95 Ермолин А. П. Революция и казачество. М.: Мысль, 1982. 223 с.

«Колеблющееся» положение казачьих масс, имевших довольно разрозненные политические взгляды, делало возможными попытки как «белых», так и «красных» сил склонить их на свою сторону. А. И. Деникин в своих мемуарах «Очерки русской смуты» следующим образом характеризует отношение к казачеству, сложившееся к осени 1917 г.: «Когда началась революция, все политические группировки обратили большое внимание на казачество, одни — возлагая на него преувеличенные надежды, другие — относясь к нему с нескрываемой подозрительностью. Правые круги ожидали от казачества реставрации; либеральная буржуазия — активной опоры правопорядка; левые опасались контрреволюционности, и повели поэтому бешеную агитацию в казачьих частях, стремясь к их разложению»96. При этом, казачество было привлекательно для обеих армий не только и не столько своей массовостью, сколько наличием хорошей военной подготовки и боевого опыта.

96 Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 1. Крушение власти и армии. (Февраль — сентябрь 1917). М.: Наука, 1991. С. 118.

Формирование образа казака в графических и живописных произведениях начинается ещё в XIX в., но особенно активное распространение казачьи образы получают в начале XX в. — в период Русско-японской и Первой мировой войн97. В это время изображения казаков массово тиражировались на открытках и плакатах, а «в черносотенных и националистических газетах развернулась мощная кампания по поддержанию мифа о казаке как защитнике Отечества, Веры и Государя посредством сатирической графики»98. В это время в периодической печати распространяется образ казака как монархиста и патриота, что сопровождается вербальными сообщениями из газет и журналов99. Подобные репрезентации казаков были отражением положения казачества как социальной группы, сложившегося к тому времени.

97 Рябова Е. Л., Терновая Л. О. Визуальный образ казаков в народном творчестве и произведениях искусства // Казачество. 2015. № 10. С. 36–44.

98 Братолюбова М. В. Визуализация образа казака в донской периодической печати начала XX века // Визуальная коммуникация в социокультурной динамике. Сб. ст. II Международной научной конференции. Казань: Казанский (Приволжский) федеральный университет, 2016. С. 246.

99 В выпуске «Голоса Дона» от 21 июня 1906 г. одна из статей обращается к читателям со следующим призывом: «Донские казаки — верные слуги одного лишь Самодержавного Царя-Батюшки, а не послушники думских еврействующих защитников».

В период Первой мировой войны казаки представляли собой одну из ключевых боевых сил Императорской армии и добивались значительных военных успехов. Как следствие, казак стал одним из ключевых символов России, что привело к его массовому распространению в карикатурах, на плакатах, открытках и т. д. В изображениях периодической печати того времени «просматривается мотив особой казацкой лихости, готовности сразиться с врагом, несмотря на его превосходящие силы»100. Значимую роль в формировании визуального канона сыграли репрезентации казака Козьмы Крючкова, образ которого «украшал страницы газет и журналов, смотрел с плакатов и лубочных картинок, был на пачках папирос (ростовской фабрики Я. С. Кушнарева „Донской казак Козьма Крючков“) и коробках с конфетами (конфеты „Геройские“ петроградской фабрики А. И. Колесникова)»101. На многих его изображениях «присутствуют фуражка набекрень, кудрявый чуб, выбивающийся из-под неё»102 — именно они стали опознавательными приметами Козьмы Крючкова, а после и отличительными чертами образа казака в целом. Также характерным для визуальных материалов времён Первой мировой войны являются репрезентации казака в форме Донского войска, верхом на лошади, с саблей, пикой или ружьём. В карикатурах того периода казак наделяется такими качествами, как «сила, добродушие, смекалка, благородство»103. Его присутствие на изображении использовалось для подчёркивания трусости противника, которая противопоставлялась храбрости казацких воинов. Для усиления эффекта фигуру казака нередко рисовали на заднем плане, оставляя крупный план для изображения убегающего неприятеля104.

