435 Николаева М. Ф. Динамика образа врага в советском плакате (1917–1941) и модели идентификации советского человека // Диалог со временем. 2012. № 39. С. 383.
Красный бант — символ Февральской революции, ставший в 1917 г. элементом революционной моды436. Уже современники отмечали, что его ношение было распространено не только среди революционно настроенных людей437. И в воззваниях и резолюциях, и в речах политиков того времени встречается «образ тайного и коварного врага революции, маскирующегося с помощью красного банта»438. В. И. Ленин в речи от 22 мая 1917 г. упоминал «мироедов», которые «выступают с красными бантиками и называют себя „революционной демократией“»439. В советской визуальной пропаганде периода Гражданской войны красный бант отличает эсера от меньшевика на плакате «Ступеньки генеральской лестницы» (Смоленск, 1921; илл. 36), украшает шею эсера на плакате неизвестного автора (илл. 42) «Остерегайтесь меньшевиков и эс-эров: за ними идут царские генералы, попы и помещики» (Тифлис, 1918)440 и в Окне РОСТА № 580 М. М. Черемных (М., 1920). Красный бант как иконографический признак не только связывает эсера с Февральской революцией, но и намекает на то, что революция для него — это лишь внешнее следование моде: кто угодно может нацепить красный бант.
436 «В столице, казалось, все — солдаты и студенты, шоферы и извозчики, седоки и владельцы экипажей — были украшены красными бантами» (Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года. СПб.: Лики России, 2012. С. 235).
437 Там же. С. 236.
438 Там же. С. 237.
439 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 32. С. 179.
440 Персонаж с красным бантом на шее, изображённый на тифлисском плакате, не подписан, но он держит знамя с лозунгами эсеров «Земля и воля наро[.]» и «Да здравствует Учредителн. собрание».
Признаком того же иконографического типа является чёрный цвет костюма: на смоленском плакате «Ступеньки генеральской лестницы» (илл. 36) и петроградском «Кто идёт с ними, тот идёт по стопам Иуды» эсер, в отличие от меньшевика, в чёрном. В. В. Маяковский, который раскрашивает одежду персонажей, не являющихся «своими», в любой не красный цвет, в Окне Главполитпросвета № 2 45 (М., 1921), где меньшевик изображён во всём синем, эсера одевает во всё чёрное.
М. Ф. Николаева обращает внимание на книгу в руках эсера в вышеупомянутом Окне РОСТА № 580 и пишет: «Сама по себе книга является в большевистском плакате положительным символом. <...> Однако в сочетании с образом маленького, лишённого мускулатуры человека в очках такой атрибут, как книга, приобретает обвинительный характер»441. Такие признаки, как длинные волосы, очки, костюм соответствуют иконографическому типу эсера-интеллигента, и книга дополняет этот образ. Кадр с его изображением подписан строчкой «Эсеры слабы». Слабость эсеров (а равно и меньшевиков) подчёркивала советская пропаганда, например, В. И. Ленин в 1919 г. сказал про «мелкобуржуазные» партии: «На самом деле их сила — пуф»442.
441 Николаева М. Ф. Динамика... С. 383–384.
442 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 39. С. 86.
Визуальный тип хорошо одетого эсера с бумагами в руках появляется уже к 1918 г.: об этом свидетельствует выполненный в это время детский рисунок «Эсер-агитатор», изображающий человека в чёрном пальто и чёрной шляпе, держащего листки443 (дети, рисовавшие «революционные типы» в 1917–1918 гг., опирались не только на свой непосредственный опыт, но и на визуальную грамотность и бытовавшие в обществе представления о том, как выглядят представители той или иной партии444).
443 Москва. 1917 год. Рисунки детей — очевидцев событий. Из коллекции Государственного исторического музея / сост. Н. Н. Гончарова. М.: Сов. Россия, 1987. № 12.
444 См. об этом: Бойцова О. Ю. Иконография большевиков и буржуев в детских рисунках 1917–1918 гг. // Традиционная культура. 1918. № 1. С. 28–37.
