Вечером я сделал привал. Разжег костер и первый раз на чужой планете решил сварить себе горячую пищу. В рюкзаке был кулек гречневой крупы. А Иван дал мне в дорогу маленькую корзинку с грибами, часть которых я уже съел в сыром виде. Вместо кастрюли я использовал старую немецкую каску, найденную в пещере паука. Аромат грибного супа приятно щекотал ноздри. Предвкушая вкусный ужин, я вдруг услышал отчаянный крик. Схватв ружьё я бросился в сторону звука. За невысокой скалой я увидел знакомую белую кентавриссу. В ужасе она забилась в угол. С трёх сторон её окружали каменные стены, а с четвёртой подкрадывался дикий зверь.

Ничего «умнее» мне не пришло в голову, чем крикнуть, причем на родном языке: – Стой, стрелять буду!

Стрелять я не собирался. В армии, слава Богу, стрелял только по мишеням. Охотой я также не увлекался, и даже отказался от мясной пищи по гуманным соображениям. И хотя вчера я пристрелил несколько живых существ, все они были уродливы, опасны, и хотели меня убить. Зверь же намеревавшийся напасть на кентавриссу был похож на подругу Ивана, разве что крупнее. И хотя король навозников и троглодитов предупреждал, что сфинксы очень опасны, я хотел только напугать хищницу. Я и подумать не успел, так быстро она развернулась и прыгнула на меня. Рука сама нажала на спусковой крючок, когда пантера почти достигла цели. Выстрел отбросил хищницу назад. Издав предсмертный вопль, зверь рухнул на камни, а кентаврисса, бросив на меня короткий взгляд, исчезла в зарослях. Я осмотрел убитого зверя. Такая же кошка жила у короля белых пупсов, только у этой когти и клыки не отпилены.

Существо было красивым и в то же время отталкивающим. Из полуоткрытого, слишком большего для человека рта торчали острые зубы с длинными клыками. Ещё не потухший взгляд горел нечеловеческой ненавистью. Но больше всего меня поразили когти. Просто огромные, они были на всех пальцах, кроме больших пальцев передних лап. Но их отсутствие с лихвой компенсировалось двумя кривыми кинжалами на задних лапах. Пуля попала сфинкше в грудь, убив почти мгновенно. И хотя мне было жаль хищницу, я понимал, что лишь случайно избежал смерти.

За время моего отсутствия суп успел превратиться в кашу и подгореть. Я выругался, поел немного и улёгся спать. Я так устал за время пути, что не принял никаких мер предосторожности. И лишь пистолета не выпускал из руки.

Легкое прикосновение к плечу прервало мой сон. Я резко открыл глаза и поднял оружие. Два огромных голубых глаза, полные испуга, глядели на меня.

– Не убивайте меня, пожалуйста! – воскликнула кентаврисса. Она стояла в метре от меня, опустившись на колени. Казалось, что это прекрасная девушка, обнаженная по пояс, склонилась передо мной.

В близи её лицо показалось мне самым красивым из всех когда-либо увиденных: яркие пухлые губы, большие сияющие глаза, аккуратный, слегка вздернутый носик. А сногсшибательно роскошная грудь просто привела меня в смущение.

– Я!?, я и не собираюсь Вас убивать! – Дуло парабеллума опустилось вниз вместе с моим взглядом. Мы молчали несколько секунд, поглядывая друг на друга украдкой. Я заметил, что кентаврисса также поглядывает на каску с кашей.

– Вы голодны? – спросил я.

Кентаврисса кивнула.

– Мне больше недели непрерывно приходится убегать от хищников. Я уже два дня ничего не ела. А ближайшие фруктовые деревья в сутках пути отсюда. Вы не могли бы дать мне немного вашей пищи? Она так вкусно пахнет.

Вид у красавицы был и, правда, несчастный и уставший. Я протянул ей свою «кастрюлю».

– Кушайте, пожалуйста, сколько хотите.

Ела кентаврисса медленно, искоса поглядывая на меня. Мы молчали оба. Она ела и молчала, я разглядывал её и молчал. Скоро каска опустела.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Оли, – она, казалось, была удивлена.

