И тут на нас выскакивает из переулка пятерка любителей грабежа. Я аж озверел, да и мои товарищи тоже. Расстреляли крест — накрест, да в битву ринулись. Отжали тварей от поезда, остатки патронов пожгли, и смотрю нас уже девять, а не десять. Только подумал, что кто-то голову сложил, как Пауль, парнишка еще моложе меня, мимо на грузовике проносится. И с разгону прямо в тварей! Вылетел из кабины вперед головой, да что-то орет грозное, как будто бессмертен. Взорвал себя и грузовик, тварей разметал просто в кровавый фарш. Еще одного из наших, Санька прибило кирпичом из стены, да из гарнизона десяток теми же кирпичами по голове получили. Насмерть или нет, уже не помню, но не слышал после того взрыва я еще долго. Орать приходилось или на листке рисовать.

Тут к нам майор этот пожилой подскакивает, что-то машет, говорит, а мы не слышим ни хрена! Тыкаю пальцем в уши, да бумаги из лагеря протягиваю. Ладно, объяснились кое-как, там уже и взвод огнеметчиков подвалил, да поезд отправился. Смотрю, майор плечи-то подрасправил, повеселел, да радостно руки потёр, мол, теперь мы тварям звезды дадим, да не раз! Переставили минометы, подтащили пулеметов, курева, жратвы, огнемётчики цели разобрали. Сидим, ждем, магазины патроны набиваем, да байки травим. Тоже своего рода лепота и благодать, в таких вот условиях атаки тварей ждать. Ну и что, что вокруг развалины да трупы? Пауля и Санька помянули чаркой… воды, да и все, не стали разговоры разговаривать, в такие минуты каждый решает сам, сможет ли он жизнью пожертвовать во имя друзей. Ну и от случайного кирпича в голову никто не застрахован.

Твари не стали тянуть сами себя за хвосты, напали быстро и со всей их тварной решимостью.

И вдоль железки, и с боков, и сверху зашли. Вот верхняя атака оказалась самой опасной. Вначале Преследователи пошли в лоб, ну мы давай отстреливаться. Естественно, раскрыли свои позиции, а тут хрендакс, Птички сверху, да в количестве! Стрелять опасно, в своих можно попасть, да и, поди, попади еще в такую, когда она в пике на скорости заходит! Так нас выбили с окраин, причем легко, в одно касание. Ну, потеряли твари пару Птичек да десяток Преследователей, разве то потери? Снова пошла битва между домов, тут уже накоротке с тварями пришлось сходиться. Начали было гады одолевать, да огнеметчики — молодцы, не растерялись. Один приманил Птичек, второй струей жахнул по стае, когда та в пике вошла. Повторили пару раз, Птички отвалили в сторону, помахивая горелыми перьями.

Стянули силы к вокзалу, подпустили тварей поближе, вдарили в упор из пулеметов, взорвали окрестные дома. Устроили тварям огромную могилу. Дома жалко было, да только самый последний дурак понимал — не удержим станцию. Еще одного из наших, Кристиана скосило, точнее Плеватель прямо в глаз попал. Ужасная смерть, хотя и быстрая. Еще с полчаса с тварями поиграли в тяни-толкай, ни мы их одолеть не можем, ни они нас с вокзала выбить. И потом твари ушли, а у нас практически закончили патроны.

Посовещались, заминировали вокзал, и пошли по рельсам к следующему городу. Осталось нас десятка два, семеро наших, включая меня, да парни из гарнизона под командованием все того же майора. Хорошо так пошли, даже парочка огнеметов осталась, правда без резервных баллонов огнесмеси. Идем, песни орем, да погибших добрым словом поминаем. Дали бой, да тварей кучу накрошили, чего еще? Только майор все сокрушался, что радио и проводной связи с другими станциями не было. Успел только отбить, мол, идут твари, и все прервалось. И переживал он так, переживал, пока мы не дошли до поезда. Ага, с гражданскими, которых со станции отправляли.

