334 Стеклов Ю. Карл Маркс, учитель народов. (1818–1883). М.: Отд. печати Московского Совета Р. и К.Д., 1919. С. 44.
335 С. М. Потаённая муза... С. 185.
В феврале 1918 г., ещё до знаменитого разговора В. И. Ленина с А. В. Луначарским, описанного последним в работе «Ленин о монументальной пропаганде»336, который вылился в Декрет о памятниках республики, президиум Петроградского совета обращался к художникам и скульпторам с просьбой включиться в работу над памятником Карлу Марксу, который будет установлен на одной из площадей Петрограда, но эта инициатива встретила противоречивые отклики — некоторые писали о несвоевременности такой установки в условиях Гражданской войны337.
336 Литературная газета. 1933. № 4-5. 29 янв.
337 Памятники революционной России / авт.-сост. А. Павлюченков. М.: Советская Россия, 1986. С. 48.
12 апреля 1918 г. СНК принял Декрет о памятниках республики, а уже 21 апреля 1918 г. из Пензы прислали на имя Ленина телеграмму о том, что там заканчиваются работы по сооружению первого в Европе памятника Карлу Марксу. Этот памятник в гипсе работы скульптора Е. В. Равделя был торжественно открыт 1 мая 1918 г. 30 июля 1918 г. был утвержден «Список лиц, коим предположено поставить монументы в г. Москве и других городах РСФСР». В Постановлении СНК в связи с утверждением проекта списка говорилось: «[П]оставить на 1-е место постановку памятников величайшим деятелям революции — Марксу и Энгельсу»338.
338 Что касается Фридриха Энгельса, он не был таким самостоятельным и активно продвигаемым персонажем визуальной пропаганды, как Карл Маркс. Некоторый подъём в его мемориализации произошёл в связи со 100-летием со дня его рождения в 1920 г. — например, Государственное издательство напечатало соответствующие открытки и портреты (Отчёт о деятельности на 1-е декабря 1920 г. М.: Государственное изд-во, 1920).
Вслед за пензенским монументом памятники Марксу стали появляться в других городах. Средства на их установление выделялись государством, но не только: так, петроградская «Красная газета» сообщала, что «на заседании Девицкого волостного съезда участниками его, преимущественно бедняками, пожертвовано 120 р. 65 к. на постановку в г. Усмани памятника Карлу Марксу»339. В ноябре 1918 г. во время празднования годовщины Октябрьской революции в Москве торжественно открыли гипсовый памятник Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу работы С. А. Мезенцева, а в Петрограде — гипсовый монумент Карлу Марксу работы А. Т. Матвеева. В Москве же 4 декабря 1919 г. на Садовой Триумфальной площади был открыт гипсовый памятник Карлу Марксу работы Б. В. Лаврова, а 1 мая 1920 г. на Театральной площади торжественно заложили первый камень памятника Марксу, над проектом которого работали С. Алёшин, С. Кольцов и А. Гюрджан и который так и не был открыт340. Бюст Карла Маркса в Твери был открыт в 1918 г. (автор Б. Лавров), в Киеве — в 1919 г. (автор И. Чайков), а в Екатеринбурге — в 1920 г. (автор С. Эрьзя). В Ульяновске автором памятника Карлу Марксу, открытого в 1920 г., был С. Меркуров341.
339 Красная газета. 1919. 19 февраля. Утренний выпуск.
340 Об этом памятнике см.: Усачёва К. Из истории конкурсного проекта памятника Карлу Марксу в Москве // Агитационно-массовое искусство первых лет Октября: Материалы и исследования. М.: Искусство, 1971. С. 162–165.
341 О первых послереволюционных памятниках Марксу см.: Толстой В. П. У истоков советского монументального искусства, 1917–1923. М.: Изобразительное искусство, 1983; Памятники революционной России...
Где бы ни изображался Карл Маркс — на плакатах неизвестных авторов «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! С.Р.Д. Хамовнического района» (М., 1918), «„Насилие — повивальная бабка всякого нового общества“ (Карл Маркс)» (Кострома, 1918–1919?; илл. 31) и «Карл Маркс» (Баку, 1918), на выпущенных в 1917–1919 гг. открытках «Карл Маркс» типографии «Копейка» и издательств «Коммунист», «Прибой» и «Пролетарская мысль», на иллюстрации к «Революционному рабоче-крестьянскому букварю для взрослых» 1920 г., на памятных жетонах 1918 г. в честь годовщины Октября или в пластике (куда относятся не только памятники, но и фарфоровый бюст, отлитый на ГФЗ в 1918 г. в двух размерах по модели В. В. Кузнецова, илл. 30) — он изображался в соответствии со своими фотографиями 1870-х гг. Его иконографическими признаками были пышная шевелюра, усы и широкая густая борода. В скульптуре В. И. Ленин тоже требовал сходства с фотографиями и наличия этих признаков: А. В. Луначарский писал, как тот несколько раз обошёл вокруг модель памятника Марксу «и в конце концов одобрил его, сказав однако: „Анатолий Васильевич, особенно скажите художнику, чтобы голова вышла похожей, чтобы было то впечатление от Карла Маркса, какое получается от хороших его портретов, а то как будто сходства мало“»342. В поэме «Воскресший Маркс» главный герой осознаёт, что его узнают по волосам, усам и бороде: «Дабы не вызвать демонстраций / И утомительных оваций, / Карл Маркс решил преобразиться / И в парикмахерской побриться»343.
