— Да, — заявляю я, пытаясь не выглядеть слишком гордым, — я поклонялся ей, как только нашел ее. С тех пор я делал это много раз.

Некоторые кивают со знанием дела, как будто сами проделывали это много раз. Другие смотрят на меня с едва прикрытой завистью, включая Хенэкса.

— Ты делал это именно так, как учили? С точными движениями губ? А позже возбуждал языком? Очень важно, чтобы все было сделано правильно! Почему ты поспешил? Тебе следовало подождать, пока ты не приведешь ее сюда, чтобы я мог все проконтролировать или взять ответственность на себя!

— Я сделал это точно так, как нас учил старый шаман Эсерекс, — говорю я спокойно. — И все прошло отлично. Она каждый раз достигает момента удовольствия.

Теперь все вокруг сидят с открытыми от удивления ртами, и меня распирает от чувства гордости.

В этот момент Хенэкс разражается громким смехом.

— О, Арокс, момент удовольствия для женщины — миф! Этого не существует, это не указано нигде в пророчествах. Только мужчины могут испытывать это в момент, когда проливают свое семя. И поэтому, конечно, некоторые фантазируют, что у женщин должно быть что-то похожее! Нет, охотник, оставь догадки шаману.

Я просто пожимаю плечами. Не сомневаюсь, что Эмилия испытывает моменты удовольствия, когда я поклоняюсь ей. Действительно, «момент» кажется неправильным термином. Более точно будет сказать — «очень долгое время». Ее звуки и влага, а также небольшие быстрые движения в ее розовой щели — все это признаки удовольствия.

Верекс снова подключается к разговору.

— А как насчет возможности того, что женщины могут рожать живых младенцев, подобно Дарующих жизнь? Я помню, много лет назад, мы, мальчики, говорили о том, что женская щель очень привлекательна и имеет чрезвычайно странное влияние на наши мужественности. Они становятся жесткими от одного взгляда на деревянную фигуру или на некоторые из настенных росписей в пещерах. Разве возможно, чтобы мужчина мог вставить свой стержень в щель женщины и пролить свое семя там, как мы это делаем с Дарующими жизнь?

— Некоторые говорят, — выпаливает молодой Эдокс с юношеским возбуждением в широко открытых глазах, — что у некоторых Маленьких самки делают то же самое! Мы видели в лесу двух Маленьких, одного на другом, в какой-то битве, которая в результате оказалась совсем не битвой. Затем много лун позже появилось много малышей, которые вышли из самки! Возможно, то же самое может быть с женщинами? Было бы неплохо проверить, и я абсолютно готов попробовать это с одной из них!

Я чувствую внезапный гнев из-за его слов, и если бы у меня был меч, я бы схватил его.

— Не будет никаких попыток сделать это!

Эдокс съеживается с ужасом в глазах.

— Это только дружеское предложение! Зачем тебе делать всю тяжелую работу, Aрокс? Я предлагаю только помощь.

Хенэкс в раздражении прячет лицо в ладонях.

— О святые предки, дай мне силы! Почему мы внезапно начали говорить о самых нелепых мифах и легендах? Это серьезный разговор, и он не должен быть осквернен смехотворными баснями о самках Маленьких и женщинах, являющихся чем-то вроде… Дарующих жизнь!

Он глубоко вздыхает.

— Сейчас, когда Арокс утверждает, что поклонялся Женщине-посланнику. Несколько раз даже, хотя пророчество ничего не говорит об этом, и он мог все испортить своей несдержанностью. Но Женщина-посланник все еще здесь, в нашей деревне, поэтому мы будем предполагать, что не все потеряно. Теперь настало время дать ей дар. Поэтому мы должны определить, что это такое. Конечно, я точно знаю, что это должно быть, но хотел бы услышать предложения. Aрокс, что бы ты ей дал?

Я и сам много думал об этом, но так ничего и не решил. У меня почти ничего нет. Полагаю, я могу сделать ей клинок. Или предложить ей новую одежду или мясо любого Маленького или Большого, которого Эмилия захочет. Может быть, стоит подарить ей тот таинственный плоский камень, который я нашел, и который, по словам Хенэкса, наполнен демонической грозой. Я сохранил этот камень, хотя Шаман и сказал мне сломать его. Хотя не уверен, что Эмилия одобрит мое неповиновение в таком важном вопросе. Я должен стараться держать в тайне это преступление, а не перекладывать бремя на других.

