Стена с ножами давно расчищена – она подарила мне один, а остальные продала, говоря, что «Злому Хомяку давно пора умереть». Теперь на той стене висит большой плоский телевизор в окружении ее трофеев. Защитная маска Темных эльфов, корона людоеда, меч, которым тот был убит и много других памятных вещей. За которыми стоят сражения, полные крови.

В день, когда мы добрались до воспоминаний о падении с поезда на дно ущелья и потерянной руке, Аста упиралась кулаками в землю и сжимала зубы. Я помню, что все мои чувства мы переживаем вдвоем. Она сидит напротив меня, проживая мою собственную боль, деля ее на двоих. Я попробую помочь ей – отвлеку ее от печали. Девушки всегда становились счастливее от поцелуев.

Первые секунды она отвечает на поцелуй, вцепляется пальцами в шею и потом приникает щекой к щеке. Но дальше руки опускаются ниже, касаются железных частей. И отталкивают меня назад.

- Я не буду затыкать дыру в сердце другим человеком. – тяжело дышит, а воздух пронизан фиолетовыми нитями. Страх и печаль, так сказал мне Карл.

Я сам соединяю руки, как при погружении в мою память, но вижу теперь ее воспоминания. Стив Роджерс. Не хилый мальчонка, а участник операции «Перерождение», суперсолдат. Форма на нем старая, но пейзаж знакомый – таким я его оставил на берегу реки перед перемещением сюда. А потом другое воспоминание. Фальшивый Роджерс, которого обнимает Аста, лежа на прелой листве. Как погибшего любимого. Я теперь проводник в воспоминаниях, поэтому переживаю ее отчаяние.

- Какого черта ты полез, куда не просят?! – меньше, чем за секунду я оказался на земле. А шею сжимает покрытая чешуей рука. – Я предупреждала тебя, что в мою память ходить не стоит.

Передо мной болтается на шнурке кристалл Радости, но сейчас он явно не помощник – я чувствую ее ярость и горечь, что трещит в воздухе огненными всполохами. Аста больше не кошка. Теперь не просто клыки – все зубы острые, сквозь которые изгибами выходит дым. Уши покрыты чешуей, а не шерстью. И сквозь волосы отросли шесть острых рогов.

- Целоваться полез? Так смотри на меня, Баки – я чудовище! – за ее плечом вижу, как извивается покрытый шипами хвост. –Чудовищ не целуют. Им не клянутся в любви. С ними не имеют долгих дел. Их уничтожают. Их боятся!!! – скатывается с меня и говорит через плечо. – Запомни это.

А потом превращается в дракона, что когда-то пролетал над рекой. Один прыжок, рывок кожистых крыльев, взмах сильного хвоста, что снес верхушку дерева – и она уже далеко. Только клочки одежды и порванный шнурок с кристаллом напоминают, что все произошедшее – реально.

- Долго же она продержалась. – Карл как всегда нарушает ход мыслей. – Это она тебя пугать не хотела. Зря ты полез – еще пару месяцев, и она выкинула бы художника из головы.

- Мне пора собирать вещи? Или копать могилу?

- Совсем дурак? Ты еще не все вспомнил. Она Договор не нарушит. Но у меня такое чувство, что ты задержишься дольше. Это мое призрачное чутье так говорит. – голос неживого информатора чересчур доволен. – Ты лучше запиши в свой блокнот формулу Обмена Ульвиара. Пригодится – пару своих клыков готов отдать.

- У тебя же их нет.

- Зараза…

Утром я обнаружил ее в гостиной, где она невозмутимо пила кофе, сидя на диване. Рога прятать не стала. Интересно, когда она надевала футболку они ей не мешали?

- Присаживайся, Баки. Разговор серьезный есть. – отставляет опустевшую кружку на низкий стол. Длинный рукав сдвигается, обнажая запястье с запирающим браслетом.

Меня не выгнали и не убили, а дали еще одну книгу с закладками. На этот раз это были не легенды и сказки, а психология. «Стокгольмский синдром», так она назвала сложившуюся ситуацию. Поэтому сегодня мы собираемся и переезжаем на несколько недель в Ехо. А браслет снова висит на стене.

- Погуляем, обожрем трактиры, свожу тебя в Квартал Свиданий… Это отличный выход для нас обоих, иначе мы сожрем друг друга, как пауки в банке. – укладывает вещи в одну кучу.

