Краем глаза Гарретт видела, как вокруг неё кружит коренастый солдат с ножом в руке.

В тот же момент мужчина с продолговатым лицом начал сокращать между ними расстояние.

– Мы заберём деньги, – заверил он её. – Но сначала попользуем тя.

Гарретт поудобнее обхватила скальпель, положив большой палец на плоскую часть ручки, и осторожно переместила кончик указательного на торец лезвия.

"Воспользуюсь этим моментом", – подумала она. Замахнувшись, Гарретт резко метнула скальпель, зафиксировав запястье так, чтобы не допустить вращательного движения. Острый ножик вонзился в щёку солдата. От удивления он яростно взревел, остановившись на полпути. Гарретт тут же развернулась к мужчине со штыком. Взмахнув тростью, она нанесла прямой горизонтальный удар в его правое запястье. Застигнутый врасплох он вскрикнул от боли и уронил нож. Гарретт следом ударила солдата наотмашь в левый бок и услышала, как треснули рёбра. Она ткнула кончиком трости в его пах, заставив мужчину согнуться пополам, и добила вертикальным ударом ручкой в подбородок.

Он повалился на землю, как сырое суфле.

Гарретт подхватила ножик и развернулась к двум оставшимся солдатам.

В следующее мгновение она замерла на месте, её грудь быстро поднималась и опускалась.

На улице царила тишина.

Оба мужчины растянулись на земле.

Это уловка? Они притворялись, потерявшими сознание, чтобы она подошла к ним ближе?

Её потряхивало от переизбытка нервной энергии, тело медленно осознавало, что критический момент прошёл. Она медленно подошла, чтобы повнимательнее присмотреться к лежавшим мужчинам, оставаясь при этом вне их досягаемости. Хотя скальпель оставил после себя кровавую рану на щеке крупного мужчины, этого было бы недостаточно для того, чтобы он потерял сознание. На его виске виднелась красная отметина, которая осталась от удара тупым предметом.

Она обратила внимание на молодого солдата, чей нос кровоточил и почти наверняка был сломан.

– Какого чёрта?.. – пробормотала Гарретт, оглядываясь по сторонам безмолвной улицы. У неё опять было это чувство, покалывающее ощущение, что кто-то скрывается поблизости. Наверняка, так и есть. Очевидно, эти двое солдат не могли расправиться сами с собой. – Выходите и покажите себя, – вслух произнесла она незримому присутствующему, хотя чувствовала себя немного глупо. – Нечего прятаться, словно крыса за буфетом. Я знаю, что вы неделями за мной следили.

Откуда-то неподалёку послышался мужской голос, и она чуть не выпрыгнула из туфель.

– Только по вторникам.

Гарретт быстро обернулась по кругу, окидывая местность взглядом. Мельком заметив движение в одном из дверных проёмов в многоквартирном доме, она крепче вцепилась в рукоятку ножа.

Из сумрака вышел незнакомец, прохладная мгла материализовалась в мужскую фигуру. Он был высоким и хорошо сложенным, тело атлета скрывала простая рубашка, серые брюки и распахнутый жилет. Голову покрывала кепка с небольшим козырьком, которую обычно носили портовые рабочие. Остановившись в нескольких футах от неё, незнакомец снял головной убор, обнажив тёмные, прямые и коротко подстриженные волосы.

У Гарретт отпала челюсть, когда она узнала молодого человека.

– Опять вы! – воскликнула она.

– Доктор Гибсон, – поприветствовал он, коротко кивнув, и резким движением водрузил кепку на голову. Он задержал пальцы у козырька в знак почтения.

Мужчина оказался детективом Итаном Рэнсомом из Скотланд-Ярда. Гарретт встречала его пару раз, первый почти два года назад, когда она сопровождала леди Хелен Уинтерборн в опасном районе Лондона. К большому раздражению Гарретт, муж леди Хелен нанял Рэнсома следить за ними.

В прошлом месяце она снова столкнулась с детективом, когда он посетил её медицинскую клинику после того, как на младшую сестру леди Хелен, Пандору, напали посреди улицы и ранили. Присутствие Рэнсома было настолько тихим и ненавязчивым, что он мог остаться незамеченным, вот только его привлекательная внешность слишком резко бросалась в глаза. Лицо худощавое, решительный и чётко очерченный рот, выделяющийся нос с небольшим утолщением на переносице, как будто его ломали. Пронзительные глаза, глубоко посаженные под прямыми густыми бровями, окаймляли пушистые ресницы. Она не могла вспомнить их цвет. Возможно зелёные?

