На четырнадцатый день, после того как Гарретт осмотрела последнего пациента, она делала записи, стоя у высокого рабочего стола, когда в дверь неожиданно постучали.

– Доктор, – раздался голос Элизы. – Здесь ещё один пациент.

Гарретт нахмурилась, отложив ручку.

– Я никого не записывала.

После паузы Элиза сказала:

– Случай экстренный.

– В каком смысле экстренный?

Ответом была тишина.

Гарретт сначала бросило в жар, потом в холод, а пульс бешено забился. Она заставила себя подойти к двери, хотя все инстинкты кричали, что надо бежать. С большой осторожностью, она повернула ручку и отварила дверь.

Во всей своей красе, прислонившись плечом к дверному косяку и улыбаясь ей, стоял Итан. От восторга у неё закружилась голова. Он был ещё красивее, чем она помнила, от него ещё больше захватывало дух и будоражило все чувства.

– Гарретт, – произнёс он тихо, как будто её имя олицетворяло дюжины разных прекрасных вещей, и ей пришлось напрячь колени, чтобы не растаять прямо перед ним.

"За две недели ни одного, даже короткого, визита", – сурово напомнила она себе.

– У меня нет времени на ещё одного пациента, – сказала Гарретт, нахмурив брови.

– У меня серьёзное заболевание, – угрюмо произнёс он.

– О?

– Обострение старой травмы дверцовой кости.

Чтобы не рассмеяться, ей пришлось яростно прикусить щёки с внутренней стороны и прочистить горло.

– Боюсь, тебе придётся самому об этом позаботиться, – ответила она.

– Мне нужна профессиональная помощь.

Сложив руки на груди, она посмотрела на него, сощурив глаза.

– Я ждала и волновалась две недели, а ты заявляешься без предупреждения, желая, чтобы я...

– Нет, нет, acushla, – тихо проговорил Итан, пожирая её своими голубыми глазами. – Мне нужно лишь быть рядом с тобой. Я так скучал по тебе, дорогая. Я безмерно влюблён в тебя. – Его большая рука ухватилась за дверную коробку. – Позволь войти, – прошептал он.

Внутри неё разгорелось страстное томление, словно подожжённый фитиль. Она шире распахнула дверь и отступила на обессилевших ногах.

Итан переступил порог, закрыл дверь ногой и прижал Гарретт к стене. Не успела она перевести дух, как его рот завладел её губами. Поцелуй был пронизан многолетней жаждой и порочными, мучительными мечтами. Она тихо застонала, выгибаясь ему навстречу, теряясь в ощущении той силы, которую он излучал. Итан обхватил ладонью её щёку и нежно погладил.

– Мне не хватало тебя каждую минуту, – прошептал он, лаская её губы своими, нежнейшими прикосновениями. Итан отстранился, и посмотрел на Гарретт, в его глазах светилась улыбка. – Но я помогал наводить порядок в столичной полиции, восстанавливал разрушенное и собирал все части заново. Давал показания перед двумя комитетами, и обсуждал новые перспективы работы... – Он наклонился, поцеловать обнаженную часть её шеи горячими ищущими губами.

– Полагаю, это хорошие оправдания, – неохотно признала Гарретт и снова отыскала его губы. После ещё одного крепкого, восхитительного поцелуя, она открыла глаза и спросила, витая в облаках: – Какие перспективы сулит работа?

Он прикоснулся своим носом к её.

– Они хотят назначить меня заместителем комиссара. Я организую новый отдел по расследованиям с различными подразделениями, и начальник каждого подразделения станет отвечать непосредственно передо мной.

Гарретт удивлённо уставилась на него.

– Кроме того, я сам наберу двенадцать детективов, обучу их и буду контролировать, как сочту нужным. – Он умолк и неуверенно рассмеялся. – Не знаю, выйдет ли из этого что-то хорошее. Они предложили мне работу только потому что половина инспекторов Фелбригга уволилась, а остальные в тюрьме.

– Ты прекрасно справишься, – сказала Гарретт. – Вопрос в том, хочешь ли?