Неожиданно удивление на её лице сменилось ужасом. Оли вскочила и с диким криком бросилась прочь. Я обернулся и увидел трёх тварей, выходящих из реки. Чудовища были похожи на людей и ящеров одновременно. Скользкие, зелёные, покрытые чешуёй и с ужасными пастями. Ко всему прочему они были вооружены. Двое несли длинные копья, а третий секиру, как будто из стекла. Я выстрелил. Одно из чудовищ, самое ближнее ко мне, выронило копьё и упало, схватившись за живот. Другому пулей снесло полчерепа. Монстр ещё не вышел на берег. Течение подхватило его и понесло прочь. Третья тварь подняла секиру. Я снова выстрелил, но это не остановило монстра. Огромный топор просвистел над моей головой и попал в дерево, срубив его, как соломинку. Чудовище покачнулось, посмотрело на свой живот, где появилась рваная рана. Видя, что промахнулся, монстр собрал остаток сил и бросился на меня. Я выстрелил, когда тот в гигантском прыжке был уже надо мной. Чудовище сбило меня с ног, но было уже мертво. Пуля попала ему в голову. Я поднялся, сбросив с себя мёртвого монстра.

Прямо на меня неслись два кентавра. Они были ниже Оли. Их конская половина – скорее от лошади Пржевальского. У кентавров мчащихся ко мне, были большие заострённые уши и клыки во рту. Оба вооружены копьями и мечами. Я прицелился в первого и выстрелил. Кентавр рухнул на скаку. Его кровь залила камни вокруг и обрызгала второго. Вероятно, сердце этих существ находилось в человеческой груди. Второй кентавр остановился в нерешительности. Он метнул копье и отбежал на несколько шагов назад. Копьё было брошено издалека, и я успел отскочить в сторону. Но в дробовике не осталось ни одного патрона. Вдали я увидел ещё двоих кентавров, гнавшихся за Оли.

Бросив бесполезное ружьё я вытащил пистолет. Увидав это, противник поднял палаш и с боевым кличем стремительно ринулся в атаку. Как назло пистолет заклинило. Потом я разобрался, что просто не снял оружие с предохранителя, на Земле ведь мне случалось видеть парабеллумы только в кино, да на картинках, но тогда времени на раздумья у меня уже не было. Как вихрь налетевший кентавр едва не сбил меня грудью. В последний миг мне удалось отпрыгнуть в сторону, и каким-то чудом увернуться от просвистевшего в миллиметре над головой смертоносного клинка. Обдав меня жаром зловонного тела кентавр пролетел мимо.

– Не возись я так долго с пистолетом, успел бы полоснуть его по боку или заду. – Мелькнуло в голове, когда я вытаскивал саблю.

Проскакав по инерции метров пятнадцать, кентавр остановился и развернулся. Увидев саблю в моей руке, он видимо подумал о том-же, что и я. Его следующая атака была уже более осторожной, но от этого, не менее страшной. Меч моего противника был тяжелее и длинней офицерской сабли. Сам кентавр намного быстрее и сильнее меня. А поднимаясь на дыбы, он вкладывал в удар весь свой огромный вес. Но я оказался изворотливее и всякий раз уходил от ударов сверху. Несколько раз я пытался подсечь его передние ноги, но безрезультатно. Мои руки уже переставали слушаться меня, когда сабля под ударом палаша разлетелась пополам. С радостным криком, предвкушая скорую победу, кентавр поднялся на дыбы, готовясь нанести последний удар. Если бы я продолжал оборону, погиб бы неминуемо. Но подталкиваемый неведомой силой, я с ещё более диким криком метнулся к противнику и, вложив в удар всю силу и вес, вонзил обрубок в его живот обеими руками. Кентавр не устоял и рухнул на спину. Он отчаянно кричал и старался сбросить меня. Двое его товарищей спешили на помощь. Один был вооружён лишь коротким широким мечом, а второй ещё и копьём. Я вскочил. Мой обрубок был около полуметра длиной, прямой и острый. И я собрался отбиваться им. Я даже и не думал о нелепости своего положения. Шанс был один из ста, и он выпал мне. Копьё отлетело в сторону, отбитое моим оружием, как теннисной ракеткой. В следующую секунду я швырнул обрубок сабли в метавшего. К своему удивлению и радости, я увидел, как противник падает на колени, схватившись за рукоятку, торчащую из середины его груди.

Второй кентавр был совсем близко. Я нырнул под его руку с мечом, и пока мой враг разворачивался, успел подобрать копьё. Развернувшись, кентавр практически сам налетел на него. Он рухнул, чуть не придавив меня, отброшенного на землю столкновением. Главарь поднялся с палашом в руке. Но в этот раз я сумел подсечь его ноги мечом одного из убитых кентавров. Враг упал. Ещё удар – и голова его покатилась по камням. Я стоял над его телом, удивленный и жутко уставший. Подошла Оли. Она опустилась на колени и разрыдалась, уткнувшись в моё плечо, и обняв руками. Я положил руку на голову кентавриссе.