525 Красная газета. 1919. 19 апреля.
526 Вестник агитации и пропаганды. 1920. № 1. С. 11.
Умолчание визуальной пропаганды о трудностях выживания рабочих в годы Гражданской войны подразумевало, что это их личное дело. Иконографически прогульщики на плакатах были представлены как бездельники, праздные лентяи и неряхи: они заняты азартными играми и курением, и им лень даже привести себя в порядок. Если же плакатисты давали понять, что прогульщики занимаются поиском продовольствия, то изображение «мешочниками» переводило их из разряда «своих» в категорию «врагов», ведь в советской пропаганде периода Гражданской войны мешочники (без различия тех, кто взвинчивает цены на чёрном рынке, и тех, кто пытается спасти от голода себя и свои семьи) маркируются «врагами». В Окне РОСТА Л. Г. Бродаты 1920 г. мешочник в подписи назван «внутренним врагом», и изображённый на плакате рабочий замахивается на него молотом. Подпись к плакату неизвестного художника «Мешочник — враг транспорта, враг республики» (М., 1920) говорит сама за себя (илл. 44). В. В. Маяковский пишет: «От мешочника вреда больше, чем от Врангеля и Польши» (Окно РОСТА № 528. М., 1920). Силуэт «мешочника», в отличие от «прогульщика», у поэта-плакатиста нигде дан не красным цветом; он имеет такой признак врага, как корпулентность, его лицо с оскаленными зубами В. В. Маяковский прямо называет «мордой». Неразличение пропагандистами потребителей и спекулянтов среди мешочников и умолчание о проблемах с продовольствием, с которыми приходилось сталкиваться рабочим, подразумевали, что рабочие, вовлекающиеся вместо труда на заводе или фабрике в нелегальную торговлю, являлись спекулянтами — врагами советского государства.
Итак, фигура «дезертира труда», чьё изображение на плакатах иногда соответствовало изображениям «своих», а иногда сближалось с изображениями «врагов», была амбивалентна, что было обусловлено тем местом, которое занимал рабочий класс в советской идеологии, а также двойственным отношением к труду, выражавшимся в дискурсе большевистской пропаганды.
О. Ю. Бойцова
– Р –
РАБОЧИЙ
Образ рабочего, созданный «красными» и «белыми» пропагандистскими материалами периода Гражданской войны, связан с тенденциями индустриализации и утверждением нового трудового этоса как в мире вообще, так и в России в частности. Тип крестьянского и ремесленного труда, характеризующийся уникальным объектом труда, значительной долей ручных операций и малой стандартизацией, цикличностью, включённостью в семейные отношения, сменяется промышленным наёмным трудом, специфика которого — зависимость от ритмично и быстро работающей машины, включённость в формальные отношения внутри большой организации, невозможность непосредственно распоряжаться результатами труда, но возможность получать за свой вклад всеобщий эквивалент — деньги. Эти глубокие изменения в характере и смысле труда повлияли на изображение трудовой тематики художниками.
Одним из первых канонов в европейском искусстве в изображении рабочего как социального типа, рождённого эпохой промышленного наёмного труда, следует считать канон страдающего и угнетённого человека «из низов». В. Боннелл, исследовавшая иконографию рабочего, пишет, что «традиция изображения рабочих, акцентирующая страдания», была поколеблена бельгийским художником и скульптором К. Менье лишь в 80-е гг. XIX в.: «Менье изображал рабочих (мужчин и женщин) в героическом ключе... И хотя в некоторых фигурах рабочих Менье запечатлены следы тяжёлого труда и измождения, в них также читается гордость, достоинство и сила»527.
527 Боннелл В. Иконография рабочего в советском политическом искусстве // Визуальная антропология: режимы видимости при социализме / под ред. Е. Р. Ярской-Смирновой, П. В. Романова. М.: ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2009. С. 195.