– Хочу, – признался он с кривой усмешкой, и на его щеке появилась ямочка, которую она так обожала. – В основном мне придётся придерживаться обычных часов работы. Предложение включает прекрасный дом на Итон-сквер и прямую телеграфную линию со Скотланд-Ярдом. После некоторых переговоров я заставил их дать в нагрузку фаэтон и пару лошадей под стать для моей жены.

– Для твоей жены, – повторила Гарретт, и от этих слов в её животе запорхали бабочки.

Итан кивнул и полез в карман.

– Я не стану делать это привычным способом, – предупредил он, и она задыхаясь рассмеялась.

– Ну и прекрасно.

Он вложил что-то гладкое и металлическое в её ладонь. Она посмотрела вниз и обнаружила, на сверкающей серебряной цепочке, отлитый из серебра свисток. Заметив, что на нём что-то выгравировано, она пригляделась повнимательней.

"Всякий раз, когда я тебе нужен".

– Гарретт Гибсон, – начал он, – Ты обладаешь редким даром исцеления, я живое тому подтверждение. Но если не выйдешь за меня замуж, тебе придётся лечить моё разбитое сердце. В любом случае, боюсь, от меня тебе не отделаться, ведь я слишком сильно тебя люблю, чтобы быть без тебя. Ты станешь моей женой?

Она посмотрел на него сквозь пелену, застилающую её лучистые глаза. Радость переполнила Гарретт, и она потеряла дар речи.

Вскоре она обнаружила, что, когда улыбаешься, трудно дунуть в свисток.

Но Гарретт справилась с задачей.

КОНЕЦ

Текст представлен исключительно для ознакомления, после прочтения вы обязательно должны удалить его.

Послесловие

Дорогие друзья,

Хотя я люблю все мои романы, эта книга особенно близка моему сердцу, потому что её вдохновением послужила великолепная женщина из реальной жизни, доктор Элизабет Гарретт Андерсон. Наперекор всеобщим протестам, она получила степень доктора в Сорбонне в 1870 году. В 1873 году, ей удалось стать первой женщиной-врачом с лицензией в Великобритании. Британская медицинская ассоциация незамедлительно изменила правила, чтобы предотвратить вступление в неё других женщин в последующие двадцать лет. Доктор Андерсон стала соучредителем первой женской больницы и первым деканом Британской медицинской школы. Она также активно участвовала в движении за избирательное право женщин и была первой женщиной-мэром и мировым судьёй в Англии, работая в великолепном городе Олдебург.

Темза была настолько загрязнена сточными водами и промышленными химикатами в викторианские времена, что из-за этого десятки тысяч жителей Лондона умерли от холеры. В 1878 году прогулочный пароход "Принцесса Алиса" столкнулся с другой лодкой и затонул. Погибло более шестисот пассажиров, причем многие из них не утопли, а скончались от удушья. Согласно докладу того времени, вода Темзы “шипела от губительных газов, как газировка”. В наше время Темза превратилась в самую чистую крупную реку в мире, которая протекает через крупный город и изобилует рыбой и живыми организмами.

Хотя заговор в "Здравствуй, Незнакомец" является, конечно, вымышленным, но в те времена, действительно существовала секретная и неуполномоченная команда агентов под руководством Эдварда Джорджа Дженкинсона. Он проводил тайные операции от лица Министерства внутренних дел, часто конкурируя со Скотланд-Ярдом. Дженкинсон был уволен в 1887 году, и его детективов заменили официальным “Специальным ирландским подразделением".

Как человеку, который боится крови, мне не всегда было легко разбираться в различных аспектах работы Гарретт, но однозначно - увлекательно. Особенно интересна история переливания крови. В ранних, зафиксированных, попытках, при переливании крови пациентам, использовали овечью или коровью. Эксперименты прошли, мягко говоря, не очень хорошо, и такую практику запретили использовать на долгих 150 лет. С переменным успехом, учёные и врачи снова начали над этим работать в 1800-х годах. Затем в 1901 году, доктор Карл Ландштейнер из Австрии открыл три группы крови человека: A B и O, и обнаружил, что нельзя смешивать несовместимые группы. До тех пор успешное переливание зависело от того, повезет ли вам забрать кровь у совместимого донора.