– То есть это тоже была шутка? – уточнила на всякий случай.

Вот это, конечно, провал.

У Вадима было сложное выражение лица.

То ли гадал, что это за изощренный сарказм, то ли…

Кто-то что-то не понимал.

– То есть ты их даже не видел? – снова уточнила я.

– А ты видела?

– А я их люблю, – я развела руками.

Кажется, страстный секс двух почти незнакомцев отменяется, у нас тут неловкие моменты за неловкими моментами.

Повисла еще одна пауза. Он смотрел на меня, я на него. Оба мы, я ручаюсь, думали, что другой – идиот.

Пауза становилась невыносимой, поэтому я начала болтать:

– Пару лет назад привозили выставку в Пушкинский, представляешь, пустые залы вообще, то ли дело ваш Тициан. Конечно, у Моранди нет роскошных рыжих девок, да и вообще девок нет, у него цветочки да вазочки, да офорты. Но ведь эти цветочки – если присмотреться, там такие тонкие оттенки, ни у кого ничего подобного не встретишь, понимаешь? Это не о взрывном впечатлении, как у Ван Гога, например, а о редкости оттенков, о таких вещах, которые никто больше не умеет замечать и делать…

В пустоте между нами мои слова еще сильнее подчеркивали неловкость момента.

Вот поэтому отношения у меня получаются только с занудами вроде Виталика.

– Может, ты еще и на Брейгеля в Вену летала? – мрачно поинтересовался Вадим, снова засовывая руки в карманы.

Но теперь он был больше похож на гопника. Такого, немного угрожающего, очень богатого и культурно недоразвитого гопника.

– Куда? Зачем? – не поняла я.

– Забей… – Вадим вздохнул.

– Слушай, какая, на фиг, Вена, откуда у меня бабло на Вену, – Тут уже я вздохнула. – Напоминаю, что ты сам меня уволил два месяца назад. Ты к реальности-то вернись.

– Хрен знает что, а не реальность, – буркнул он, падая на другой конец дугообразного дивана. – Нормальные женщины так себя не ведут.

Оу, посмотрите на него. Цвет волос выдержал – ну при такой интенсивной атаке на рецепторы со стороны квартиры я уже не удивляюсь. А на несчастном Моранди порвался. Шопенгауэра поцитировать, что ли, для закрепления эффекта?

– А как ведут? – вежливо спросила я, подбирая под себя ноги. Во мне проснулся антропологический интерес. – Ты когда нормальную женщину видел-то последний раз? Чтобы не офисный вариант.

– На той неделе. – Он всерьез задумался над вопросом, мамочки!

Неудивительно – если жить и работать в одном и том же здании, быстро одичаешь.

– Модель, небось, отвел в ресторан? – сочувствующе покивала я.

Ну а кто ему еще светит, в самом-то деле?

– Ну почему модель… – Он так смешно замялся, что не дожать было бы преступлением:

– А кого?

– Кажется, это была журналистка… или помощница чья-то…

– Ясненько, – покивала я. – Как звали? О чем разговаривали?

Пауза. Нет, кажется, морально я ему уже отомстила, но остановиться ужасно сложно!

– Слушай, а вы все такие? – спросила с искренним интересом.

– Кто? – Он сидел, откинувшись глубоко на спинку, засунув руки в карманы, и пинал ногой стоящий перед ним пуфик. Не знаю, сколько ему лет, но сейчас выглядел на все пятнадцать, и я ему еще польстила!

– Ну вот вы, боссы с секретаршами, бентлями и золотыми запонками…

– Какие – такие? – Он дернул рукав пиджака, как будто стесняясь этих самых запонок.

– Ну… – Я встала с дивана и подошла к окну.

Божечки, как красиво! В спальне, небось, не меньшая красота. А я со своим длинным языком, кажется, упустила возможность заснуть и проснуться под роскошные ночные и рассветные виды Москвы.

– Мы же нормально с тобой вроде общаемся, – мрачно сказал он. – Точнее, общались.

– Да вот сама удивляюсь. – Я вернулась к дивану, но на этот раз подошла к другому концу и тоже попинала пуфик. Вдруг я что-то упускаю. – Тебя же как будто из Sims вытащили и забыли научить свободе воли. Так и ходишь ходячим штампом про властного босса.

– Слушай, ну ты хамишь уже! – Его серые глаза от злости почти побелели. – Думаешь, я должен терпеть это все из-за чувства вины, что уволил тебя?

