182 Корнеев В. В. Феномен кулачества в дореволюционной России: опыт историко-художественной реконструкции понятия. М.: Книжный дом «Либроком», 2013. 160 с.
183 Чемоданов И. В. Социальная ситуация...
184 Корнеев В. В. Феномен кулачества России...
Толковый словарь Даля (1881) предлагает следующее определение кулака: «Скупец, скряга, жидомор, кремень, крепыш; перекупщик, переторговщик, маклак, прасол, сводчик, особенно в хлебной торговле, на базарах и пристанях, сам безденежный, живёт обманом, обсчётом, обмером»185. Схожие негативные коннотации этого слова можно обнаружить в тексте русской революционной песни П. Л. Лаврова «Русская Марсельеза», впервые опубликованной в 1875 г. Строки «Богачи, кулаки жадной сворой / Расхищают тяжёлый твой труд...»186 свидетельствуют о том, что термин «кулак» уже в XIX в. служил для социалистов-революционеров обозначением недругов. Таким образом, сам термин с преимущественно негативной окраской существовал в России ещё до распространения пропаганды большевиков. Однако в контексте большевистской пропаганды, намеренно конструировавшей представления о том, кто такой «кулак», данный термин приобрел новые оттенки значения.
185 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка (2-е издание). Т. 2. 1881. С. 218.
186 Газета народовольцев «Вперёд!». Лондон. 1875. № 12. 19 июня (1 июля).
Формирование образа кулака происходило в процессе реализации важнейшей политической задачи новой власти по отграничению своих «однозначных» врагов от тех, кого можно было постараться привлечь на свою сторону в качестве союзников. С этой целью большевики условно разделили деревенских жителей на «кулаков», «середняков» и «бедняков»: последние две «группы» трактовались как сторонники советской власти, а первая — как противники. Такие характеристики, как зажиточность и практика найма работников, помогли большевикам отделить кулаков от других крестьян. Подобное противопоставление намеренно акцентировалось в целях стимулирования классовой борьбы в деревне187. Маркируя кулаков в качестве эксплуататоров и прокапиталистов, приверженцы нового советского строя стремились переманить крестьянских бедняков и середняков на свою сторону.
187 Фицпатрик Ш. «Приписывание к классу» как система социальной идентификации // Россия и современный мир. 2003. № 2. С. 133–151.
Иконография образа кулака
Анализ визуальных артефактов периода Гражданской войны позволяет заключить, что образ кулака был основан на двух визуальных прототипах: образах буржуя и крестьянина. Необходимость маркирования кулака как врага послужила предпосылкой заимствования некоторых черт другого недоброжелателя советской власти — буржуя (полнота, округлость фигуры; золотая цепочка от часов на животе) и их переноса на образ сельского жителя (исчезают цилиндр и фрак)188. На изображениях кулак приобретает элементы костюма, которые позволяют отличить его не только от изображений буржуя, но и от репрезентаций крестьянина: практически всегда на нём надет темный жилет, из кармана выглядывает цепочка от часов, на голове — картуз, а наиболее частый предмет обуви — сапоги. На принадлежность к сельскому народу указывают широкая крестьянская рубаха, а также встречающиеся на некоторых изображениях лапти. Ещё одна характеристика, репрезентирующая кулака в качестве представителя сельского населения — это так называемая борода «лопатой». К другим узнаваемым чертам лица этого персонажа можно отнести торчащие в разные стороны усы, нос картошкой и большие круглые щеки. Округлый живот и наличие хорошей одежды (в большинстве случаев без дыр и заплаток, с использованием яркой или узорчатой ткани и наличием головного убора) визуально подчёркивают богатство кулака, его обладание «излишками». Его отличия от крестьянина в конкретных изображениях выражаются в визуальном противопоставлении: крестьянин худой — кулак толстый, крестьянин зачастую босой — кулак в сапогах или лаптях, одежда крестьянина старая и простая — костюм кулака новый, «богатый». Существуют также изображения, на которых кулак практически ничем не отличается от крестьянина, за исключением обладания определённым достатком — мешками с продовольствием189.