Печать угнетения, свойственная ранним образам индустриального рабочего, естественно, обусловлена историческими условиями, мировоззрением и социальными настроениями эпохи первоначального накопления капитала. Как диагностировал К. Маркс: «Рабочий связан с продуктом его труда как с чужеродным объектом... Чем больше рабочий производит, тем меньше он может потреблять; чем больше ценностей он создаёт, тем меньше ценится его труд»528. Красочное описание бедствий людей труда можно читать у Ф. Броделя: «...Новое разделение труда, урбанизировавшее рабочее общество, раздирало общество бедняков, которые всё прибывали в поисках работы, убегавшей от них... Жить в городе, лишиться традиционной поддержки от огорода... Работать в огромных помещениях, терпеть малоприятный надзор мастеров, повиноваться, не быть более свободным в своих передвижениях, принять твёрдо установленные часы работы... Это означало изменить жизнь и кругозор настолько, чтобы сделаться чуждым своему существованию»529.
528 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 42. М.: Государственное издательство политической литературы, 1974. С. 89.
529 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. Т. 3. Время мира. 2-е изд. М.: Изд-во «Весь мир», 2007. С. 652.
Формирование последующего изобразительного канона, фиксирующего героику индустриального труда, было обусловлено распространением и закреплением той трудовой этики, которую по сравнению с традиционной минималистской называют современной максималистской530. В Европе и США в силу влияния протестантизма признание интенсивного труда ценностью происходило широко и динамично, и не только в индустриальных центрах, в России же локусами этической трансформации становятся заводы и фабрики городов — промышленных центров. Историк Б. Н. Миронов пишет: «Традиционный характер трудовой этики был характерен для большинства рабочих начала XX в. Однако уже тогда существовал слой рабочих, вероятно не слишком многочисленный, отличавшихся современным отношением к труду...»531 Ориентация на труд и заработок, осуждение праздности и трудовых девиаций — прогулов, пьянства, халатности, незнания техники и т. п. — в качестве этических максим способствовали утверждению иного художественного образа рабочего. Удивительно, но следует признать, что фигура сильного рабочего, созидающего блага мира, появляется из «духа капитализма» с его упоением скоростью и активностью. То есть в начале XX в. формировался общий для многих стран визуальный канон рабочего как новой социальной силы (хорошим примером могут служить произведения трудовой тематики, созданные в США532). Таким образом, визуализация рабочего в пропагандистских текстах Гражданской войны в России связана, в том числе, с общими социальными изменениями индустриализирующегося мира, с привлечением внимания художников к новым социальным типам личности.
530 Миронов Б. Н. «Послал Бог работу, да отнял чёрт охоту»: трудовая этика российских рабочих в пореформенное время // Социальная история. Ежегодник. 1998/1999. М.: Политическая энциклопедия, 1999. С. 243.
531 Там же. С. 280.
532 Dabakis M. Visualizing Labor in American Sculpture: Monuments, Manliness, and the Work Ethic, 1880–1935. New York: Cambridge University Press, 2000.
И хотя интерес к рабочему как к актору индустриального мира лежал в общем русле цивилизационных изменений, героизация рабочего была особенно важна для пропаганды времён Гражданской войны. В графике «красных» рабочий был одной из центральных положительных фигур, поддерживающих ценностный универсум Советской страны. Но и «белая» пропаганда апеллировала к рабочим: либо обращаясь к ним за поддержкой — и тогда образ был типичным, как, например, на плакате В. П. Загороднюка «Дружно за общее дело!» (Харьков, 1919; илл. 47), либо создавая «чёрный пиар» против большевиков — и тогда рабочий был бесправным и страдающим, как на плакате «Счастливый рабочий в Совдепии» (Одесса, 1919).
Прослеживая литературные воплощения героев-рабочих, филолог И. Калинин пишет, что «в каком-то смысле пролетариат победил ещё до революции 1917 г. Его отражение в зеркале русской культуры приобрело победоносный характер прежде, чем эта победа действительно была достигнута»533. В XIX в. репрезентация рабочего как социально значимого типа служила целям идейной консолидации русской разночинной интеллигенции, социал-демократических движений, после революции это было обусловлено необходимостью формирования картины мира социалистического общества, требовавшего собственных идеалов и нуждавшегося в своих культурных экзистенциалах. Поэтому образ рабочего, который продвигался пропагандой «красных» наряду с другими важными образами (например, «работница», «крестьянин»), воплощает социально-конструктивистскую «технику создания героя».
