Он снова приоткрывает глаз, смотрит на раскуроченный механизм и думает:

«Ну, зашибись. Теперь даже подрочить спокойно не смогу… Спасибо, мама…»

И проваливается в сон.

Второй раз он просыпается от ощущения, будто что-то мешается. И это что-то находится у него между ног.

«Блять. Ну как так-то?»

Вставать совершенно не хочется, а снимать напряжение здесь совсем не вариант. Он пытается аккуратно вытащить руку из-под головы Изуку, но тот лишь сильнее вцепляется в неё, не желая отпускать импровизированную подушку. Кацуки шипит, когда омега пододвигается ближе к тёплому боку, бёдрами задевая его «проблему». Приходится приподнять парня, чтобы вырвать конечность из его объятий, но из-за его копошений Мидория просыпается и поворачивается, смотря на него заспанными глазами.

— Спи. Ещё рано. Мне просто нужно в туалет… — он отводит взгляд, надеясь, что не покраснел, выдавая себя с потрохами.

А омега, как назло, начинает ёрзать, коленом упираясь ему прямо между ног. Бакугоу замирает, стараясь не двигаться. От лёгкого прикосновения жар с невероятной скоростью проходит по телу волной, вызывая дрожь. Он стискивает зубы, сдерживая стон, а до Изуку медленно начинает доходить, во что он упирается ногой. Его и так большие глаза становятся ещё больше, а потом он краснеет. И все те разы, когда он смущался, не могут сравниться с этим. Но теперь альфа уверенно приподнимается с кровати. Главное — не забыть извиниться позже за эту «неприятность». Поэтому для него становится ударом ниже пояса тот момент, когда тонкие руки вцепляются в него, притягивая назад. От неожиданности альфа падает назад, удивлённо смотря на смущённого омегу. А когда маленькая ладошка дотрагивается до его члена, даже поверх ткани, он не может сдержать стона. Мидория одёргивает руку, но тут же возвращает назад, начиная медленно поглаживать. Кацуки не нужно ничего говорить, для него это своего рода знак, что можно дать волю своим животным инстинктам. Главное — вовремя остановиться.

Он уверенно берёт руку Изуку и запускает под ткань своих спальных шорт и нижнего белья. Он чувствует, как дрожит его омега. Теперь видна вся его неуверенность. Только слишком поздно пасовать. Бакугоу тянется к его лицу, очерчивает линию скул, медленными движениями спускаясь ниже. Проводит по ключицам, которые вчера покрывал поцелуями, запускает ладонь под футболку, поглаживая грудь. Плавными движениями погладив напрягшееся бедро, Кацуки оттягивает край шорт и быстро стягивает их. Мидория дёргается, но не сопротивляется, отводя взгляд. Кацуки притягивает его к себе ближе, ладонью обхватывая пока ещё вялый член омеги. Он понимает, что Изуку не возбуждён, и тут же впивается в его губы поцелуем. Изуку отвечает со всей страстью, на которую способен, он ведь ни разу не прикасался к кому-то вот так откровенно. Большим пальцем Кацуки начинает поглаживать головку, и омега пытается разорвать поцелуй, но ему не дают — рука, что до этого держала его запястье, переместилась на затылок, не позволяя отстраниться.

Дыхания не хватает, и Бакугоу на мгновение отпускает его, но тут же целует снова, ещё глубже. Становится жарко, кожа Мидории будто пылает. Он всхлипывает, рукой сжимая член Кацуки, двигая ладонью по возбуждённому стволу. Альфа вздрагивает и стонет в поцелуй, стараясь двигать своей рукой в такт поглаживаниям омеги.

Запах Изуку сменился возбуждённым. Парень едва не терял сознание из-за недостатка воздуха. Бакугоу пришлось снова отстраниться, чтобы дать ему отдышаться, но стоило Изуку получить свободу, как с губ срывается первый стон. Для Кацуки это лучшая музыка. Смущённый своей реакцией, омега пытается прикрыть рот ладонью, но ничего не получается.

Хлюпающие звуки смущают, но им слишком хорошо, чтобы обращать на это внимание. Альфа чувствует — ещё немного, и он кончит, да и Изуку уже на пределе. Бакугоу утягивает его в новый поцелуй, надрачивая рукой быстрее. Мидория будто в бреду. Горячая волна стремительно разливается по телу. Разрядка наступает неожиданно. Альфа сжимает член Изуку сильнее, и тот, вскрикнув, кончает ему в руку. Кацуки за ним.

Когда сладостная истома отпускает их, Изуку осознаёт, чем они только что занимались. Он краснеет, сжимаясь и сворачиваясь в клубочек. Ему стыдно. Стыдно поднять взгляд и посмотреть на Кацуки. Стыдно сделать хотя бы что-то.