- Не знаю, как я, но вот ты меня точно съесть сможешь. – кладу сверху пакет со старой формой Зимнего Солдата. – Особенно если перекинешься в дракона. Пожалуй, только рука между зубов застрянет. – щелкаю железными пальцами.

- Я не ем разумных, и ты это знаешь. – упирает когтистые руки в бока и недовольно размахивает шипастым хвостом. – Максимум пожую и выплюну. Так… ты что, ржешь?

Как не смеяться, увидев грозного дракона, который ведет себя как сварливая соседка тетя Роза из детства, еще и ростом мне чуть выше плеча.

- Ага! Пошел процесс! – пихает меня локтем в бок и улыбается до покрытых чешуей ушей, обнажая ряд острых зубов. Совсем не страшно – не обязательно носить рога, чтобы быть чудовищем.

- Так и будешь там ходить? – намекаю на чешую.

- А почему бы и да? В славном городе Ехо любят необычных чудаков. Даже твоя рука будет изюминкой и приведет местных дам в восторг. Готовься – каждый захочет ей восхититься, Страшила. – звонко щелкает когтем по сегментам.

- Лучше бы ее вообще не было. – ниже натягиваю рукав. – Она иногда болит, хотя чему там болеть? Проводам и железу?

- Мда. Фантомные боли – это проблема. – ощупывает протез, но я все равно ничего не чувствую. – Ты мне лучше другое скажи, Баки-с-сюрпризом. Тебе никогда не казалось, что Мир говорит через тебя? – уставилась, не отрывая взгляда.

- Было несколько раз. Но только в детстве, потом не до фантазий было.

- Зря, Баки, зря… – зрачки судорожно сокращаются, как объектив у поломанной камеры. – В последний наш сеанс ты сам залез ко мне в память. Без моей помощи. – указывает когтем на мое сердце. – Ты у нас маг оказался, Джеймс Бьюкенен Барнс.

Вот это новости…

Конец POV.

Комментарий к Глава 17. Проект “Страшила”. Песня Мельницы «Двери Тамерлана»

Обмен Ульвиара – упомянут в книге Макса Фрая «Неуловимый ХаббаХэн». И по секрету – это магия для любовников. Или непримиримых врагов, как мне кажется.

Озеро Лобнор – находится на западе Китая. С 1964 по 1996 проведено 45 ядерных испытаний. Я бы там не гуляла.

====== Глава 18. Маскарад. ======

- Фило, у Бабы-Яги дом на птичьих ногах, а не на кошачьих. И на двух, а не на четырех. – указываю на неточности, пока гроза Ехо, Фило Кута, спокойно (спокойно!) рисует, лежа на полу.

- А вдруг ей будет неудобно? Или станет холодно? Или захочется бок почесать? – мальчишка остановил свое верткое «шило» лишь частично – вопросы строчит все так же.

- Ладно. Будем считать, что «ты художник – ты так видишь».

Угомонить его оказалось просто – всего то надо было вручить карандаши с восковыми мелками и несколько листов ватмана. Проблема была лишь в том, что в Ехо бумага не распространена – здесь больше пользуются самопишущими табличками, поэтому пришлось быстро смотаться в Мир Мстителей и застрять на час в канцелярском магазине. Ну и у меня теперь появилось два добровольных должника. Собственно, отец Фило – Нумминорих Кута, Мастер Нюхач Тайного Сыскного Войска, и сэр Шурф Лонли-Локли, забравший себе все скетчбуки с плотными листами. Бумага в Ехо – редкость, а Великий Магистр ордена Семилистника очень любит вести записи вручную. И вот сейчас они расплачиваются со мной советами и информацией. Все присутствующие довольны, кроме меня и Баки, который насуплено хлебает камру, пока сэр Джуффин Халли пристально смотрит на его железную руку, заглядывая в память вещей. Все же всем интересно, как так получилось, что в погибающем Мире умудрился появиться человек со способностью к Истинной магии.

- Да, леди-кошка, можешь ковать золотой нимб своему подопечному. – сэр Джуффин начал набивать трубку. Снова мариновать перед вердиктом будет.

- Тебе лучше изобразить нетерпение, а не то это долго продлится. – советует на ухо сэр Макс. – Сделай уже старику приятно.

- Я все слышу и все еще являюсь твоим начальством на ближайшую сотню лет, бывший ночной заместитель. Не учи леди Асту плохому – у нее и так теперь забот выше крыши будет. – раскуривает трубку, игнорируя мой умоляющий взгляд. Даже притворяться не пришлось – я сейчас взорвусь от не озвученных вопросов сама по себе. – Спрашивай уже.