342 Луначарский А. В. Собрание сочинений. В 8 т. М.: Художественная литература, 1967. Т. 7. С. 402.
343 С. М. Потаенная муза... С. 188.
Наличие яркой внешней особенности способствовало узнаванию наружности Карла Маркса, однако не помогало сформировать представление о его личности. Современники свидетельствовали, что те, на кого была направлена визуальная пропаганда, благодаря усилиям пропагандистов могли знать имя Карла Маркса или даже соотносить его имя и внешность, но при этом не иметь понятия, кто он такой. Так, в 1920 г. у школьников Тамбова при ответе на вопрос анкеты «На кого бы мне больше всего хотелось быть похожим?» Маркс занял первое место, а Ленин — второе. При этом дети писали в анкетах, что они хотели быть похожими «на французского писателя Карла Маркса», «так как он был знаменитым поэтом всех стран», «он хорошо говорит речь», «он был великий идей» (sic!). Автор исследования сделал вывод, что среди детей, избравших своим идеалом Маркса, большинство не знали о его деятельности344. В 1919 г. корреспондент журнала «Вестник просвещения» сетовал, что портреты вождей «всуе красуются на стенах школ. Часто это лишь декорация, не больше, за которой никакого всеми понимаемого символа новой свободной школы не скрывается. Вот наглядный пример. Во время посещения одной из школ мне пришлось побывать на школьном завтраке. Подсаживаюсь к столу рядом с ученицами. Над нами красуется большой портрет К. Маркса, а с противоположной стены глядит на нас столь знакомое всем петроградцам лицо A. B. Луначарского. Я показываю на него своей соседке и спрашиваю — кто это такой. „Кажется, Урицкий“. А над нами кто? „Это Карл Маркс“. А кто он такой был? Ответа не последовало. Не могли мне разъяснить этой загадки и остальные ученицы. Сразу видно было, что портреты — это лишь прикрытие, а по существу всё осталось по-старому»345. Над неосведомлённостью горожан, получивших памятник Марксу, о том, кому поставлен этот монумент, смеялись карикатуристы и «Нового Сатирикона»346, и «Донской волны»347. Знакомство с работами Маркса у неподготовленных читателей вызывало трудности, что отразилось в частушке, записанной Д. К. Зелениным в Харькове в 1921–1922 гг.: «Сидит милый на заборе / С выражением во взоре; / Карла Маркса он читает, / Ничего не понимает!»348
344 Познанский Н. Революция и дети // Вестник просвещения. 1923. № 1. С. 119–120.
345 Кудрявцев А. Петроградская школа в минувшем году (Из впечатлений районного эксперта) // Вестник просвещения. 1919. № 4–6. С. 27.
346 Новый Сатирикон. 1918. № 11. Последняя страница обложки.
347 Донская волна. 1918. № 3. С. 16.
348 Зеленин Д. К. Современная русская частушка [1925] // Заветные частушки из собрания А. Д. Волкова. Ч. 2: Политические частушки. М.: Ладомир, 1999. С. 470.
Из-за длинных волос и бороды незнакомые с Марксом люди могли принять его изображения за религиозные. «Да и памятник К. Марксу поставлен так к месту, что проходящие мимо него бабы в церковь (а это как раз по дороге), по ошибке приняв его длинную бороду и волохатые волосы за голову Христа, считают свои долгом перекреститься ему», — писал в апреле 1921 г. красноармеец Александр Азаров, уроженец Нижнедевицка Воронежской губернии, о своём родном городе349. На опубликованной в «Новом Сатириконе» карикатуре К. Груса350 женщина, стоя на табуретке перед висящим на стене между иконами портретом Маркса, говорит: «Забыла пыль-то стереть с угодника... Вот он как обидится, да на нас буржуя напустит — тогда и спохватишься!..» Путанице могло способствовать использование советской пропагандой религиозных сюжетов и иконографии в своих целях351. Так, в антирелигиозном песеннике, вышедшем в 1925 г., был опубликован пародийный «Акафист Марксу» с повторяющимся рефреном «Радуйся, о Марксе, великий чудотворче»352. В 1924 г. современник событий записал в дневнике о московском храме в Пименовском переулке, превращённом в «комсомольскую аудиторию имени Демьяна Бедного»: «В летнем, более просторном храме, в открытых царских вратах — бюст Карла Маркса; в позолоте иконостаса — портреты Ленина, Троцкого, Либкнехта»353.