188 Николаева М. Ф. Динамика образа врага в советском плакате (1917–1941) и модели идентификации советского человека // Диалог со временем. 2012. № 39. С. 382.
189 См., напр., плакат «Как кулаки „помогают“ рабочему люду» (Одесса, начало 1920-х).
Визуальная репрезентация кулака приобретает небольшие отличия, связанные с географией распространения образа. Так, украинский кулак имеет характерные длинные усы, на голове — традиционный украинский головной убор (кучма), а вместо жилета с цепочкой от часов поверх его рубахи с вышитыми вставками надет широкий яркий пояс (плакаты «Долой кулаков! Дорогу крестьянской бедноте!» (Киев, 1920); «Геть неграмотнiсть i темряву!» (Киев, 1920); «Куркуль, бандит та червона армия» (Киев, 1920)). Серия плакатов художника М. Пэта «Царь, поп и кулак» (М., 1918) представляет варианты изображения троих персонажей в зависимости от региона распространения плаката. Необходимо отметить, что не на всех плакатах серии представлен именно кулак. В некоторых случаях вместо него появляются изображения других персонажей, занимающих аналогичное социальное положение. Так, на плакатах, публикуемых в Литве, изображён богач (Bagoćius), который имеет больше визуальных сходств с городским богачом, буржуем, нежели чем с жителем деревни: на нём пиджак, жилет, видна цепочка от часов, на голове надет цилиндр, а усы соединяются с широкими бакенбардами. В эстонских изображениях мы видим торговца (Kaupmees), который также больше напоминает городского, чем сельского жителя за счёт пиджака с орденом, шляпы-котелка, широких бакенбард и небольших усов. Можно предположить, что подобная трансформация образа обусловлена особенностями распространения крестьянского населения по регионам, а замещение кулака городским богатеем объясняется стремлением создателей плакатов использовать репрезентацию именно того врага, который был наиболее «актуален» для каждого из народов, на которые была направлена советская пропаганда.
Частыми атрибутами кулака являются бутылки — предположительно, с алкоголем190, хлеб на подносе, мешки с едой191. Реже он изображается с мешками денег или отдельными купюрами, монетами192. Таким образом, визуализируются определённые виды деятельности кулака в деревне (содержание кабака, ростовщичество), и его образ становится более конкретным.
190 См., например, плакаты «Геть неграмотнiсть i темряву!» (Киев, 1920); «Идите в коммунистическую партию!» (М., 1920; илл. 50); А. Поляка «Кто в тереме живет? В чистом поле стоял теремок...» (М., 1920).
191 См., например, плакат В. Н. Дени «Мы, Божьей милостью, Колчак» (Казань, 1919; илл. 58); работу Л. В. Саянского «Кому Власть Советская – родная мать… А кому и злая мачеха!» (Екатеринбург, 1920; илл. 54); рис. «Про попа, кулака и бедняка» (Деревенская коммуна. 1918. № 34. С. 2).
192 Напр., изображение «Взыскание налогов прежде и теперь». Деревенская коммуна. 1919. № 25. С. 2.
Одна из наиболее существенных черт в визуальной репрезентации кулака — это обладание богатством. На это намекают особенности конституции его тела (сытой жизнью кулак отрастил себе большой живот), дорогой костюм, противопоставленный бедной одежде крестьянина, а также ломящийся от еды стол193, мешки с деньгами или с продовольствием194. Кулак — единственный крестьянин, маркируемый как собственник, который, к тому же, не желает делиться нажитым состоянием: выступает против распределения земель, выполнения развёрстки, сдачи продналога, сбора вещей в Красную армию. Он также представляется бездельником, живущим за счёт эксплуатации других и получения дохода от обладания собственностью.
193 См., напр., плакат «Украинская Социалистическая Советская Республика. Жил кулак в селе когда-то, / Пил и ел весьма богато, / Не поймешь его, друзья, / Человек или свинья...» (Одесса, 1920); карикатуру «Только справедливо...» (Деревенская коммуна. 1918. № 4. С. 2).