100 Братолюбова М. В. Визуализация образа... С. 248.

101 Зименко Е. Сказки о Великой войне: реальность и вымысел в плакатах Первой мировой войны // Коммуникации. Медиа. Дизайн. 2016. № 3. С. 131.

102 Там же. С. 132.

103 Братолюбова М. В. Визуализация образа... С. 248.

104 Там же.

Во времена Гражданской войны казак перестаёт быть одной из центральных фигур материалов визуальной пропаганды. Тем не менее в агитматериалах как белогвардейцев, так и большевиков имеется ряд изображений представителей казачества. При этом репрезентации казака во многом перекликаются с образом, созданным в период Первой мировой.

Визуальная пропаганда как белогвардейцев, так и большевиков маркировала казаков как положительных героев, что связано с желанием этих двух лагерей привлечь на свою сторону колеблющиеся массы рядового казачества. В большинстве случаев казак позиционируется художниками как «военная сила». Основными отличительными чертами, обеспечивающими его «узнавание», являются такие элементы традиционной военной формы, как лампасы, фуражка (или папаха) с кокардой и погоны. Лампасы представляют собой полосы, нашитые вдоль боковых швов шаровар, и являются традиционным элементом как повседневной, так и военной одежды казаков. Цвет лампасов (как и цвет околыша фуражки или верха папахи) обозначает принадлежность к определённому казачьему войску: синий — донскому, малиновый — уральскому, жёлтый — забайкальскому.

Погоны, традиционно указывающие на звание и службу в определённом войске105, на изображениях времён Гражданской войны становятся маркером принадлежности к «красному» или «белому» лагерю. Развитие революционных событий в 1917 г. привело к тому, что погоны «нередко воспринимались как ненавистный символ социального неравенства, знаки различия офицеров, а порой и погоны вольноопределяющихся могли восприниматься как знак принадлежности к „буржуазии“»106. Как следствие, «без всяких приказов солдаты подчас снимали погоны и требовали того же от офицеров, которых именовали порой „собаками в золотых погонах“, а генералов — „кровопийцами в погонах с зигзагами“»107. Подобное отношение к наличию погон и иных знаков отличия сказалось и на внешнем виде казаков, вступавших в ряды Красной армии. Они снимали погоны и кокарды, сохраняя при этом свою прежнюю военную форму108.

105 Казачество. Энциклопедия / ред. А. П. Федотов. М.: Энциклопедия, 2008. С. 448.

106 Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть: К изучению политической культуры Российской революции 1917 года. СПб., 2001. С. 197.

107 Там же. С. 201.

108 Казачество. Энциклопедия / ред. А. П. Федотов. М.: Энциклопедия, 2008. С. 615.

В целом форменная одежда представленных в визуальных материалах казаков выглядит следующим образом: чёрные сапоги, синие шаровары с цветными лампасами, китель, а в некоторых случаях — черкеска или бекеша, а также плечевая портупея из ремней, к которой и крепится оружие. Зачастую у казака имеется шашка, кинжал или пика, а в некоторых случаях — ружьё или нагайка. Все эти виды оружия регулярно встречались и на изображениях казаков, выпущенных в период Первой мировой войны. Ещё одним неотъемлемым элементом военной формы казака является его головной убор — фуражка или папаха (для войск Кавказа или Сибири). Касаемо внешности казака, стоит отметить обязательное наличие усов или бороды, имеющихся как на белогвардейских изображениях, так и на плакатах большевиков.

Одним из атрибутов казака является лошадь. В изображениях она предстает не только как средство передвижения, но и как постоянный спутник воина109. Кроме того, наличие лошади служит показателем социального статуса: не все представители казачества могли позволить себе приобретение скакуна. Следовательно, присутствие лошади на изображении становится маркером более высокого экономического (а значит, и социального) положения её наездника.