Он выбегает из класса на улицу. Как можно дальше от всех. Изуку присаживается на корточки под деревом и снова смотрит на паука. Тот смотрит в ответ, ожидая действий мальчика. А Изуку улыбается и немного смеётся, а потом просто отпускает паука и машет ему рукой. Паук смотрит на него ещё пару секунд и убегает.

Альфы недовольны реакцией Изуку и уже думают, что придумать в следующий раз.

А Кацуки вспоминает сияющий взгляд Мидории и быстро мотает головой, стараясь прогнать это странное чувство.

В средней школе Изуку кажется, что он стал лучше рисовать. Он не может понять, правда ли это или ему просто кажется. Но пока что он пребывает в радостной эйфории от этого открытия. Даже в школу он идёт с улыбкой. Но всё это длится недолго, до того момента, пока он не сталкивается с Бакугоу в коридоре. Его горящий ненавистью взгляд и злобное «Деку!» заставляют сжаться в комочек возле стенки и зажмуриться от страха.

Все довольно посмеиваются, а Кацуки просто фыркает и проходит мимо. К обеду Мидория чувствует себя совершенно обессиленным. Именно морально. Бесконечные насмешки и тычки сделали своё дело. Он даже не замечает, как засыпает под деревом во дворе. На улице так тепло и свежо, в отличие от душного помещения классной комнаты.

Кацуки не знает, почему ему захотелось выйти прогуляться, и старается не думать об этом. Просто захотелось, и всё. Но, когда он видит знакомую темноволосую макушку, ему начинает казаться, что это насмешка судьбы. Бакугоу уже быстрым шагом приближается к Изуку и готовится пнуть его, даже ногу занёс для удара, но затем резко замирает на месте, когда видит умиротворённое лицо парня, что безмятежно спит, свернувшись комочком, слегка морща нос. Сердце Кацуки на мгновение замирает, а потом делает кульбит, заставляя своего обладателя резко отпрянуть назад и со всей силы сжать в кулак ткань пиджака в области сердца.

Кацуки тринадцать. Он альфа. Большой авторитет в классе. Он знает, что такое секс. Знает, как сделать больно, не применяя физической силы. Знает, что означает слово «шлюха». И знает, что Мидория Изуку — омега.

Но Кацуки не знает, отчего его сердце постоянно так сильно бьётся, стоит ему лишь увидеть глупого Деку.

«Всё из-за него. Ненавижу! Чёртов Деку!!! Чёртова шлюха!!!»

Он бросает на него испепеляющий взгляд и уходит, так и не ударив.

Одноклассники вовсю интересуются омегами, а Кацуки высмеивает Изуку, потому что такой омега, как он, никому и даром не нужен будет. Все смеются и поддакивают. Кацуки смеётся вместе с ними и вроде не замечает, какие похотливые взгляды иногда бросают на Деку все те, кто смеются над ним. Он старается не замечать.

Все проходят гормональную перестройку. И Кацуки. И Изуку. Все. Просто происходит это у всех по-разному.

Кацуки замечает, что его мышечная масса растёт, да и его запах становится ещё ярче, чем был. Он не страдает недостатком внимания со стороны омег. Тогда какого чёрта он замечает, что Деку тоже изменился?! Его талия стала тоньше, а задница, наоборот, стала более округлой, и Кацуки вовсе не пялился на него, просто мимолётом заметил. А этот запах. Этот паршивый запах кленового мёда с нотками корицы. Слишком сладко. Бакугоу задолбался просыпаться с отголосками этого приторного вкуса во рту и каменным стояком. Он проклинает его, представляя это чёртово веснушчатое лицо, удовлетворяя себя рукой каждое утро. С каждым разом получить разрядку всё сложнее, а издевательства над Изуку становятся всё искуснее.

Изуку четырнадцать. Он омега. Изгой всего класса и груша для битья. Он знает, что такое секс. Знает, что у него нет и вряд ли появится друг. Знает, что Бакугоу Кацуки — альфа. И знает, что не может его ненавидеть, несмотря ни на что.

Мидория не любит смотреть в зеркало, потому что стоит взглянуть на своё отражение, как его и так заниженная самооценка падает ещё ниже. И он по-настоящему боится, что его внешность помешает ему найти себе друга, про альфу он даже не думает. Слишком страшно.

И этот страх разгорается лишь сильнее.

