Возможно, Бакугоу бы и сходил гулять, но неохота вылезать куда-то из дома. Вот он и написал Изуку, только он смог бы заставить его выйти на улицу.

За стеной снова что-то падает, и он не выдерживает.

Кацуки на цыпочках пробирается в соседнюю комнату и заглядывает туда.

Отец мельтешит из стороны в сторону с тряпкой в руках, пока Мицуки, стоя на стуле, пытается дотянуться до люстры.

— Вы что делаете? — смотря на этот каламбур, альфа только глупо хлопает глазами.

— Ты что, слепой? Не видишь, люстру протираем!

Масару старается улыбнуться, но на нос ему медленно опускается пылинка, и он оглушительно чихает так, что эта самая люстра дрожит на потолке.

Они одновременно посмотрели вверх. Между ними повисло молчание, и только покачивающаяся люстра разбавляла эту тишину своим скрипом.

Изуку долго думал, что же следует ответить на очередное сообщение Кацуки. С одной стороны, ему до одури хотелось погулять с ним, а с другой — он ведь так давно не видел маму.

«Думаю, мне всё же стоит побыть сначала с ней, а потом, если получится, напишу Каччану, что освободился».

Омега быстро обвязал вокруг пояса кофту и выбежал из квартиры, предварительно закрыв её. Поезд Инко должен был приехать где-то через час. Так что у него было достаточно времени, чтобы не спеша добраться до станции и там уже дожидаться маму.

Он нажал на кнопку «отправить» и убрал телефон в карман рюкзака.

В коридорах было шумнее обычного. Хотя, наверное, так всегда. Просто именно сегодня Кацуки это нервировало гораздо сильнее. Он медленно шёл вперёд, думая о том, как ему поговорить с матерью по поводу подработки, на которую он хотел устроиться. Разумеется, Бакугоу понимает, что какие-либо речи придумывать — глупо. Всё равно он выпалит всё как есть ей в лицо, как только они сядут за «стол переговоров».

Да какая разница! Даже если Мицуки не даст своего согласия, Кацуки в любом случае сделает так, как он хочет. Всё это пустая трата времени.

Об этом он размышлял уже очень давно. И лучше было бы начать претворять свой план в жизнь уже сейчас. Чтобы было больше времени.

Вообще слово «план» было чересчур громким, но ему оно слишком нравилось, чтобы заменять другим. Накопить денег на свою собственную квартирку, переехать туда с Изуку и жить себе спокойно. Расписаться. Завести детей.

Они об этом ещё не говорили, но Кацуки уверен, что омега понимает серьёзность его намерений.

— У тебя такой задумчивый взгляд… Непривычно.

Бакугоу остановился на месте, чуть оборачиваясь.

Девушка смотрела на него странно, не так, как обычно. Сейчас глаза её были чуть прищурены, их золотой отлив немного… настораживал. Заставлял себя чувствовать неловко перед ней, словно эта омега знала что-то ещё, то, чего сам Кацуки не понимал или не замечал.

— У меня всегда такой взгляд.

— Нет, не всегда, — и тон её был непоколебим.

— Складывается такое впечатление, будто ты знаешь меня лучше, чем я сам.

Она пожала плечами.

— Это невозможно. Ведь только ты сам знаешь, что у тебя на уме.

— Забавно. А что на уме у тебя? Не часто ли мы сталкиваемся в последнее время?

— Это естественно, ведь мы учимся в одной школе. Здесь хочешь не хочешь. А будешь сталкиваться.

Ему хотелось закричать «Бред!», но это было глупо. Ведь все его подозрения основывались лишь на показаниях интуиции. А опираться только на её крики — нелепо и несерьёзно.

Посмотрев на неё ещё несколько секунд, Кацуки, нахмурившись сильнее, просто ушёл. Хотя спиной он чувствовал её прожигающий взгляд.

Медленно попивая чай вместе с Инко, Изуку незаметно поглядывал на настенные часы. Ему не терпелось уже встретиться с Кацуки, прижаться к нему и…

Он чуть встряхнул головой, прогоняя наваждение, которое всё равно мельтешило на задворках сознания. Жар прилил к щекам, хотя омега был убеждён, что он уже успокоился.

Инко обеспокоенно посмотрела на него и потянулась рукой к горячему лбу сына.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — с нескрываемым беспокойством спросила она.