Бакугоу чувствует его смущение и цыкает, притягивает его к себе ближе, обнимает.

— Вот кому и должно быть стыдно, так это мне. Я своего дружка не смог сдержать в штанах. Бля…

Мидория, поборов смущение, всё-таки смотрит на парня, а когда видит румянец на его щеках, чувствует, как сердце пропускает удар.

— Мне… понравилось… очень… — произносит он еле слышно.

— Мне тоже. Делать это с любимым гораздо приятнее, чем самому, — он тянется к тумбочке, доставая из ящика упаковку салфеток.

На часах только четыре утра.

— У меня к тебе предложение, — вытирая руку Изуку, говорит альфа.

— Какое?

— Давай не пойдём на пробежку. Лучше просто побудем вместе ещё немного.

— А… Но… Ладно.

Выбросив испачканные в сперме салфетки в урну под столом, они укладываются на кровати удобнее. Им всё ещё жарко, поэтому спальные шорты благополучно скинуты на пол. Трудно сказать, кто из них заснул первым, но это ощущение домашнего уюта казалось таким правильным, что думать о чём-то другом просто не было сил. А зря…

Сквозь дремоту Кацуки слышал, как кто-то стучит в дверь, но он благополучно убеждал себя, что ему это снится. И, только когда стуки переросли в пинки ногами, альфа соизволил подняться.

— Подъём! Вы в школу так опоздаете! — Мицуки с другой стороны двери уже пыхтела, но внутрь не заходила, что было странно. Ведь обычно, если Бакугоу просыпал, она вламывалась сразу же, скидывая его на пол, едва не за шкирку вышвыривая из дома.

Мирно посапывающий рядом Изуку будто бы и не слышал всего этого шума. Он был таким милым, что Кацуки не удержался и наклонился к нему, целуя в щёку, как раз в тот момент, когда в комнату влетела женщина. Замерев на пороге, Мицуки в ступоре посмотрела на них, и весь её гнев словно испарился. А когда женщина ещё сможет увидеть такую милую картину, если не считать ночи, когда она, предчувствуя неладное, решила проведать мальчиков. Всё-таки доверия её сын не внушал, особенно демонстрируя такое странное, несвойственное ему дружелюбие. А когда она увидела, как крепко он обнимал омегу, прижимая к себе, всё встало на места. Но Мицуки решила не мешать им, прописать люлей своему оболтусу она сможет и потом, а увидеть такую прелесть вряд ли. Так что фото на память не помешает. Правда, получилось их штук так тридцать, но это не так важно.

— У вас двадцать минут на всё… — она вышла из комнаты, прикрывая дверь.

Бакугоу хмуро посмотрел на неё, всем своим видом показывая, что он думает о школе и куда бы послал её. Но, как бы ни хотелось вставать, — надо. Альфа скинул с Мидории одеяло, но стоило увидеть это беззащитное тельце, как член болезненно заныл.

«Да ну нафиг!»

— Эй, пора вставать, — шепнул он ему на ушко, опаляя дыханием.

Изуку заворочался, приоткрывая глаза. Вставать не хотелось, но он кое-как выбрался из кровати.

Мидории выделили зубную щётку и новое полотенце и впихнули в ванную, дав десять минут. Умывшись, они вместе вернулись в комнату. Кацуки тут же принялся перерывать шкаф в поисках одежды, подходящей для школы.

— Откуда это здесь взялось, понятия не имею, — вертя в одной руке красный галстук, а в другой держа белую рубашку с коротким рукавом, более-менее похожую на школьную, причитал он, — но нам это только на руку.

Бакугоу вручил Изуку одежду и сам принялся стягивать с себя футболку. Омега, покраснев, попытался отвернуться, но заставить себя сделать это было сложно, альфа был слишком привлекательным. Кацуки почувствовал пристальный взгляд и усмехнулся про себя, всё-таки было приятно ощущать, что на тебя засматриваются. А если это твой давний объект вожделения и обожания, то это отдельная тема. Когда омега нашёл в себе силы отвернуться и принялся подрагивающими руками стягивать футболку, не выдержал уже альфа. Парень подошёл к нему со спины, прижимаясь кожей к коже. Тело Кацуки было горячее. Даже слишком. Его руки принялись стягивать с Изуку шорты, пока другая накинула на хрупкие плечи рубашку. Мидория замер, словно жертва в лапах хищника. Бакугоу что-то пророкотал ему на ухо и развернул к себе лицом, чтобы застегнуть пуговицы. Краснющее лицо парня только позабавило альфу.