начало путешествия… Кстати, похоже, и вправду, путешествие-то началось! И как хорошо началось…