— Да… Всё нормально… Мне… Я бы хотел выйти ненадолго на улицу. Погулять… — Мидория скосил глаза вбок, как бы боясь, что женщина поймёт, о чём он думает.

— «Погулять»? — переспрашивает Инко удивлённо. — Я не против, конечно, но… Ты только недолго, хорошо?

— Да, — парень улыбается ей благодарно и встаёт из-за стола, забирая кружки, чтобы вымыть их.

Изуку уже не видит, как его мать улыбается, устроив голову в собственной раскрытой ладони.

Он вылетает из дома стрелой и бежит со всех ног, боясь опоздать хоть на мгновение. Ведь это мгновение он может провести рядом с тем, кто так дорог ему.

Забежав в парк, где они договорились встретиться, Мидория резво осматривается по сторонам и, замечая стоящую немного дальше фигуру, ускоряется.

Его ноги двигаются всё быстрее, и парень даже не успевает притормозить, впечатываясь в Бакугоу. Альфа пошатнулся, руками обхватывая Изуку и прижимая к себе.

— И чего ты как угорелый несёшься? Вдруг поранишься?

— Я просто очень соскучился по тебе, Каччан. Мне так хотелось побыстрее тебя увидеть…

Кацуки едва различимо краснеет и притягивает омегу к себе для поцелуя, чтобы скрыть своё смущение. Но по улыбке Изуку понимает, что это бесполезно. Однако сейчас Бакугоу готов и на такое, ведь главное, что они вместе, так что ему всё равно, насколько глупо он может выглядеть в глазах окружающих. Лишь бы этот омега прижимался к нему ещё теснее и ласковее целовал его, одаривая светом своей улыбки.

Держась за руки, они идут по усыпанной гравием дорожке, вслушиваясь в стрекотание цикад. Сейчас запах Изуку окружает его призрачной вуалью, показывая внутреннее спокойствие омеги. Им хорошо вот так, наедине, вместе.

— Я хотел кое-что с тобой обсудить… — начинает Кацуки сначала тихо, но затем всё громче и громче.

— Что именно?

— Ну, сейчас, конечно, ещё рано об этом говорить. Но, рано или поздно, мы окончим школу и поступим в институты, будем продолжать учиться. И, скорее всего, профессии у нас будут разные. Думаю, ты понимаешь, к чему я клоню… Многие отношения, какими бы крепкими они ни были, рушатся. У нас будет мало времени друг для друга, будут новые знакомые, возможно, и интересы. Я не хочу, чтобы из-за этого то, что у нас есть сейчас, разрушилось. И поэтому… Я предлагаю тебе попробовать жить вместе, когда мы закончим школу…

Мидория вздрогнул, дрожь его пальцев передалась и альфе, отчего он уже не так уверенно продолжил:

— Это может предотвратить любые мелкие ссоры, в случае если доверие друг к другу начнёт угасать. Нет, конечно, ссориться мы всё равно будем! — он нервно сглотнул. — Я не имел в виду, что хочу с тобой ругаться! Просто общий быт, рутина — всё это может надоесть нам, и мы…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Каччан, — большой палец его руки медленно, успокаивающе поглаживает его ладонь.

Кацуки пытается прочесть по его лицу ответ на это корявое предложение, искренне надеясь, что он достаточно ясно намекнул о своём желании, но Изуку ничем не выдаёт чувств. Даже улыбка его всё такая же, ни на миллиметр не изменилась.

И, как бы ни был самоуверен Бакугоу, даже он начинает нервничать. Вдруг Изуку откажется? Вдруг он не захочет быть с ним всю жизнь? Вдруг?..

Но, остановившись, парень неожиданно прижимается к груди альфы, головой чуть потираясь о ткань футболки. Он обхватывает его за пояс и бурчит, пряча лицо, опаляя теплотой дыхания его кожу.

— Я хочу…

И больше ничего не нужно. Сердце срывается в бешеной скачке непонятно куда: то ли вниз, то ли, наоборот, вверх.

Бакугоу прижимается губами к его волосам, оставляя на них лёгкий незаметный поцелуй. Хотя он уверен, что Изуку почувствовал.

Омега отстраняется и, чуть вытянувшись на носках, тянется к лицу Кацуки, чтобы поцеловать его в щёку. Однако он тут же хватает его за шею и притягивает к себе ближе.