– Да не терпи, господи, – фыркнула я и собралась отойти, но он поймал меня за руку и дернул, опрокидывая на диван.

Навис, вглядываясь в глаза, и прошипел:

– Я тебя сейчас поцелую.

– Если мы об этом заговорили… – Я попыталась выскользнуть, но он положил руку мне на бедро, удерживая на месте. Страшно почему-то не было. Ну не выглядел он настоящим психом. – Лучше все-таки тут использовать вопросительный знак. Вежливее.

– А договор не подписать? – Он пытался смотреть мне в глаза, но взгляд постоянно соскальзывал на губы. Так и метался туда-сюда. – Может, ты еще и феминистка?

Я скрестила руки на груди и мило улыбнулась.

– Сколько нового я узнала сегодня! Теперь и мне не грозит Альцгеймер, спасибо, Вадим Сергеевич!

– Нет, я не могу доминировать в таких условиях! – Он выпустил меня и развалился рядом, задрав ноги на пуфик. – Ты ненормальная вообще.

– Давай ты меня отвезешь домой и успокоимся на этом? – предложила я примирительно.

В следующий раз, когда красивый и богатый мужик пригласит меня в ресторан, буду молчать.

М-о-л-ч-а-т-ь.

– Такси вызови. – Он откинул голову на спинку и изучал потолок.

Я тоже посмотрела наверх. Потолок как потолок. Внезапно белый. Без украшений и переменной высоты. Отдых для глаз.

– Я боюсь, – призналась. – Столько историй в Сети про неадекватных таксистов.

– А я выпил, – сообщил Вадим потолку.

– Ты трезв! – возмутилась я.

Он опустил голову и посмотрел на меня. Потом встал с дивана, подошел к бару, налил себе что-то темно-янтарное и показал мне:

– Видишь? – и выпил.

– Тогда я останусь ночевать. – Я пожала плечами.

Вадим налил второй бокал, принес и протянул его мне с кривой улыбкой:

– А я тебя изнасилую.

– Смотри, какой мамкин доминант! – восхитилась я, нюхая напиток.

Виски, что ли? Надеюсь, он достаточно дорогой, чтобы я могла засчитать себе еще один новый опыт.

– Ты меня бесишь, – доверительно сообщил Вадим, снова садясь рядом и отпивая еще глоток.

– Тоже новое чувство. – Я чокнулась с ним бокалом. – Сегодня наверняка день профилактики Альцгеймера.

Он смотрел за окно на шикарную ночную Москву и о чем-то думал. Я все не решалась попробовать виски и вот только собралась отпить крохотный глоточек, как Вадим внезапно повернулся ко мне:

– Слушай, иди ко мне работать!

Я, блин, от неожиданности отхлебнула половину! Жидкий огонь промчался по глотке, воспламеняя все по пути, я задохнулась и долго не могла набрать воздуха в легкие, и не сразу, далеко не сразу отдышалась, чтобы расхохотаться и снова захлебнуться уже смехом:

– Бинго! Я у тебя сегодня на собеседовании и была!

– И что, и кем? – Он посмотрел на мой пустой бокал и направился к бару, оглядываясь: – Давай, рассказывай, что там было, люблю комедии.

Тоже мне, нашел личную стендап-актрису. Но сейчас, из уже перевернувшегося с ног на голову мира, мое собеседование реально выглядело комедийным шоу.

– Ну, вначале меня встретила девушка с ресепшна, такая пухлогубая блондинка.

– Элеонора. – Вадим принес всю бутылку и долил мне немного, а себе полный бокал. – Лед надо?

– Серьезно?

– А что? Я со льдом люблю. Или ты про Элеонору?

– Вот такая девица с кудрями и губами на ресепшне, должность «секретарь» и зовут Элеонора?

– А что такое?

– Ты ее паспорт видел? Может, псевдоним?

– Нормальное имя, не понимаю, что…

– Ладно. Потом пришла другая, темноволосая и зализанная, в юбке. В очках таких, как строгая училка из порнухи.

– Это глава кадров.

Он помолчал, отпил из бокала. И тогда уже добавил, не глядя на меня:

– Розалина.

– Да ты шутишь!

– Ну что такого? Нормальное имя.

– Одну куклу-секретаршу зовут Элеонора, другую Розалина. Совершенно случайно. Ты их сам принимал на работу?