Целует мои бедра, живот, и я стону. Оз прижимается к коже лицом, царапая однодневной щетиной и вызывая мурашки. Уверена, завтра у меня все будет гореть между ног из-за его небритости, хотя сейчас меня это мало беспокоит.

— Мне нужно оказаться в тебе, Мэллори, — шепчет он мне в живот. — Ты на таблетках? — Он ласково целует мой пупок, а мне хочется плакать от его вопроса.

— Нет. У тебя что-нибудь есть? — Боже, я даже не могу произнести слово «презерватив». Почему я заранее об этом не подумала?

Он качает головой, и я проклинаю себя.

— Не хочу ничем пользоваться с тобой. — Он проводит языком по бедру, распаляя меня вновь. — Я вытащу, малышка. Хочу полностью чувствовать тебя.

Я не дура. Ходила на занятия по половому воспитанию, а жизнь в приемной семье показала последствия — может наступить незапланированная беременность. Но я вся теку от желания и не могу ему отказать. Мне стоило бы включить мозг, но здравый смысл отступает, когда дело касается Оза, и я готова дать ему все, что он пожелает. В том числе и незащищенный секс.

— Хорошо, — шепчу я, отдаваясь в его власть.

Зарычав, он поднимается, целуя по пути мою кожу. Его руки блуждают повсюду, а губы не отрываются от кожи. Он будто пытается поглотить меня, а я лежу и просто позволяю ему это сделать.

Добравшись до груди, он захватывает соски, лаская их языком и зубами. Потом они будут болеть, но сейчас мне некогда об этом думать. Я могу лишь думать об этом моменте.

Я чувствую, как он приставляет твердую головку члена ко входу, вызывая мой стон. Дразнит меня, водит им по клитору, целуя шею. Он везде и всюду, каждая клеточка моего тела горит. Он накалил мои нервные окончания, его прикосновения обжигают, словно языки пламени.

— Мэллори, — едва выдавливает Оз, будто сквозь боль в груди. Требует, и я не в силах отказать.

— Прошу, Оз. Займись со мной любовью.

Он проникает в мою покорную плоть, принося с собой боль. Но пальцы на сосках и губы на шее отвлекают, позволяя перетерпеть. Он замирает во мне, давая привыкнуть.

— Моя милая девочка. Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — надрывно произносит он, кажется, уже находясь на грани. Я обнимаю его ногами и руками, прижимая к себе. Мне хочется отдаться ему, подарить свое тело в качестве награды, дать то, что он дает мне — чувство принадлежности, чувства дома.

Словно мы оба всю жизнь ждали этого момента, и между нами происходит что-то особенное. Меня окутывает его знакомый аромат, его губы продолжают ласкать каждый сантиметр открытой кожи.

Он слегка двигается, с каждым движением члена пробуждая мое тело. На коже выступает испарина, и Оз скользит с каждым толчком. И это так эротично. Словно наша страсть помогает единению наших тел самым первобытным образом. Желание между нами было таким стихийным, что ничто не могло нас остановить.

Его член во мне кажется чем-то запретным, словно мы нарушаем какое-то правило. Отсутствие защиты добавляет элемент таинственности, возбуждая меня еще сильнее. Моя безответственная часть в восторге. Я никогда этого не делала, и это кажется таким чертовски непристойным и сладким. Приподнимаю бедра, чтобы ощутить его еще глубже, и он стонет. Мы оба знаем, что делаем, и каковы могут быть последствия, но его член все также продолжает терзать меня.

Я сжимаюсь вокруг него от этой мысли, вновь оказываясь на краю.

— Оз, — стону я, и сама слышу мольбу в своем голосе.

Оз отрывается от моей шеи, переключаясь на ухо.

— Позволь мне кончить в тебя, малышка. Не заставляй выходить. — Глубокий голос говорит то, чего я не должна хотеть, но почему это так возбуждает?

От этих слов я крепче прижимаюсь к нему, пока он врезается в меня. Будто умоляю сделать это.

— Я позабочусь о тебе, малышка. Обо всем позабочусь. — Он убирает волосы с моего лица и облизывает шею. — Ты моя, Мэллори. Никогда тебя не отпущу.

— Боже, Оз. — Я снова сжимаюсь вокруг его члена, понимая, что развязка неизбежна. Она приближается, и его толстый член так идеально наполняет меня.

Он рычит, потираясь о клитор. Даже больше не выходит. Хочет быть полностью во мне.

— Детка, прошу, — уговаривает он, лаская языком мое ухо.

