Ну, а сам допрос был про то, что доктору известно про какую-то тётку, его бывшую то ли подчинённую, то ли начальницу, которой ё-бургские коллеги очень интересовались. Чем занималась, где найти – что-то такое… Доктор ответил, что последние три года, как он ушёл, наконец-то, на пенсию, он про неё и не слышал…

В неотпускающем восторге от допроса я вернулась на работу, избавилась от поручения и отнесла свои текущие дела – те, что нельзя было ни прекратить, ни приостановить – начальнику для передачи другим следователям, благо все предыдущие два дня только и делала, что составляла описи, да сшивала их. Ну и подчищала все протоколы – чтобы подписи все везде были, особенно – понятых… Потом я подписала отпускное удостоверение и со спокойной совестью стала ждать окончания рабочего дня – хорошо, что оставалось уже совсем немного…

А чтобы совсем уж мне было хорошо, я взяла трубку и набрала номер:

– Добрый день, Борис Сергеевич, – проворковала я в трубку, решив поболтать перед отъездом. – Я вас не отвлекаю?.. Ха-ха… Да-да: звонит одна пиявка другой… Как у вас дела?.. Или это дела у прокурора, ха-ха?.. Да, последний. Сегодня уже и уезжаю… Да, как говорила… Спасибо!.. Ой, ну, постараюсь, конечно… Да, будут. Я потом вам ссылку на группу пришлю – там всё выложено будет… Нет, не была ещё… Да-да, мне столько всего рассказывали… Самой даже не верится, представляете?..

И так ещё минут несколько в том же духе…

* * *

Выбежав с работы, я запрыгнула в машину и поехала за Игорем. Жил он рядом с ДК – прямо через двор. Подъезжая, я ему позвонила – чтобы выходил. Когда положила трубку, вспомнила, что не спросила – нужно ли ему помочь спустить вещи? Поэтому перезвонила и спросила, оказалось – не нужно. Так что, остановившись у его подъезда, я заглушила мотор и достала из сумки на заднем сиденье сандалии, которые специально купила в поездку – такие плетёные из тонких кожаных ремешков песчаного цвета, на плоской подошве, все открытые, охватывающие лодыжку почти до половины, что-то такое римское. Сидя боком на сиденье, с удовольствием переобулась в них, вытянув ноги наружу. Завернула снятые ботинки в пакет и закинула за спинку. Полюбовалась на свои ноги в обновках – очень мне эти сандалии шли, хотя ноги и были белые-белые, а должны к такой обуви быть уже загоревшими. Ну, да ничего – как раз и загорят скоро. И хорошо, что вчера ещё заставила себя накрасить ногти на ногах – ярко-красным лаком, так что теперь они выделялись такими аленькими капельками крови…

Тут из подъезда… не вышел даже, а боком вытиснулся Игорь, и я точно в своей жизни ещё не видела своими глазами, чтобы за раз на человеке было столько всего… Слово «навьючено» тут подходило очень хорошо. Я и не поняла с ходу, что это всё на нём было – ну, рюкзак, ну, сумка, какие-то баулы и пакеты, из которых что-то торчало, ещё что-то в чехлах на ремнях через плечо. Обе руки у него были заняты, и в каждой – по несколько вещей. При выходе он ещё чем-то там зацепился в закрывающейся двери, и, казалось, подъезд не хотел его выпускать. Я кинулась помогать, но что делать – не знала и только беспомощно и, наверное, комично, кружила вокруг него, пытаясь что-нибудь подхватить, пока он ковылял к машине.

– Сейчас я… ещё раз, – сказал Игорь, переводя дыхание, свалив всё в кучу рядом с машиной на газоне. – Сейчас приду, – и вернулся в подъезд. Я подумала, что – так-то – помогать со спуском вещей ему надо было.

Второй раз он вышел со своим лучным рюкзаком, ещё несколькими пакетами, огромным баулом и тем, что я не сразу, но опознала как раскладной столик и походные табуретки. В этот раз вещей на нём было меньше.

– Всё, – выдохнул Игорь, скинув вещи к общей куче. – Теперь всё это укладывать будем. – Сколько нас сейчас едет? – хитро поинтересовался он.

– Четверо, – робко ответила я, отчётливо понимая, что все вещи в багажник не поместятся. Тем более, что мой лук в рюкзаке был уже там – я его ещё в среду заранее забрала из тира. А вот, то, что Дашкин лук брать не надо – это очень хорошо, как оказалось. Его взяла Марго в свою машину. Ну, не в свою, а с кем она там поехала… Кстати, они-то днём ещё выехали – спокойно себе, без «пробок» – это нам сейчас ещё проблема будет из города выбраться. В пятницу, после рабочего дня, летом…

– Ну, это до Таштагола? – уточнил Игорь. – Или та твоя подружка так с нами и поедет?