Иной иконографический тип эсера в советской пропаганде происходит из дореволюционного стереотипа, связанного с наличием в этой партии в начале ХХ в. террористической боевой организации. Иконографическим признаком этого типа является вооружение. Этот признак встречается на открытке художника Е. Г. Соколова «Соц.-революц.», выпущенной между 1905 и 1917 гг., и в серии открыток «Дети-политики» художника В. А. Табурина 1917 г.: эсерка у Е. Г. Соколова стреляет из револьвера, а ребёнок-«социалист-революционер» у В. А. Табурина вооружён револьвером и подпоясан пулемётной лентой. В период Гражданской войны этот иконографический тип нашёл воплощение в творчестве В. В. Маяковского. В отличие от меньшевика, эсер в изображении поэта-плакатиста вооружён ножом, бомбой или револьвером. На странице «Советской азбуки» В. В. Маяковского буквица-эсер держит бомбу в одной руке и револьвер в другой. Представление об эсерах как о вооружённых бандитах выразил В. И. Ленин в речи в феврале 1921 г.: «В бандитизме чувствуется влияние эсеров. <...> Эсеры связаны с местными поджигателями»445. Соответственно, действия, которые совершает эсер у В. В. Маяковского, характерны для бандита: в Окне Главполитпросвета № 245 (М., 1921) он взрывает железнодорожный путь.
445 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 42. С. 349.
Одет эсер со страницы «Советской азбуки» в рубаху навыпуск, рваные штаны и лапти. В Окнах Главполитпросвета № 224, 245 и 320 В. В. Маяковского (М., 1921) эсер в картузе, а не в шляпе. Крестьянская одежда принадлежит ещё одному эсеровскому иконографическому типу. Говоря об Окнах РОСТА В. В. Маяковского, В. Н. Дядичев замечает: «Эсеру обычно придаются черты кулака»446. В. И. Ленин в докладе 1921 г. сказал: «Взять меньшевиков и эсеров, то есть партию мелкой буржуазии и партию кулаков»447 (ср. у В. В. Маяковского в Окне РОСТА без номера (М., 1920): «На кулака опирается эс-эр. / Да кулаки обломает об РСФСР»). Рваные штаны персонажа «Советской азбуки» не должны обмануть зрителя: поэт подписывает рисунок строчкой «Эсера смой — увидишь барина» (ср. в Окне РОСТА В. В. Маяковского № 4 (М., 1919): «Эс-эры — барчуки, но с бомбой; / Им только в стены биться лбом бы»). О том же предупреждает вышеупомянутый плакат неизвестного автора «Пошлёте в Совет меньшевика, придёт буржуй…» (Минск, 1921): «придёт эсером — помещик и генерал». Если меньшевиков советская пропаганда связывает с буржуями, то эсеров — с «барином», «барчуком» или «помещиком», то есть сельскими землевладельцами, тем самым давая понять, что земельная программа, которая отличала их от других партий, — вовсе не в пользу крестьян.
446 Дядичев В. Н. Исторический контекст Окон РОСТА: от факта к образу // Пятнами красок, звоном лозунгов... Книжно-плакатное творчество Маяковского / отв. ред. В. Н. Терехина. СПб.; М.: Нестор-История, 2016. С. 174.
447 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 43. С. 150.
Анализ иконографии интеллигента-меньшевика позволяет выделить среди его признаков мало таких, которые сопровождают его образ всегда и при этом не свойственны фигуре эсера. Разве что в очках меньшевиков изображают немного чаще, чем эсеров (например, на саратовском плакате «Голосуйте за коммунистов!» 1920 г. меньшевик в очках, а эсер — нет), что может быть связано с тем, что лидеры меньшевиков Ю. О. Мартов и П. Б. Аксельрод на фотографиях изображались в очках, в отличие от лидера правых эсеров В. М. Чернова. М. Ф. Николаева пишет: «С первых лет существования советского политического плаката такая деталь внешнего облика, как очки, прочно закрепилась за изображением эсеров и меньшевиков (именно эти представители недостаточно радикальных взглядов и, по-видимому, недостаточно пролетарского происхождения стали прообразом будущего „классового“ врага времён „культурной революции“)»448. Исключения, то есть меньшевики без очков, редки (некоторые Окна РОСТА и Главполитпросвета В. В. Маяковского и плакат «Пошлёте в Совет меньшевика, придёт буржуй...»). У В. В. Маяковского, в отличие от других советских плакатистов, интеллигентский вид (шляпа и костюм) отличает меньшевика от эсера. В стихах к Окну РОСТА без номера «9-й съезд РКП. На кого опираются партии» (М., 1920) поэт прямо говорит: «Меньшевики в интеллигенции ищут опору, / а ей самой удержаться впору»; ср. у Ленина в докладе на VIII съезде РКП(б): «Меньшевики есть худшие враги социализма, ибо они одеваются в пролетарскую шкуру, но меньшевики — слой непролетарский. В этом слое только ничтожные верхушки пролетарские, а сам он состоит из мелкой интеллигенции»449.