Гарретт сочла бы его красивым, если бы в нём не чувствовалась жёсткость, лишавшая Рэнсома утончённости джентльмена. Независимо от того, насколько безупречным казался фасад, всегда будет ощущение, что за ним скрывается хулиган.

– Кто на этот раз нанял вас за мной следить? – потребовала ответа Гарретт, ловко прокрутив трость и вонзив её кончик в землю, демонстрируя боевую готовность. Движение было немного хвастливым, но она чувствовала, что ей необходимо продемонстрировать мастерство.

На лице Рэнсома промелькнула еле заметная улыбка, но тон оставался серьёзным:

– Никто.

– Тогда, что вы здесь делаете?

– Вы единственная женщина-врач во всей Англии. Будет позором, если с вами что-то случится.

– Мне не нужна защита, – сообщила она. – Более того, если бы это и было так, вас бы я не наняла.

Рэнсом бросил на неё невозмутимый взгляд, а затем подошёл к солдату, которого она ударила тростью. Мужчина без сознания лежал на боку. Ткнув его ногой, чтобы перевернуть преступника на спину, Рэнсом вытащил верёвку из жилета и связал руки мужчины за спиной.

– Как вы только что сами видели, – продолжала Гарретт, – мне не составило труда побороть этого здоровяка, и я бы победила остальных двоих.

– Нет, не победили бы, – категорично заявил он.

Гарретт почувствовала, как в ней закипает раздражение.

– Я брала уроки борьбы тростью у одного из лучших мастеров Лондона. Я знаю, как уложить на землю нескольких противников.

– Вы допустили ошибку, – сказал Рэнсом.

– Какую ошибку?

Рэнсом протянул руку за штык-ножом, Гарретт неохотно передала его ему. Он вложил оружие в кожаные ножны, и закрепил их на собственном ремне, при этом ответив:

– Выбив нож из руки преступника, вы должны были отбросить его ногой подальше. А вместо этого, наклонились подобрать и повернулись к остальным спиной. Они бы схватили вас, если бы я не вмешался, – взглянув на парочку окровавленных солдатов, которые начинали стонать и шевелиться, детектив почти довольно заметил: – Если кто-то из вас сдвинется с места, я того кастрирую и выброшу его яйца во Флит-Дитч. – От того, насколько обыденным тоном были произнесены эти слова, становилось только страшнее.

Оба замерли.

Рэнсом вновь обратился к Гарретт:

– Занятие с учителем не то же самое, что схватка на улице. Такие мужчины, – он бросил презрительный взгляд на солдат на тротуаре, – не ждут вежливо своей очереди. Они набрасываются одновременно. Как только кто-то из них подошёл бы достаточно близко, ваша трость стала бы бесполезной.

– Вовсе нет, – бойко сообщила ему Гарретт. – Я бы нанесла сильный удар, ткнув его кончиком.

Рэнсом подошёл к ней ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки, и оглядел проницательным взглядом. Хотя Гарретт была уверена в себе, она инстинктивно почувствовала тревожный сигнал. Гарретт не совсем понимала, как к нему относиться, он казался одновременно сверхчеловеком и чем-то непохожим на человеческое существо. Мужчина, созданный по образу оружия: высокий, с длинными ногами и руками, развитой мускулатурой, он двигался плавно и проворно. Даже стоя на месте, Рэнсом излучал взрывную энергию.

– Продемонстрируйте на мне, – мягко предложил он, пристально глядя на неё.

Почувствовав сиюминутное удивление, Гарретт моргнула.

– Вы хотите, чтобы я ударила вас тростью? Прямо сейчас?

Рэнсом слегка кивнул головой.

– Я бы не хотела причинить вам вред, – сказала она, продолжая колебаться.

– Вы не... – начал он, но Гарретт поразила его решительным ударом трости.

Однако, несмотря на её быстродействие, реакция Рэнсома оказалась молниеносной. Он увернулся от трости, развернувшись боком, так что её кончик едва задел рёбра. Схватив трость посередине, он воспользовался тем, что Гарретт по инерции подалась вперёд, и, резко дёрнув, повалил её с ног. Она поразилась тому, как одной рукой он обхватил её саму, а свободной вывернул трость из рук. Настолько легко, будто лишение людей оружия было детской забавой.