— Я все еще думаю, — говорю я.

Хенэкс сужает глаза.

— Еще думаешь? Ты уверен, что ты на самом деле настоящий спутник для этой женщины?

— Да, — категорично заявляю я, хотя в глубине души чувствую неуверенность. Эмилия слишком хороша для такого обычного охотника, как я. — Я думаю, что предки подскажут мне истинный путь.

— Предки? Подскажут тебе, Ароксу, охотнику, покинувшему племя на много дней, что-то важное? Может быть, мы запомнили пророчество неправильно. Возможно, не тот мужчина, который находит женщину, становится ее спутником, а тот, который дает ей дар. Думаю, этим мужчиной должен быть шаман. И вообще, я тоже нашел ее, когда вы весело купались в наших Священных источниках. Полагаю, ты, конечно, не поклонялся ей тогда. Там на скале она была совершенно голая, ее щель широко открыта, как будто она предлагала мне ей поклоняться…

Не в силах сдержаться, я в слепой ярости встаю на ноги, готовый напасть на шамана голыми руками, если он произнесет еще одно слово об Эмилии.

— Я не позволю, чтобы о ней так говорили!

Хенэкс замирает, широко раскрыв глаза. Я знаю, что мой взгляд сейчас источает ужасающий гнев, и я совсем не против этого.

— Просто мысли вслух, — слабо говорит он. — Я согласен, что ты — спутник. На данный момент. Какие-нибудь другие предложения для подарка?

— Самая тончайшая кожа? — предлагает один воин.

— Собственную пещеру? — предлагает другой.

— Один из прозрачных камешков, которые красиво блестят на солнце?

— Безопасность деревни?

Затем наступает тишина. Это все, что мы можем предложить. И этого слишком мало. Если бы другие женщины действительно вернулись, то их вряд ли бы впечатлили богатства нашего племени.

— Мне кажется, — говорит Верэкс, — что очень важно, чтобы дар, который женщина получит, был правильным. Возможно, она сама расскажет нам, что ей нужно! Ты когда-нибудь спрашивал ее, Арокс?

Я надеялся, что никто не задаст этого вопроса. Я до сих пор не знаю, что делать с ее ответом.

— Я спросил. Она сказала, что не хочет подарка и попросила меня отвести ее к себе домой.

Верэкс указывает на звездное небо.

— К ее звезде?

— Нет, куда-то на Ксрен. По крайней мере, я понял именно так. Она указала примерно в этом направлении, — я протягиваю руку, чтобы показать.

Тут у меня возникает идея.

— Думаю, не стоит забывать, что она не только женщина, но и Посланник. Мы все предполагаем, что она должна передать другим женщинам, достаточно ли наше племя хорошее или нет. Но, возможно, она должна передать какое-то послание и нам?

— В пророчестве ничего об этом не сказано, — вздыхает Хенэкс.

— В пророчестве вообще ничего нет, — смело говорю я. — Сказано лишь то, что она посланник. Ну, сегодня она мне кое-что сказала.

Хенэкс стонет и качает головой, но остальные внимательно смотрят на меня.

Я сомневаюсь. Как мне правильно сказать об этом? Многие, сидящие вокруг костра, не были на охоте в течение нескольких месяцев и могут обидеться. Думаю, сегодня день для больших событий. Эмилия спит в моей пещере. Женщина. Посланник. Моя спутница. Я не могу перестать думать об этом.

— Что это было? — напоминает Гурэкс.

— Наши продовольственные склады пусты, водопроводы протекают, а стена разрушается. Очень мало охотников добывают пищу для племени. Другие — ничего. На самом деле, большинство из нас ничего не делает. Женщины не придут в племя, которое не процветает. И наше племя не процветает. Оно умирает. Это было ее послание.

Возможно, это не совсем то, что сказала Эмилия, но смысл очевиден. Должно быть, это то, что она имела в виду. И я сам это вижу.

Наступает ошеломительная тишина, и когда я смотрю на сидящих вокруг мужчин, то они все избегают моего взгляда. Кроме Гурэкса, который просто слабо улыбается мне. Я вдруг понимаю, что они все это знают, и я был единственным, кто не замечал наших проблем, пока Эмилия не указала мне на них.