– Что?.. – не расслышала я. – А, да нет, она – в Таштагол.

– Ну, тогда – всё нормально. – За два часа они тут даже устать не успеют, если и вещи им сюда покидаем, – Игорь кивнул в сторону заднего сиденья. – А она точно про ту дорогу знает… дальше-то?

– Да знает, конечно, – уверенно ответила я. – Она же местная, они там много раз уже по ней ездили. Она мне про эту дорогу давно рассказывала.

– Отлично, – пожал плечами Игорь. – Даже интересно будет посмотреть…

Следующие пятнадцать минут мы занимались каким-то извращённым «тетрисом», утрамбовывая вещи в багажник. За это время мы несколько раз его заполнили, но всё равно многое оставалось на земле, так что мы перекладывали заново, стараясь использовать малейшие пустоты. Также за это время я смогла хотя бы примерно ознакомиться с тем, что мы загружали в мою машину. Самый большой баул – это была палатка. Когда я спросила, почему такая большая – размером с хороший заполненный рюкзак – Игорь ответил, что палатка – «кемпинговая», с двумя отделениями и «прихожей». Я сказала только «А-а», а сама подумала: для чего на двух человек такой шатёр, да ещё и с двумя отделениями? Хотя, наверное, у него просто меньшей палатки и небыло… Кроме палатки и раскладной мебели, которую я уже увидела, у нас с собой было: два котелка, чайник и тренога, разборный мангал и решётка для жарки мяса, коврики-«пенки», газовая плитка с несколькими баллончиками и ещё какие-то по мелочи.

В итоге нам всё же удалось справиться с задачей укладки багажника, так что в салоне пришлось размещать только раскладной походный стул – под заднее стекло, и спальники – на заднее сиденье, и пакет с бутербродами и термосом – в ноги кому-то из пассажиров. Но потом Игорь забрал его себе, предположив, что у девчонок будут ещё свои сумки. И оказался прав…

Покончив с погрузкой, мы поехали через двор к ДК за Дашей.

– Должна предупредить, – сказала я, выкручивая руль, чтобы объехать ямы на дороге. – Если я по вечерам по пьяни начну ныть про какого-то прокурора – это нормально, не обращай внимания.

– Хорошо, – сказал Игорь, внимательно посмотрев на меня.

К ДК мы подъехали как раз вовремя, чтобы встретить Дашку, которая подходила к крыльцу всего лишь с одной небольшой сумкой – на наше и своё счастье. Остальные вещи, как она сказала, она оставляла в ДК, и Марго должна была забрать их вместе с её луком. Я про себя понадеялась, что так оно и произошло. Тут выяснилось, что Даша намеревалась, во что бы то ни стало, запихать свою сумку в багажник, а сама усесться вперёд, так что мне через минуту препирательств пришлось на неё даже немного рявкнуть, после чего она с видом оскорблённой невинности, гордо забрав подбородок, забралась на заднее сиденье и замерла там, надувая пузыри жвачки. Несколько минут спокойной езды нам были обеспечены. Может даже, из города успеем выехать…

Отъехав от ДК около половины шестого, как я и намеревалась, мы направились за последним нашим пассажиром – за Ленкой, моей подругой по пединституту. Там она, в отличие от меня, училась – и доучилась – не на историческом, а на литературном факультете. Мы с нею как-то случайно в самом начале учёбы на чём-то пересеклись и так и сдружились, что, даже когда я ушла из педа, продолжали периодически общаться, а потом, когда она стала работать в городе, то даже жила у меня около года.

Стоя на светофоре у «Кометы», я набрала Ленку, та ответила, что уже выбегает, и нам даже не пришлось её ждать – я как раз приостановилась у главного входа, а она уже выскочила через раздвижные двери в драных джинсах и короткой розовой маечке с кроличьей мордочкой во всю грудь. Так и не скажешь, что директор огромного спортивного магазина… У Ленки с собой была тоже только небольшая сумка, и они с Дашкой вполне нормально разместились на заднем сиденье. Я подумала – хорошо, что мы забрали Ленку последней, а то, если бы, например, пришлось ждать Дашку или Игоря, а ещё хуже – укладывать вещи в её присутствии, то имелась угроза выслушать от неё что-нибудь по поводу нашей неорганизованности и несобранности. Бывало такое…