Меня переполняет желание, усиленное запретными играми. Это так неправильно. Но быть с ним так правильно. Я словно нашла свою вторую половинку. Разделить с ним мое тело кажется естественным. Быть вот так вместе, без преград, просто идеально.

— Да, — шепчу я.

Уступив, я взрываюсь, давая ему то, чего он больше всего жаждет. Меня.

Его сильная спина напрягается под моими ладонями, он вплотную прижимается ко мне, погружаясь как можно глубже, пока я кончаю на его члене.

— Оз!

Я кричу, пульсируя вокруг него, и он изливается во мне. Понимание, что мы сделали что-то неправильное, усиливает эйфорию, но с реакцией тела ничего не поделать. Незащищенный секс был шикарным, таким грязным, но прекрасным. Ревностный и первобытный, и я получила самый сильный оргазм за свою жизнь.

Ближе такого единения ничего нет, и я не думаю о том, что все это значит. Сейчас я тону в нем и позволяю себе жить этим моментом. Никогда я не была ни с кем так близка и не собираюсь думать ни о чем, кроме блаженства между нами.

Вдруг я чувствую усталость. Мое изнуренное удовольствием тело требует энергии. Я пытаюсь удержаться за Оза, но пальцы соскальзывают со спины, а ноги обессилено падают.

Не знаю, засыпаю ли я до того, как он выходит, или он остается во мне на всю ночь. Я только знаю, что когда нахожу Оза во сне, он обнимает меня и говорит, что любит. А может, все это происходит наяву.

Мэллори

Я лежу на спине, наблюдая за лучами утреннего солнца, проникающего через окна, которые занимают всю дальнюю стену. Оз лежит рядом на животе, одной рукой обнимает меня. А в голове прокручивается прошедшая ночь. Я вспоминаю ссору с Пейдж, и как нехорошо себя с ней вела. Надо будет извиниться. Я сорвалась на нее, когда не следовало. Во время учебы в колледже она всегда уводила нас с разных мероприятий. Предлагала оставаться дома, утверждая, что мы наверстаем после выпускного, и, пожалуй, все это всплыло вчера в памяти. Я любила и ненавидела это в Пейдж. Ей настолько небезразлично, что иногда она трясется надо мной, как курица над цыплятами. Я к этому не привыкла. И иногда мне хочется развеяться.

Может, по пути домой зайду куплю большую пиццу и упаковку «Рэд Булл» в качестве примирения. Поговорим.

А еще Оз. Я провожу пальцем по татуировке на его руке, о которой даже не подозревала. Он всегда скрывается под костюмами. Это напоминает мне, насколько мало я его знаю, и насколько далеко позволила всему зайти вчера. Мне хотелось секса, и я позволила ему кончить внутрь. Между ног до сих пор влажно, но сожалений нет. Никогда в жизни я не ощущала такую связь с кем-либо.

Я размышляю над тем, как Оз ударил Джоэла, и о его взгляде. Что-то темное было в его глубине. Была ли это ревность или что-то еще? Произошедшее, наверное, было спонтанным действием, ведь в целом Оз милый и любящий. В каждом прикосновении и слове. Эта вспышка гнева — единственный недостаток, который я заметила в нем. Но то, каким он был со мной ночью, совершенно иное. Он ласкал меня так, будто изголодался по моему телу. Пока мы занимались любовью, его губы не отрывались от меня.

Надо будет с ним это обсудить. Выпив, я забыла обо всем, радуясь его возвращению после нескольких дней разлуки. А еще, что не слышала от него ничего с пятницы, что для нас ненормально. Он не может ходить и бить людей в приступе ревности.

Осторожно поднявшись с кровати, чтобы не разбудить его, я тихонько пробираюсь в ванную. Закрыв дверь, включаю свет и оглядываюсь. Должно быть, я вчера была в полусонном состоянии, когда он принес меня, потому что не помню его дом. Даже не знаю, в какой части города нахожусь.

Ванная комната огромная. У одной стены стеклянная душевая кабина, в которой поместились бы десять человек. У другой стены ванна, в которой можно плавать. Эта ванная больше нашей гостиной. Она так и манит меня, особенно учитывая ноющую боль во всем теле при движении. Приятная боль, вызывающая улыбку. И даже чувствительность между ног приятна. Словно Оз пометил меня, как свою собственность. Чувствуя, как краснеют щеки, я пытаюсь стряхнуть смущение из-за прошлой ночи. Теперь уже нечего стыдиться.