Поезд остановили, охрану расстреляли, всех убили, кроме женщин. Их изнасиловали и после этого убили. Материальные ценности и оружие собрали и удрали. Да да, это были ни разу не твари, а исключительно свои же, хомо [цензура] сапиенсы. Пока мы там держали оборону, эти двуногие твари тут грабили, насиловали и убивали. Один из парней из гарнизона станции сразу с ума сошел, остальные покрепче оказались, только половина проблевалась. Майор потемнел лицом, говорит, мол, кто-нибудь в чтении следов разбирается? Ну, там и читать особо не надо было, эти мрази не скрывались. Сделали свои дела, да подались на запад. Явно на берегу какое-нибудь суденышко их ждет.

Помчались со всех ног, настигли как раз перед посадкой. Вдарили со всех стволов и полезли в рукопашную, помню, хотелось рвать и резать, чтобы не пулей, а своими руками отомстить этим тварям. Схлестнулись ножи в ножи, да еще потом по кораблику покатались, побегали. Вырезали в корень всех, да за борт побросали. Помутнела, значит, прозрачная вода Адриатики, а мне как-то тошно от всех этих красот стало. Своих похоронили, еще двое из наших легло в рукопашной, да из гарнизона станции половина ушла. Нас пятеро, да этих шестеро, и на душе тяжесть такая, как будто сражались год без перерыва. Посовещались, да поплыли на суденышке вдоль берега. Криво, косо, пару раз чуть не разбились, но добрались до портового городишки, блин, забыл название. Рассказали все, как было, чуть под трибунал не ушли, да майор с нами был. Все подтвердил, доказательства предъявил, да вину на себя взял. Мол, так и так, действовали все по моему, майорскому приказу, и нечего тут!

Городишко этот… не, не помню название. Через год твари туда ворвались, да устроили мясорубку. Майор тот, эээ, Хосе Бергсен, оборону возглавлял. Говорят, трупы выше домов громоздились, а напоследок майор вместе с собой и тварями порт взорвал. У него в том поезде семья ехала, говорят, с тех пор все смерти искал, да чтоб не просто так, а кучу тварей с собой прихватить.

Ну а мы, добрались-таки до цивилизации, как и хотели. Помылись, наелись, отоспались, да поехали по местам назначения. Тоже не без приключений добирался, но такого разброса людских характеров, как в те два дня, больше не встречал. К счастью для людей, мрази встречаются все же сильно реже, чем герои, но как иногда хотелось бы, чтобы была возможность подкрутить начальные характеристики. Да, как у тварей. Чтобы мразей вообще не было, и все бились за общее дело, а не грабили и убивали в тылу. Собственно, к чему я все это рассказал? Как уже упоминал, в самом начале, просто показать, насколько разные люди бывают, да потому что речь о зараженных была. Нас на станции тоже зараженными посчитали вначале, ударили и проверили потом. Но вот представьте себе, что подпустили бы на станцию дрезину, а на ней двое или десяток зараженных? Да с взрывчаткой? Было бы не лучше, чем у нас на форпосте.

Так что никто из наших за тот минометный обстрел никогда обиды не держал.

Вот такая вот история о людях, тварях и мразях.

Лето в Риме всегда было жарким, но не душным — сказывалось влияние Средиземного моря. В ходе ядерной катастрофы Вечный город вполне оправдал свое название, выжив и уцелев. Справедливости ради, следует заметить, что успешно долетела всего одна ракета, да и та не слишком мощная. Тем не менее, Ватикан перестал существовать, так как именно он был целью той ракеты. Потом, со временем, радиоактивные развалины были вычищены, здания перестроены, а сам город сместился немного на север. Несмотря на всю прочность, с которой строили Прежние, многие их здания обветшали и пришли в негодность, а восстановление… иногда в нем просто не было смысла. Вот исторические и культурные места, с памятниками архитектуры и постройками чуть ли не трехтысячелетней давности, охраняли и пытались не допустить разрушения. Но, все, как и всегда, упиралось в силы, средства и время.

После ядерной катастрофы, в ходе Темных лет, длившихся почти век, никто особо не занимался зданиями. Потом, уже после создания Федерации, Римом занялись и очень серьезно, столица как-никак. Но упущенное время и потерянные знания делали свое черное дело. Центр Рима постепенно приходил в полную негодность. Свою гнусную, как всегда, роль сыграли и твари. Не до памятников было во время Первой Волны, скорее-скорее строить бункера, хранилища, убежища, форты и заслоны. Да и потом твари неоднократно подступали к Риму, угрожая захватом города.