Изуку не сопротивляется, когда на него сваливают очередное дежурство. А есть смысл? Всё равно его мнения никто не спрашивал.

Он уже помыл полы в классе и пошёл в туалет вылить грязную воду. Мидория даже не успевает понять, откуда здесь взялись эти альфы и почему на него так смотрят. Но обдумать это ему и не дают, просто хватая и швыряя в стенку, разливая немного грязной воды на пол. Изуку ударяется спиной и зажмуривается, а открыв глаза, понимает, что происходит. Его больно хватают за волосы, заставляя поднять голову. Он видит эти похабные улыбки, и тело самопроизвольно начинает дрожать. Альфы смеются над его реакцией. Кто-то из них проводит ладонью по его щеке, поглаживая, спускается к шее и слегка сдавливает. Парень хрипит, с ужасом продолжая смотреть на своих одноклассников.

Мидории Изуку четырнадцать. Он знает, что его все ненавидят и никому и дела не будет до того, что его хотят изнасиловать в туалете. Он знает, что никто о нём и не вспомнит. Он знает, что ему нужно рассчитывать только на себя.

От этого осознания тело немного отмирает, хотя страх никуда не делся, но стало легче. Руки, до этого момента казавшиеся онемевшими, снова приобретают чувствительность. Изуку понимает, что всё это время сжимал в руках ведро. Всё, что он смог сделать, —это со всей силы ударить альфу, что уже приближался к его губам, сдавливая подбородок, по лицу. От удара парень отступил назад, а Изуку, отшвырнув ведро в сторону, рванул от них подальше. Вот только он забыл, что здесь был не только тот парень. Понимание приходит в тот момент, когда его ловят за шиворот пиджака и со всей силы бьют кулаком в живот несколько раз. Изуку настолько больно, что весь мир теряет очертания, а слёзы ручьём льются из глаз.

Ему кажется, что он слышит, как дверь туалета слетает с петель, но не может понять, правда это или нет. Его отпускают, и он падает на пол. Затем Изуку слышит какой-то шум, но всё вокруг будто в вакууме. Его хватает, только чтобы доползти до ближайшей кабинки, где его выворачивает наизнанку. Живот будто режут изнутри, Изуку страшно и слишком больно. Его трясёт, а рука самопроизвольно поглаживает живот, всё внутри отзывается уже не такой сильной болью. Он даже не сразу замечает, что всё вокруг стихло. Когда спазмы уже не такие сильные, он переводит мутный взгляд на дверной проём кабинки. Ему кажется, что он видит знакомый силуэт, знакомые вихры пепельных волос и красные глаза, которые расплываются, становясь похожими на два догорающих уголька. У Изуку нет сил что-либо говорить, даже если это не видение и это настоящий Каччан. Всё равно. Да и нечего говорить. Тошнота не проходит, парень снова отворачивается, чувствуя подступающий ком.

Бакугоу Кацуки четырнадцать, и он понимает, что означает его учащённое сердцебиение, стоит только увидеть этого глупого Деку. Он понимает, что ему мало избить тех уродов, что посмели тронуть этого омегу. Его гнев превращается в жажду крови. Он непроизвольно рычит, сжимая кулаки. Этот приторный запах больше не ощущается. Вместо него пахнет «страхом», именно «страхом» и «болью». Этот запах «страха» с отголосками кленового мёда и нотками корицы заставил просто прийти и проверить, чтобы его чёртово сердце наконец успокоилось и перестало так грохотать и болеть. Но вместо того чтобы успокоиться, теперь оно болит ещё сильнее. Видя, как страдает этот омега, понимая, что могло случиться, если бы он не «повёлся» на своё сердце, Кацуки чувствует, как всё внутри него изнывает от боли.

Бакугоу Кацуки четырнадцать. Ему больно от осознания того, что он своими руками причинял боль Мидории Изуку. Ему больно смотреть, как тот плачет, как содрогается его тело в истерике. Он понимает, что влюблён в Изуку слишком давно. Он понимает, что слишком много дерьма сделал, чтобы просить прощения, — такое не прощают. Поэтому всё, что он может, — быстро бежать за учителем, в мыслях повторяя: «Всё хорошо. Всё хорошо. Всё будет хорошо». А потом смотреть, как мать Изуку плачет, забирая своего сына домой, и прислушиваться к своему изнывающему сердцу, которое обливается кровью.